Аид уже развел костер и теперь сидит, опираясь спиной на ствол дерева и подбрасывая в огонь небольшие ветки. Федя суетится вокруг, изучая пламя огня и бурно ему радуясь.
Показываю Аиду свою добычу и широко улыбаюсь.
– Да вот, ходил, думал: может, просто сбежать от вас обоих. Больно вы шумные.
– Еда! Федя сам приготовит! Федя умеет! Дай!!!
Я уже на своем горьком опыте убедился – лучше отдать. Пару раз и меня молнией шарахнуло, а еще эта зараза кусается… больно, кстати.
– Держи.
Задумчиво изучаю Аида. Надо же, каким он тихим стал. А ведь в начале нашего знакомства доставал меня почище Федора.
– Готово!
Нам показывают нечто с клоками перьев, окровавленное и зверски разодранное на части.
– У него явный талант.
Федор в ответ гордо задирает мордочку и бросает в огонь все разом. Пламя вспыхивает, остатки перьев тут же обугливаются, а мясо противно воняет.
– Вот сам это и будешь есть.
Гоблин пожимает плечами и убегает куда-то в лес.
– Вот бы он не вернулся! – Страдальческий голос Аида просто льется бальзамом на мою душу.
– Спокойно, я знаю один секрет! – подмигиваю мученику дружбы.
– Какой?
– Как избавиться от мучений.
– Я не готов к самоубийству.
– Да ты что! Я же пацифист!
– А его – фиг убьешь. Я пытался придушить как-то ночью, но он проснулся, обозлился и врезал по мне таким разрядом…
– Я не про это.
– Тогда какие есть идеи? – Аид внимательно смотрит на меня.
Выдерживаю драматическую паузу, после чего торжественно произношу:
– Поселение гоблинов.
Тишина. Сидим и смотрим друг на друга.
– И? Мне что, нужно бурно радоваться этому?
– Да ну тебя. Я о другом. Существует последнее поселение гоблинов. Правда, я думал, что это миф, но, если этот выжил, почему бы еще нескольким не сохраниться?
– И ты знаешь, где оно?
– Да, теоретически.
– Хм. И что ты предлагаешь: отвести его к его родичам, а самим смыться?
– А что? Эта идея не лишена смысла. Ты доставишь Федю к его сородичам, там он найдет себе кучу новых друзей, заведет подружку и забудет про тебя.
– Класс. Вряд ли меня из этого поселения отпустят так просто. А я, знаешь ли, не собираюсь заводить еще кучу подобных друзей, одного-то еле переношу.
– Вот тут и начинается самое интересное. Я знаю, как снять чары дружбы и заставить его забыть о том, что вы друзья!
В пространстве повисают пять секунд потрясенной тишины.
– Я проклят… – говорит Аид тихо.
Странно, я думал, меня будут долго и мучительно пытать на тему: а какого лешего не сказал раньше? А он сидит, молчит. Не верит, что ли?
– Так вот, я скажу тебе, как снять чары, а ты отведешь гоблина в поселение и там оставишь его.
– Погоди. Но если ты снимешь чары – зачем мне куда-то тащиться?
– Чары так просто не снимешь. Тебе нужен как минимум еще один гоблин, чтобы перекинуть чары на него. Нет, нет, не надейся, на людей, эльфов и прочих живых существ они не перекидываются.
– Точно?
– Уверен.
– Хм… И где, говоришь, это поселение находится?
Довольно улыбаюсь, вырываю из тушки птицы последний клок перьев. Отлично, он попался на байку о проклятии. Теперь осталось избавиться от них обоих и жить себе дальше спокойно и счастливо.
– Я тебе расскажу, но чуть позже. Сначала надо дойти до города.
Эльф внимательно на меня смотрит. Потом тихо говорит: «Хорошо, я подожду».
Эту главу можно было бы начать с описания города, местных жителей и прочих достопримечательностей. Но, поверьте, описывать особо нечего. Узкая полоска синего неба над головой, бледные лица населения, каменные дома, вмурованные в скалы, и широкая прямая улица между ними вряд ли заслуживают восторженных эпитетов и отдельной страницы моих мемуаров. К слову, обычных домов здесь нет. Оно и понятно: кто захочет жить, зная, что в любую минуту крышу пробьет огромный булыжник и размажет хозяев по полу. Правильно, никто. А потому обе скалы похожи на муравейник: окна проходят рядами, которые расположены один над другим, и по ночам изнутри освещаются огоньками магических ламп. Выше всех живут бедняки. Почему? Просто все магазины и лавки расположены на первом уровне, вровень с землей, и их более богатые хозяева предпочитают жить непосредственно над своим детищем.
Кое-где жители Агреля все же пытались привнести в серую бытность романтику и уют. В итоге мостовую выложили разноцветными камнями, а в центре города в обеих скальных породах продолбили две огромные ниши, в недрах которых и таились новые дома и улицы старого города.
