Из двух участников горячей страсти высшее общество выбрало виноватого, осудив половозрелую нимфетку. Отец в отчаянии рвал остатки волос на голове, мать истерично рыдала и пила капли, опозоренная дочь сидела взаперти и, подпевая незамысловатым песенкам в наушниках, изучала каталоги свадебных платьев, а светские сливки, посмеиваясь, перемалывали косточки незадачливому папаше, припомнив вызывающе снобистское поведение старшей из сестер. Шутки шутками, а отсутствие воспитания у дочерей и их безалаберность пошатнули кресло под председателем совета директоров. Авторитет Аксёнкина, как человека, неспособного держать семью в кулаке, оказался под угрозой. К тому же в прессе начали гулять шуточки и скабрезные анекдоты о безнравственности избранной молодежи, призванной быть примером для подражания прочим слоям населения. Новости перекочевали из газет на телевидение, распространяясь со скоростью огня по сушняку. Поскольку правительство наложило жесточайший запрет на провоцирование негативных настроений среди общественности, карьера Аксёнкина грозила закатиться в ближайшие дни.
- Им только повод дай - с потрохами сожру-ут, - стонал несчастный отец, заболев от переживаний.
Не видя иного выхода, он обратился за помощью к Мелёшину-старшему. Когда Майка надела на палец обручальное кольцо, счастливый папочка едва ли не целовал ноги спасителю чести и достоинства, на что тот великодушно похлопал Аксёнкина по плечу:
- Какие могут быть счеты между родственниками?
Таким образом, Августа плавно перешла из претенденток в категорию фавориток, несмотря на подмоченную репутацию семейства Аксёнкиных. Напоследок Мелёшин-старший поинтересовался у неё невзначай:
- Наверное, боязно бывать без сопровождения в местах со скоплением подвыпившей публики?
В участливом вопросе прозвучало предупреждение: если рассчитываешь стать членом влиятельной семьи, будь любезна, не дискредитируй себя посещением сомнительных заведений. Достоинство легко уронить, но трудно очистить от грязи.
Диапазон возможностей и полномочий Мелёшина-старшего потряс среднюю из сестер Аксёнкиных. Тому каким-то немыслимым образом удалось заставить новоявленного женишка Майки расторгнуть предыдущие обязательства и признать новые. Кроме того, Августа поняла, что каждый ее шаг находился под пристальным вниманием будущего родственника.
Свадьбу закатили будь здоров - на четыреста персон, и Майка язвила, крутясь перед сестрами в платье за пятьдесят тысяч:
- Обскакала я вас, целомудренных бабусек!
На торжественном мероприятии присутствовало семейство Мелёшиных в качестве особо почетных гостей. Мэл сопровождал Августу на официальной части и исчез из Банкетного дворца при первом же удобном случае.
Свадебные лимузины разъезжали всю ночь по столице, сигналя, и молодежь, напившись, орала, вываливаясь из люков, а через неделю Майка перевезла чемоданы в родительский дом, заявив, что не собирается жить с тупорылым козлом, у которого молоко на губах не обсохло, и таким образом перешла в категорию разбитных разведенок, добавив отцу седых волос и новых проблем с разделом имущества, нажитого в коротком браке.
Родителю пришлось излупить нерадивую дочь ремнем, но ума у дурочки не прибавилось. Да и припоздало вправление извилин на место. В лицей Майку теперь не взяли бы как побывавшую замужем. Поступать в институт считалось зазорным для девушек из окружения Аксёнкиных, поэтому восемнадцатилетняя балда опять села на шею родителей, готовя папаше новые потрясения.
Вторая ласточка прилетела с месяц назад.
Из подслушанного разговора родителей Августа узнала, что правительство надумало разделить монополию сотовой связи на несколько самостоятельных частей. Одеяло рвали на куски влиятельные и денежные тузы, и Аксёнкин, будучи свадебным генералом, оказался пешкой в их играх.
Дробление означало существенное сокращение доходов семьи, привыкшей жить на широкую ногу.
- Боже, - заламывала руки мать, - на что нам теперь существовать? Пойдем по миру?
