– Естественно! – ехидно согласилась я и потрясла рукой. – Пей давай.
– Давай не командуй, – поморщился Корвус, но лекарственное подношение послушно принял, проглотил, а после скривился от боли и дернул на себе остатки рубашки. – Помоги снять.
Я демонстративно скрестила на груди руки, давая понять, что от меня он заботы не дождется. Максимум язвительный комментарий.
Корвус оценил жест, вздохнул и начал сдирать с себя остатки рубашки самостоятельно. Я статуей разгневанной богини застыла рядом, наблюдая за процессом оголения. Николас копошился наверху, как мышь в амбаре.
– Где ты был? – не выдержала я затянувшейся паузы.
Светлый бросил на пол оторванный рукав, поднял голову и лукаво улыбнулся.
– Саманта, ты так прекрасна когда ревнуешь.
Я выразительно скривилась, но на провокацию не поддалась.
– Не заговаривай мне зубы, – с идеальной артикуляцией отчеканила я, продолжая излучать угрозу. – Где был? И почему вернулся таким потрепанным?
Толи день был не мой, толи таблеточки оказались с изъяном, но колдун не захотел каяться перед сердитой ведьмой, аки грешник на исповеди.
– Извини, Саманта, но что-то никак не могу вспомнить тот мрачный день, когда я взял тебя в жены и позволил распекать себя.
– Помилуйте меня темные силы от такого «счастья»! – совершенно искренне воскликнула я. – Чтобы я, черная ведьма с идеальной репутацией, согласилась на брак со светлым?..
Меня передернуло даже от мысленной перспективы такого события.
Светлые и темные никогда не пятнали себя связью с идейными врагами. Речь не шла даже о приятельских отношениях между соседями, молчу про нежные чувства и свадьбу, но Корвус почему-то обиделся.
Отвел взгляд, провел рукой по голой запачканной кровью груди и сделал вид, что полностью поглощен осмотром. Игнорируя мой испепеляющий взгляд, дотронулся до пробитого плеча, скривился и запустил восстанавливающее заклинание.
– То есть по хорошему признаваться ты не хочешь? – подвела итог я, окончательно и бесповоротно выходя из себя.
Да я ради него спалилась перед учеником, а ведь тот давал мудрый совет бросить эту раненную сволочь на дороге! Да я ради него собственной метлы не пожалела. Тащила практически на руках! А он?!
Да я… Да я бросить его должна была!
Видимо мое сердитое сопение оказалось достаточно выразительным, раз даже светлый заметил и поднял на меня глаза.
– А ты зачем психуешь?
– Это не психи, Корвус. Это пассивная агрессивный! – рявкнула я на весь дом и обвинительно ткнула в свои многострадальные туфельки для мгновенного перемещения. – Ты спер мои туфли!
Корвус стыдливо поджал ноги в яркой женской обувки, но брутальности не расстерял и тоже наставил на меня обвинительный перст.
– Ты обманула моего ученика.
– Если бы не я, ты бы сдох на дороге! – рявкнула я.
– Если бы не я, тебя испепелила бы защита, – спокойно парировал Корвус.
Громко взвыв, я всплеснула руками и развернулась.
– Ну и разбирайся сам! – крикнула я напоследок, пересекла комнату и вышла из дома светлого напоследок так оглушительно хлопнув дверью, что на всех этажах задрожали стекла и испуганно выронил что-то Николас.
– Неблагодарная светлая скотина! – вынесла я свой вердикт, подхватила брошенную на дорожке метлу и с гордо поднятой головой покинула участок соседа.
На крыльце перед домом искрил ненавистью завернутый в два одеяла гримуар. Колдовская книга явно пребывала не в лучшем настроении, о чем свидетельствовали дымящаяся, местами тлеющая ткань и темное выжженое пятно на досках.
Наклонившись, я быстро подобрала сверток и понесла добычу в дом. В любой другой ситуации колдовская книга не далась бы мне в руки, но видимо в мое отсутствие злобно бесилась на крыльце, поэтому успела потратить приличное количество магии и исчерпать дневной запал ярости.
Ярости, сил, но не коварства.
