— Что, кто-то присоветовал языком чесать, а то слопают, да?
— Угу, — я приостановил чтение.
— Пошутили над тобой, а ты, как дурак, поверил. Хотя, мож быть, и не пошутили. Пожалуй, многие верят в кровожадность тбпистов и каннибалистские наклонности. Отчасти зерно правды здесь присутствует. Иногда они производят человеческие жертвоприношения, но не первого попавшегося, а специально отобранного и откормленного, как дурак. Да и то, если Тбп примет жертву. Но жрать всех подряд людей перестали лет пятьсот назад, уж ты мне поверь, да.
— Уф-ф, благодарение Аллаху, — облегченно вздохнул я.
— Кому-кому?
— Аллаху…
— А кто это?
— Аллах, — я ощутил беспокойство. Опять глюки — слова вспоминаются, вылетают к месту и не к месту, а что означают, неизвестно. — Не могу сказать. Не помню.
— А жаль. Теперь я, как дурак, буду ходить и думать, кого ты назвал.
— Извини.
— Уже извинил. Это мои проблемы, как дурак.
Вечерело. За разговорами шло время. Драгоценное время, но что поделать. Солнце клонилось к западу, и уже давно скрылось за горами, однако все еще было светло.
Потемнело внезапно, словно небо закрыли чем-то большим… И тут же освещение восстановилось. Раздался сильный шум — словно хлопанье громадных крыльев. Я поднял глаза. Это хлопаньем крыльев и было, — сверху спускался огромный дракон. Дракона я уже видел, но этот был больше Серота самое меньшее раз в пять. Белый, как снег, он величественно снижался на крыльях, достигавших такого размаха, что кончики едва не задевали противоположные стены ущелья.
Приземлился он, однако, без происшествий. Я огляделся вокруг — никто не проявил беспокойства, Ровуд остался сидеть возле костра и с интересом наблюдал за моей реакцией.
Сложив кожистые крылья, дракон встряхнулся, подобно мокрой кошке, и направился к нам. Я увидел, что глаза у него большие, красные, клыки длинные, острые, ноздри хищно раздуваются в предчувствии пищи… Это первое впечатление. Дыхание у альбиноса было непонятного качества: пару раз он дыхнул на скалы, и на них проявился иней. Неужто хладодышащий? Ну, дела!
Вместо угрожающего рыка я услышал, однако, вежливый рокот.
— Добрый вечер, Ровуд. И вам подобру, незнакомец.
— Это Хорс Потерявший Память, — представил меня поэт. — А этот воспитанный юноша — Станс Бигстас Драгнфли, единственный белый дракон во всем мире и истории, как дурак.
— Очень приятно, — проскрипел я. — Надеюсь, наше знакомство продлится дольше, нежели до первого признака того, что вы проголодались.
Оба — и дракон, и человек — расхохотались.
— Станс не ест человечину, — сообщил Ровуд. — Кроме того, он не ест мясо вообще. Больше скажу, растительностью тоже не питается, как дурак. Станс — солнечный дракон, живет непосредственно на энергии света.
— А-а… — я все же чувствовал себя неуверенно.
— Хорс знаком с Серотом и Лемом, — сказал Ровуд Стансу. И уже мне: — Станс и Серот в какой-то степени собратья по несчастью.
— Что, оба алкоголики?
— И это тоже. Но главное — оба находятся вне драконьего племени. Серот — понятно, он мутант. Станс тоже, но его мутация другая, как дурак.
— Вот-вот, — не смутилось чудище. — Кроме того, что я альбинос, так еще и хладодышащий.
— А это что, нетрадиционно?
— Еще как! Испокон веков мои сородичи пышут огнем, древний обычай превратился в неписаный закон. Я же — словно вызов всем их убеждениям в непогрешимой консервативности племени Dragonus. Также и Серот.
— Я заметил, — пробормотал Ровуд. — Вечная проблема несовместимости отцов и детей.
— Что ты там вякнул? — громадная продолговатая голова медленно повернулась к поэту.
— Мысли вслух.
— Думай про себя.
— Про себя я и так много думаю, как дурак, — возразил Ровуд. — Каждую клеточку уже обмозговал. Сколь можно?
Станс оставил вопрос без ответа.
— Пойду посижу на солнышке, — сказал он, осторожно разворачиваясь. И все равно едва не задел нас хвостом. — Мне энергия нужна, я ж большой. Да и вечер близок, а там, глядишь — и ночь.
Дракон уковылял шагов на тридцать, в середину свободного пространства и взлетел куда-то на вершину ближайшей горы. Там он развалился на слабеющем солнцепеке. Заходящее светило ослепительно сверкало на шкуре. Да, подумал я, ему много солнца нужно. Был бы черным, легче поглощал бы тепло; а так — почти все отражает.
Понемногу темнело. Тбписты по всему ущелью разожгли факелы, отчего стало светло, как днем. Откуда-то натащили широченные столы, корзины снеди, снарядили поваров и разносчиков. Здесь явно шли приготовления к большому празднеству. Я спросил об этом у Ровуда.
