Архивариус поскреб пальцами блестящую лысину в окружении седого пушка волос и поправил очки. В свете магических огней в настольной лампе они хитро блеснули стеклами.
— Я не темный маг, но одно знаю точно: без личной выгоды они и пальцем не пошевелят. А Морион-младший на тот момент получил только проблемы.
— Может, просто не получилось? — предположила Лорейн. — Демонов обычно вызывают для служения или для увеличения силы. Может, он и хотел власти и силы?
Архивариус тихонько рассмеялся:
— Как и все темные маги. Тут и сомневаться не приходится. Но у него и так была власть и сила. Все, что он получил — долгое заточение.
Он передал ей газету со стола. На магографии зацикленно проезжала карета, в окне мелькало бледное лицо Даррена. Лорейн зачарованно смотрела на картинку.
— Ошибка в ритуале?
— Что делает призванный демон, если в ритуале ошибка? — вопросом на вопрос ответил он.
— Убивает заклинателя, — быстро кивнула Лорейн, как примерная ученица.
— Вот поэтому Мориона и оправдали, полагаю.
Во вчерашней статье подробностей не было: судебный процесс засекретили, как королевский адюльтер. И это заставило журналистов истекать чернейшей желчью на бумагу. Прямых обвинений в подкупе и предвзятости, разумеется, не писали, но намекали на это изо всех сил. Лорейн даже задалась вопросом — прессе Морион тоже насолить успел, или кто-то другой щедро приплатил.
— То есть вы считаете, он этого не делал? — расставила точки Лорейн.
— Не знаю, — спокойно признался архивариус. — Я располагаю только собственными умозаключениями. Но я ищу ответы уже очень давно. Очень уж пикантная история. Жертвы-то были принесены.
Лорейн окинула взглядом ковер из газет. Стоило признаться хотя бы самой себе, что она пришла сюда не только за адресом, но и заинтригованная, насколько правы сплетни. Насколько опасен человек, с которым она собиралась затеять вполне невинную игру? И что же она обнаружила? Что десятки печатных страниц просто пересказывали и смаковали... те самые сплетни. Неумолимой правдой было одно: абсолютно никто, за исключением Даррена Мориона, понятия не имеет, какого демона произошло в его доме.
Она вздохнула и задала вопрос, который волновал больше всего, всерьез не ожидая получить однозначный ответ:
— Как думаете, он опасен?
— О, — по-прежнему мягко и даже с легким восхищением проронил архивариус, — безусловно.
Лорейн подняла голову. Архивариус откладывал в стопку газеты, еще раз любовно рассматривая каждую. От магического света его волосы светились нимбом.
— Любой темный маг опасен, не так ли, леди? — с улыбкой пояснил он. — А уж маг с такой историей...
— Спасибо, — сухо поблагодарила сразу за все Лорейн и встала.
Она отряхнула несуществующую пыль с плотной мерцающей ткани юбки и одним легким пассом со щепоткой магии заставила весь учиненный бардак прийти в движение. Распотрошенные газеты взмывали с пола печальными белокрылыми чайками, сортировались и сами укладывались ровной стопкой на край стола.
Из архива Лорейн выходила с адресом и совершенно не уверенная, что знанием этим следует распорядиться так, как изначально хотелось. Пожалуй, полезнее было бы знать этот адрес, чтобы держаться подальше.
Очень, очень здравая мысль. Следовать ей Лорейн, конечно, не станет.
И не стала. Не изменять же себе из-за такой мелочи?
С новыми знаниями о Морине накручивать себя стало веселей. Поэтому, чтобы глаз перестал дергаться, оставшийся день Лорейн потратила на продумывание образа и повода, с которым вломится... нанесет визит достопочтенному кошмарному злодею. Перебрав добрый десяток вариантов, к утру нового дня она остановилась на том, который выставит ее просто безобидной дурочкой. Безобидным дурочкам же не сворачивают шею просто так?
Внутренний голос, умудренный криминальной хроникой столицы, в изрядной мере почерпнутой вчера в архиве, подленько возразил, что очень даже сворачивают. С большой охотой. А иногда и с большой фантазией. Какую вполне можно ожидать от Мориона, если верить заметкам.