Мрачно глянув на забытый в проходе сундук, я поднялась в комнату, распеленала магическую книгу и в ужасе уставилась на обложку.
«Для открытия гримуара необходимо, чтобы ведьма пошла на свидание с многоликим», – сообщили мне крупные алые буквы.
– Час от часу не легче, – пробормотала я и с громким усталым вздохом рухнула на кровать.
Глава 3. В которой ведьма узнает много интересного
Как не ругнуться матом, если на твою голую ногу острым углом приземляется гримуар?
Вот и я не удержалась от гневного вопля:
– Да твою ж!..
Гримуар шлепнулся на пол, победно зашипел, зашелестел страницами и переместился в нижний ящик кухонного комода. Ящик заедал, открывался с мерзким скрипом и был таким неудобным, что вечно пустовал. На моей памяти гримуар уходил туда дуться лишь дважды. И оба раза это не заканчивалось для меня ничем хорошим.
– Ну и сиди там, как старый злопамятный дед, – в чувствах проорала я, поджимая пострадавшую конечность и падая на ближайший стул.
Внутри комода грозно зашипели, но я только отмахнулась, не в силах и дальше рассыпаться перед ним любезностями, трепетать в ожидании подставы и просить прощение не пойми за что.
Хватит! Меня уже лишили магии, потребовали любви и свидания с многоликим. Что может быть хуже?!
Вот и я думаю, что ничего.
Поэтому все. Точка.
Больше я унижаться перед этой книгой не буду. Пусть сидит в шкафу и упивается своей злостью и коварством, мне все равно.
Побаюкав пострадавшую ногу, я залепила пластырем оставленную углом книги ранку и посмотрела на выкопанный сундук. А вот с ним надо было что-то решать. Причем срочно.
За ночь с сундука осыпались комья приставшей земли, запачкав мне идеально намытые учеником полы. Но больше всего тревожил не беспорядок, который легко устранялся простеньким заклинанием или на худой случай щеткой, а магические руны сдерживания, которые успели напитаться естественным фоном дома и теперь загадочно мерцали под лучами солнца, падавшими через открытое окно кухни.
– И что мне с тобой делать? – вслух подумала я.
Немного погипнотезировав знаки, выведенные на крышке сундука демонической кровью, я со вздохом призналась в собственной некомпетентности по вопросам расшифровки загадочных символов и опустила руку в карман за зеркальцем связи.
– Девчонки, спасайте! – сказала я, когда в каждой из половинок появилось удивленное лицо ведьмочки, и развернула пудреницу.
Подруги надолго замолчали, во все глаза разглядывая сундук. Обе заинтересованно подались вперед и сосредоточенно хмурили брови, словно те отвечали за усиленную мозговую деятельность.
– Какой ужас! – испугалась трижды беременная Хильда.
– Где ты его нашла? – пришла в неописуемый восторг Зельда.
– У себя на грядке, – созналась я.
– Это что ты такое сажала? – полюбопытствовала Зельда, наклоняясь так близко, словно планировала пройти сквозь тонкую зеркальную гладь и пощупать загадочную находку.
– По всей видимости проблемы, – вздохнула я.
– Да уж… Благодатная у тебя однако почва в огороде, – подколола Хильда и потребовала: – Поднеси ближе, я хочу глянуть, что там с другой стороны… Так, ну понятно. Зельда, ты тоже это видишь?
– Ага, – вздохнула ведьма. – Это точно он.
Я повернула зеркальце, поднесла к лицу и требовательно уставилась на подруг, ожидая более подробного объяснения.
– Кто он? Вы вообще о чем сейчас?
Сестры переглянулись, решая, которой из них выпадет сомнительная честь объясняться, и выбор пал на более прямолинейную и решительную Зельду.
– Ты же в курсе, что во времена первой магической на нашей стороне изобреталось много всего интересного и разрушительного? – уточнила она, дождалась утвердительного кивка и продолжила:
– Так вот по слухам после подписания мирного договора наш ковен не смог уничтожить большую часть предметов и просто запечатал их специальными символами, написанными добровольно отданной кровью трех демонов высших демонов. И вот тот значок в виде подбитого журавля очень похож на этот символ.
