Однако спокойно попить кофе не вышло. Алеся подвела ко мне два незнакомых административных пиджака.
— Босс, к вам из администрации.
— У нас вроде бы есть еще целый месяц на выкуп стоянки.
— Мы по другому вопросу, — сухо сообщил пиджак.
— Кофе будете? — мне, если честно, в ломы снова подниматься в офис. Я уже морально готов на пару стаканчиков фирменного Баровского коктейля.
— Нет, спасибо. Мы можем поговорить в более приватной обстановке?
— Ну если нужна более приватная, тогда давайте поднимемся в офис.
Пришлось поднимать зад из-за столика и вести деловитых пиджаков в контору.
— Так что у вас за дело?
— Мы по поводу налогов. У вас очень крупная задолженность перед муниципалитетом.
— Ребята, по ушам ездить мне не надо. Профсоюз налогов не платит. Я, знаете, с уставными документами ознакомился внимательно.
— А мы не по поводу профсоюза. Мы по поводу вашей частной собственности.
— Вот даже так. Слушаю.
— Вами приобретен в собственность бар на стоянке.
— За бар я заплатил налог, — сразу даю уточнение.
— Заплатили за площадь триста двадцать квадратных метров. Бар был расширен до площади девятьсот квадратных метров. Так же был расширен гостиничный номерной фонд на дополнительные тридцать четыре номера общей площадью пятьсот десять квадратов. Далее три парковочных этажа гнездового типа, сервисный центр на крыше, торговый центр, еще один подземный торговый центр, и, наконец, цех по производству матриц. Цех, кстати, облагается по отдельной ставке налогообложения.
— Так, ладно, я понял. Сколько вы там насчитали?
— Четырнадцать миллионов двести сорок пять тысяч.
— Вы обалдели? Откуда такие цифры? Вы, ребята, случайно лишний нолик нарисовали.
— Ничего лишнего, — оскорбился административный пиджак, — В границах третьего диаметра существует повышающий коэффициент плотности застройки. Чем больше этажей тем выше коэффициент. Подземный этаж подпадает под использование недр, здесь еще дополнительный коэффициент. Ну и самое главное, высоко маноемкое производство. Здесь коэффициент самый высокий.
Пиджак выложил передо мной лист с расчетом. По всему выходит, что основную часть суммы налоговых взысканий составил именно налог на подземный цех. Он обошелся мне не в миллион четыреста, как я думал, а в пять раз дороже.
Вот она цена поспешных решений. Причем Алеся дважды подавала запрос в налоговую, но один раз ей просто не ответили. Второй раз ответили чиновничьей отпиской. Теперь понимаю, эти ребята просто ждали, когда я возведу все эти этажи, чтобы выкатить неподъемную сумму.
— Сколько времени мне даётся на уплату налога?
— Вот здесь все написано, — пиджак положил передо мной лист с требованием. Поскольку задолженность квалифицируется в особо крупных размерах, мы вынуждены установить кратчайшие сроки погашения. Если в недельный срок налог не будет оплачен, мы арестуем ваши активы.
Вынуждены они… крючкотворы… сделав дело, пиджаки свалили, мавры хреновы. Что ж такое, а? Думаешь, выбрался из очередной жопы. Можно вдохнуть полной грудью свежего воздуха. Ан нет. Ты снова в жопе, братан! Дыши через раз.
Глава 13
В офис заглянули Бар и Бэк.
— Марк, Алеся сказала, к тебе приходили два черта из администрации.
— Приходили, — пододвигаю к парням лист с требованием, чтобы они могли посмотреть.
— Это откуда такая сумма? — обалдел Бэк.
— Повышающие коэффициенты.
— Погоди, ты же при мне давал Алесе задание, сделать запрос в налоговую.
— Алеся подавала его дважды. Нам не ответили.
— Марк, это, конечно, плохо, но не смертельно. Нам дается неделя срока. Успеем набрать.
— Тут, ребята, есть один щекотливый момент, — возражаю, — Деньги профсоюза — это не мои личные деньги. Брать из кассы на собственные налоги я не имею права. А сами мы за неделю столько не заработаем.
— Я уверен, другие стоянки войдут в положение, — убежденно заявил Бар, — Завтра с утра соберем общее собрание. Мы же за пару месяцев все вернем обратно в кассу.