- Продадим имение, сократим штат прислуги. И вообще, скромнее надо быть, - буркнул отец, гремя графином. - Дочерей правильно воспитывать, а не валяться полдня в постели, почитывая дешевые романчики.
- Значит, я плохая мать?!
- А кто? Я, что ли? - заорал отец, с силой шмякнув по столу и разбив вдребезги что-то стеклянное. Августа, прислонившая ухо к стене, вздрогнула. - Воспитала на мою голову! Одна дура умная, вторая дура полная, а третья!... Может, не всё пропало? Может, в ней победит моя кровь? Если у нее не хватит ума окрутить Мелёшина, то на следующий год пригласительный билет достанется другой!
Это был удар ниже пояса. Безоблачное стабильное будущее распадалось как карточный домик, и не сегодня-завтра высшая лига намеревалась столкнуть ее, Августу, с небес на землю.
Видимо, бессонницей мучилась не только она.
На следующий день средняя из сестер имела разговор с матерью. Та никогда не усердствовала с нежными любящими объятиями, да и Августа не переносила на дух сентиментальные сюсюканья.
- Наступает момент, когда любому из нас приходится делать важный шаг, - сказала родительница, нервничая. - Я воспитывала тебя в строгости и благочестии, отец тоже сделал всё от него зависящее. Теперь ты должна постараться убедить Егора и объясниться с ним. Знаю, ты умная девочка и что-нибудь придумаешь.
Хороша советчица! Живенько переложила проблему на чужие плечи и сбежала, перекрестив пальцы. И что придумать? Увлечь Мелёшина-младшего в уголок и, порвав на себе платье, закричать о поруганной чести? Он посмеется и покрутит пальцем у виска. Нужно вынудить его дать клятву в серьезности намерений. Но как?
Словом, для счастья следовало постараться, потому что внезапно выяснилось, что никто не подаст его на блюдечке с голубой каемочкой.
А счастья хотелось. Хотелось удержаться наверху.
Втайне она примеривала фамилию, пробуя шепотом на слух. Мелёшина Августа Аркадьевна... Гораздо лучше, чем имеющиеся три "А".
Остался шаг до того, чтобы стать частью могущественной семьи. Только полная дура упустит шанс, за который стоило сказать спасибо родителю, вытянувшему для дочери наиудачливейший лотерейный билетик. Но ронять свое достоинство не хотелось, и прежде всего перед Егором Мелёшиным.
Так у Августы появилось еще одно увлечение: изучение его родословной помимо сухих схем в генеалогических справочниках. Она исследовала запутанные семейные связи, запоминала имена родственников - теток и дядей, кузин и кузенов, дедушек и бабушек.
Мать Мэла была приятной женщиной со спокойным характером и исполненными достоинства жестами. Типичная высокородная леди. Ее будущая свекровь. И, кстати, в свое время она вышла замуж за вдовца с двумя детьми, не став воротить нос, как некоторые капризные сестрицы.
Егор и его сестра Баста или попросту Мария родились во втором браке Мелёшина-старшего. От первой супруги у него остались тоже сын и дочь. Августа вспомнила: несколько лет назад высшее общество всколыхнула нелепая смерть наследника фамилии Мелёшиных. Старшая дочь удачно вышла замуж за первого советника премьер-министра, упрочив позиции семьи. Брат Севолод Константинович Мелёшин имел частную клинику, обслуживающую избранное общество, в том числе правительственную верхушку.
Определенно, войти в эту семью - лучшее, о чем может мечтать любая девушка. Однако мало стать частью семьи Мелёшиных. Нужно закрепиться, с помощью ребенка, а лучше двух. И тогда глава клана не надышится на внуков, а в особенности - на наследника фамилии.
Будут ли у неё с Мэлом отдельные комнаты так же, как у её родителей, и он станет приходить раз или два в неделю, чтобы отдать супружеский долг, пыхтя и сопя, а она - старательно постанывать, имитируя удовольствие? Вдруг Мелёшин-младший заведет интрижку на стороне?
А пусть бы и завел, так делают многие. Августе же проще. Ее воспитание не позволит терзаться ревностью, думая о любовницах Мэла и о способах их устранения. Для нее важнее страсть к заочно полюбившейся фамилии, к деньгам, к власти.