— Да, действительно, как дурак. Сегодня ночь торжества, проводящегося каждые десять лет. Вам с Жюли крупно повезло, ибо именно в этот раз будет проводиться тысячный пир.
— Тысячный? Ничего себе…
— Ну, все не так уж страшно. Просто раньше именуемое событие отмечали гораздо чаще, вот и накопили столько. Ныне возможности поменьше, потому и жмотятся. Нищенствуют.
Я посмотрел на начинающие ломиться столы с яствами. Тбписты тем временем приволокли высокий постамент с лестницей, роскошно отделанный разными блестящими стекляшками и цветными металлами. Он явно был очень древним. Ну, если уж то, что я вижу — признак нищеты, то не знаю, как было раньше.
— А что отмечают-то?
— Когда-то, — неизвестно точно, когда, — именно на этой лестнице, — только тогда она была простой каменной лестницей, это потом ее отделали золотом и изумрудами, — Демиургам явился бог Тбп и провозгласил их своими апостолами. Демиургов тогда было трое, но немного позже Тбп явился еще одному, и их стало четверо. И вот эти четверо Демиургов, как дурак, пошли по миру нести людям, эльфам, дварфам, драконам и прочей жити и нежити слово и идеи тбпизма. Первые ученики долгое время следовали путями Демиургов, ступали по их следам и вслушивались в каждое слово пророков. Но потом произошло ужасное извержение вулкана, закончившееся взрывом; раскаленная лава и пышущий огнем кратер разделили Демиургов и их паству. Дождавшись, когда вулкан, как дурак, остынет, ученики перешли Махна-Шуй. Но не нашли Демиургов, ибо те давно двинулись дальше по миру, нести слово и идеи тбпизма… Кажется, это я уже говорил? Как бы там ни было, ученики сих великих после эпохи долгих поисков и последовавших за ними размышлений вернулись к кратеру и основали здесь поселения, образовав со временем племя тбпистов. Тогда же в стене великий скульптор Иожик вытесал изображения Демиургов, дабы каждый, кто рождается в племени, с младых когтей запомнил святые лики и при встрече сразу узнал, как дурак. — Ровуд махнул рукой в сторону устрашающих рож. — Но время немилосердно, оно стирает границы государств, меняет рельеф земли и русла рек направляет в другую сторону. За столетия тбписты превратились в неистовых религиозных фанатиков, яро следующих неписаным заповедям тбпизма. Так или иначе, тбпизм сегодня распространен во всем мире, в каждом государстве есть верующие в Тбп, особенно много таких в Глюкаловых государствах, ведь, по легенде, именно туда направились Демиурги. Та же легенда повествует, что они сейчас правят этими государствами, — ведь их четыре, как и Демиургов. Но тбписты верят, что в конце концов апостолы вернутся сюда, за своими отставшими учениками, как дурак, вернутся и примут в объятия потомков. Или даже, — такая надежда тлеет в их непонятных сердцах, — сам бог Тбп снизойдет с небес, дабы вкусить с тбпистами, возлиять вместе с ними, наконец, возлечь с их лучшими девами. После того, как свершится хотя бы одна из этих двух возможностей, тбписты начнут Исход. Исход, который продлится ровно четыре дня, — такой срок разделяет явление Тбп Трем Демиургам и Еще Одному, как дурак, — и совершенно неясным образом повлияет на судьбу мира. Ибо тбписты — очень большая сила, с ними нельзя не считаться. Это здесь они выглядят сумасшедшими фанатиками; но очень многие считают их наиболее приближенными к богу Тбп, теми, кто во дни конца света будут причащены первыми, как дурак. Если тбписты сойдут вниз, изойдут в мир, народ примет их не просто распростертыми объятиями, но превеликими превозношениями и восхвалениями, и страны будут перекраиваться по желаниям вождей кланов, поведутся войны во имя Тбп, который будет благосклонно взирать на творящиеся под ним бесчинства, ведь это божество Хаоса, пусть даже Хаоса Упорядоченного. Такое предстоит будущее, и не слишком много доброго в нем предвидится. Однако сейчас тбписты остаются здесь, ожидая явления, и до того, пока оно не свершится, оставаться миру в покое. Хотя будет один некто, способный всколыхнуть мерно плетущееся кружево времени, принести в мир смятение; произойдут перемены, и их невозможно будет назвать просто великими, ибо того недостаточно. Против его воли встанут народы и последуют по стопам его, отдавая дань прошедшему, известному всем, но не избраннику. Сам же он не будет хотеть этого, лишь возвернуть утраченное не по своей воле мечтая; к ногам пророка падет весь мир, но одержимый не примет его, как дурак, отвергая все во имя единственной цели, известной ему и только ему. Таково третье событие, кое способно привести тбпистов к исходу. Неведомо никому, когда произойдет пришествие, и, вероятно, оно не произойдет вообще никогда, однако возможность его остается всегда. Таковы законы этого мира. А насчет праздника, так именно в этот день, точнее, в день наступающий, только неимоверное количество лет назад, Демиурги узрели Тбп.