— В том и дело, Бар, что за пару месяцев. А право выкупа остальных стоянок у нас действует всего месяц. Даже уже меньше. Как думаешь, какой выбор сделают другие стоянки, спасти одну нашу или все свои?
— И все равно надо назначить собрание. Наша стоянка — основа всего бизнеса. Без нас у них таких прибылей не будет.
— Я-то это понимаю, а вот согласятся ли с этим остальные… как говорится, своя рубашка ближе к телу.
Бар тут же сел списываться с другими стоянками, Бэк остался ему помогать, а я спустился в бар с намерением все же намахнуть коктейля… хотя бы один маленький стаканчик. Но тут отписалась Лула, сообщив, что вернулась. Я расхотел пить и поднялся на парковку.
Гор по-прежнему в матину пьян. Припарковался он криво, заняв часть посадочного места дракона Атемиты.
— Если Пепел отдавит твою старческую лапу, сам будешь виноват, — буркнул я, но Гор не пошевелился, старому алкашу сейчас на все плевать.
Вдобавок ко всем неприятностям засбоила внутренняя справочная система, выдала серию каких-то странных ошибок и ушла на перезагрузку. Ну спасибо. Еще и здесь все неладно. Не хватало остаться с кривым внутренним интерфейсом.
— Марк, вид у тебя расстроенный, — Луле чуткости не занимать, сразу просекла мое состояние, — Мисюсю доставили, вернулись без эксцессов… почти без эксцессов.
— Что случилось? — я уже готов к любым неприятностям, одной больше, одной меньше.
— Гор попытался петь.
— Что Гор попытался?
— Петь. Затянул какой-то драконий марш. Некоторые драконы ему даже подпевали.
— Он у нас еще и певун.
— Полицейские тормознули, попросили заткнуться… если честно, я этому только рада. Слуха у него нет от слова совсем.
— А, понятно.
— Марк, может, все-таки поделишься? Я же вижу, какой ты грустный.
— Мне выкатили налог на частную собственность. Больше четырнадцати лямов. Через неделю активы арестуют.
— Но ты что-то придумаешь.
— Да что я придумаю? Я как бы не волшебник. И даже не учусь.
— Наладится как-то, — Лула положила руки мне на плечи и попыталась поцеловать, но я отстранился.
— Не надо, Лула.
— Да почему опять не надо, Марк?
— Хорошо, я тебе объясню. Вот ты мне очень нравишься. Очень. Представь, что мы начнем близкие отношения.
— Ты не хочешь близких отношений?
— Я не люблю разрывов близких отношений.
— Так не рви.
— Нет, Лула. Рвать их буду не я.
— А вот за других говорить не надо, — Лула близка к тому, чтобы снова обидеться, но раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Сейчас самое время расставить точки над ë.
— Лула, рано или поздно это случится по очень простой причине. У тебя, как выяснилось, есть хранилище веры. А у меня нет, и скорее всего не будет.
— Ну и что?
— А то, Лула. Рано или поздно ты раскачаешь свое хранилище и выйдешь на новый уровень. А я навсегда останусь маркировщиком Марком.
— Зря ты так, Марк. Думаешь, я стану крутая, как Атемита и плюну на тебя?
— Да, я так думаю. И в глубине души ты тоже так думаешь. Иначе ты не стала бы скрывать от меня, что у тебя есть хранилище веры.
— Я вовсе по другой причине, Марк, — Почему ты всегда подозреваешь в окружающих самое плохое?
— Я не подозреваю плохое, Лула. Это простая правда жизни. Правда не бывает плохой, она бывает только голой.
— Скотина ты бесчувственная, Марк. Вот в чем правда жизни.
Лула выбежала из кабины. Хорошо, что Гор спит, сейчас бы обязательно прочитал мне нотацию, что с девушкой так поступать нехорошо. По привычке забрался на верхнюю полку. Не потому что надеюсь, что Лула вернётся. Просто уже привык.
Утром Лула не пришла меня будить с чашкой кофе, но так даже лучше. Рвать лучше сразу и быстро. Гор, как оказалось, тоже еще не проспался. Ну так и это к лучшему. Не хочу слушать с утра его похмельное ворчание.
Спустился в бар, где Стак выставил передо мной чашку горячего кофе. Надо пользоваться сервисом, пока есть возможность.