Но и от этой мысли Лорейн, сидя перед зеркалом в черном сногсшибательном платье, тоже упрямо отмахнулась. В конце-концов, она некромантка. Теоретически.
С губ сорвался нервный смешок, а рука потянулась к алой помаде у зеркала. Умирать, так при полном параде. А то вдруг душа в мире не упокоится, придется вечность скитаться приведением, в чем смерть родила. Вечность — потому что упокоить дух некроманта не сможет ни один другой некромант. А приличная магесса не может позволить себе выглядеть плохо. Даже в посмертии.
«Посмертии, девятнадцать», — замогильно прошептал внутренний голос, ехидно коверкая адрес.
— Даже там, — согласна пробормотала она.
На столике у зеркала лежала давешняя газета с оправдательно-вопросительным заголовком. С нее неприязненно и заносчиво смотрел темноволосый мужчина, уже не напоминающий симпатичного подростка. Бледный курсист с бездонными темными глазами превратился во впечатляющего мужчину. Даже внутри что-то такое остренько екало и сладко замирало. Ореол таинственности шел ему, как дорогой аксессуар. О, как шел.
Лорейн, не замечая своей улыбки, разгладила ладонью горбившийся лист, искажающий магографию, и выражение лорда сменилось на просто заносчивое.
— Ладно. Не съест же он меня. Отравится.
1.3
Лорейн поправила помаду у краешка губ и коснулась духами горячей шеи, где в ужасе билась жилка. Саван сладкого аромата с привкусом увядших роз и осеннего ладанного дыма окутал теплом, завершая образ. Закрыв хрустальный флакон, Лорейн еще раз взглянула в зеркало. Что ж, если Даррен Морион запомнит ее как дуру, то хотя бы как красивую дуру!
Дальше оттягивать неизбежное было нельзя. Лорейн схватила с лакированного столика сумочку и затолкала в нее сорванное с забора и наспех переделанное чарами объявление. План с каждой минутой пестрел все новыми дырами, но отступать некуда. Еще разок проверив, на месте ли телепортационный амулет, замаскированный под изящную подвеску на браслете, Лорейн вышла на дело.
***
Погода баловала столицу последним осенним теплом. Солнце еще припекало каменные ажурные улицы по старой летней привычке, но воздух уже приобрел хрустальную прозрачность и привкус ледяной ключевой воды. Ветер спешно ощупал холодными пальцами Лорейн, коснулся губ, целуя на вздохе, пока она ждала экипаж на тротуаре, и с новым порывом улетел шуршать листвой на мостовой, заигрывать с одеждой других прохожих и трепать узкие черные флаги Аркхента.
— Куда, леди? — спросил подъехавший извозчик. Он не потрудился слезть с козел, но галантно приподнял фетровый котелок.
— Посмертия, девятнадцать, — распорядилась Лорейн как можно равнодушнее. — И побыстрее, я спешу.
— Два серебряных.
Лорейн прикусила губу, чтобы опять нервно не рассмеяться: такую плату, по поверьям, требовал и Сумеречный лодочник. Как иронично! Или символично?
Забираясь в открытый экипаж, она надеялась, что лихорадочный румянец и блестящие глаза можно списать на ветер. Как и подрагивающие руки в атласных перчатках.
Проклятые боги, ну куда она ввязывается?
Они резко и быстро тронулись. Виды столицы, строгие и каменные, проносились мимо, не цепляя взгляд. Лорейн занимали дела поважнее — клясть себя за авантюрность, глупость и... и за глупость. Дважды глупость, да.
Нужная улица становилась ближе, сердце билось все глуше.
В груди точно разливалась тревожная горячая темнота, острыми иголочками ужаса царапала внутренности.
Лорейн сжала сумочку на коленях.
Что же, демон побери, удерживает ее на месте?
Пожалуй, то же, что уговаривало срочно бежать без оглядки. Тьма в ее крови. Губительная и губящая. Темные маги не только питаются и дышат ею, но и тонут в ее ласковых отравленных объятиях. И это чертовски приятно.
Замечтавшись, Лорейн едва не упустила момент прибытия.