Последний штрих, запомнившийся мне в Агреле, – фонари, расположенные вдоль каменных стен, горят неярким, зато вечным голубоватым магическим огнем. Что ж, задумка неплохая – вот только исполнение хромает. По вечерам голубой свет придает и без того бледной коже горожан трупный оттенок; мостовая перестает быть разноцветной и одевается в сотни оттенков синего; да и витрины лавок и магазинов ночью выглядят как-то пугающе.
– Знаешь, – поправляю рюкзак и смотрю на шагающего рядом Аида с гоблином за спиной (тот научился цепляться за плечи и теперь большую часть времени просто висит на «друге»), – мне кажется, что им просто необходим хороший бард.
– С чего бы это вдруг? – скептически смотрит на меня Аид. – У них все есть. Ты хоть в курсе, что Агрель – один из богатейших городов на материке? Через него купцы переправляют товары от портов к внутренним городам королевства.
– Поверь, не в деньгах счастье. Недаром говорят: богатые тоже плачут.
Аид только вздыхает. За вход в Агрель он отдал последние медяки, которые еще у него оставались. И теперь не на что было даже банально поесть и снять комнату.
– Федя хочет туда. – Гоблин уверенно показывает на один из фонтанов, вделанных в нишу в стене.
– Зачем тебе фонтан?
– Федя грязный. Федя хочет пить!
Аид идет к фонтану, спешит, пока гоблин не разревелся и снова не шарахнул его молнией. Иду следом, сунув руки в карманы и жалея о том, что потерял свою гитару в столице. Хорошо, что хоть родовые мечи я могу призвать в любой момент. Обидно было бы их потерять.
– И что теперь? – Аид сидит на бортике и держит гоблина за шкирку, пока тот радостно бултыхается в воде. – Скоро стемнеет, а тут очень сильный ветер – замерзнем, как пить дать.
– Ну хоть от жажды не умрем.
Мою улыбку, равно как и тонкое чувство юмора, не оценили. Чешу ухо и, подумав, забираюсь на бортик фонтана.
– Ты куда?
– Спою. Больше-то я ничего не умею: только петь. Можешь попробовать мне на чем-нибудь аккомпанировать?
– На чем?
– Знал бы – не спрашивал.
– Нет.
– Федя будет собирать деньги! – выныривает из фонтана воодушевленный гоблин.
– Дадим ему мой сапог! – говорит Аид.
Хоть у кого-то проклюнулась умная мысль.
Гоблин хватает сильно измочаленный и давно не пригодный к употреблению сапог, после чего прыгает вниз и настороженно оглядывается по сторонам, намечая первую жертву.
– Итак. Баллада о русалке. Петь буду громко, ты, кстати, можешь хотя бы хлопать в такт.
Меня посылают. Пожимаю плечами и начинаю:
Жил был принц и мечтал о деве,
Но такой, чтоб прекрасней всех,
Чтобы были у девы груди
Больше всех, больше всех, больше всех.
Аид закатывает глаза. Я – бодро продолжаю:
Чтоб глаза как огромные камни.
Но не уголь, янтарь и опал,
А такие, какие мама
Надевала на каждый бал.
Он мечтал о ногах как палки:
Очень длинных, не меньше двух.
Чтобы голос – как у русалки,
Чтобы очень хороший слух.
И при всем при том нестроптива,
Чтобы тапочки сразу несла.
Чтоб была скромна и игрива,
И румяна, нежна и бела.
Десять лет он мечтал о чуде!
Видел деву свою во снах.
А женился на чудо-юде.
Вот такой он, монарший брак.
Зубы черные, косит глазом,
Волос тонкий и только два.
Пятерых вырубает разом.
Королеве Бульгур – ура!
Народ хихикает, но все же неохотно кидает медные монетки гоблину в сапог. Федя не смущается и поступает просто – подходит, протягивает сапог и делает до ужаса жалостливый взгляд. Если сердце слушателя выдерживает – гоблин ощеривает зубы, прижимает уши к спине и тихо, утробно, угрожающе рычит. В итоге дают все. Но большая часть зрителей после такого зрелища старается незаметно смыться куда подальше. Тем более что гоблин моментально забывает, у кого он уже брал мзду, а у кого еще нет.
– Следующая песня! – откидываю прядь, отделившуюся от ирокеза и упавшую на лоб, и жалею, что не успел поставить его как надо.
– Давай! Жги, красава!
Как же меня бодрят эти крики толпы!
– О драконе!
Толпа затихает, вокруг сгущается тишина. Гм, я что-то не то сказал? Хотя… ну откуда здесь дракон? Он в эту щель под названием «город» ни в жисть не протиснется. Надо бы что-то злободневное. Но у меня не так много песен в запасе (не успел толком насочинять). А про цветочки-лютики вряд ли прокатит.
