Почему мне не дает покоя мысль о нем? Что такое в Никосе, не позволяющее мне его забыть? Мои губы все еще хранят его тепло…
– Привет, сестренка! – Сзади на плечи легли сильные руки старшего брата и немного помассировали основание крыльев.
– Привет, – улыбнулась я уголками губ, хоть он и не видел моего лица. – Как дела, Саш?
– Мои – нормально, – поведал брат, отвлекая мое внимание от людей. – А вот твои не очень…
– Что так? – равнодушно спросила я, не меняя позы. – Мне приготовили новое задание? Я готова.
– Скорее старое, – хмыкнул Саш. Высокий красивый шатен с золотистыми глазами, он знал, какое производит впечатление, но, казалось, не обращал на это никакого внимания. Белые одежды, сияющая броня, огненный меч – Сашиэль не без оснований считался одним из красивейших ангелов Божьих. Не то что я… Ходячее недоразумение.
– Старое?.. – Жгучего интереса во мне это заявление не вызвало. И вообще: тут со старшими не спорят.
– Да. – Саш кивнул в сторону людей. – Тебе придется вернуться к нему.
– К кому?! – Я уже начинала подозревать колоссальную подлянку, но благоразумие верить отказывалось. Не может быть! Даже у НИХ недостанет столько издевательства!
– К твоему мужу, – спокойно объяснил брат.
НЕТ! Я развернулась, гася крик отчаяния.
– ОН. МНЕ. НЕ. МУЖ! – твердо отделяя слова для четкости, сообщила я брату, но еще больше – в очередной раз убеждая себя.
– Муж, – сказал брат как припечатал. Кротко напомнил: – Ваш брак освящен церковью и закреплен плотской близостью!
– На все вопросы я сказала вполне ясное и понятное «нет»! – с внутренним торжеством сообщила я братцу, лихорадочно придумывая причину категорического отказа от нового-старого задания.
Я НЕ СМОГУ! МНЕ ЭТО НЕ ПОД СИЛУ – ПРОЙТИ ПРЕДАТЕЛЬСТВО ЛЮБИМОГО ВТОРОЙ РАЗ!
– А что ты сказала в глубине души?.. – На меня взглянули внимательные золотые глаза, в которых светилась многовековая мудрость. – Ты пыталась солгать в церкви! ТЫ! Да если бы я не вмешался, знаешь, чем бы для тебя это кончилось?..
Я заткнулась, надулась и замкнулась. На секунду.
– И нечего было вмешиваться! – Протест буром пер наружу, невзирая на лица и чины. – Сама не маленькая! Дали бы по… декору, и все!
– ВСЕ?!! С ума сошла! – На небо срочно натянуло свинцовые тучи – брат начал метать громы и молнии. Рыба бы так икру метала! – Милая! Да тебя бы испепелило на месте!
Люди внизу подняли головы и начали сматывать рыбацкое и пляжное снаряжение, тыкая пальцами в грозовые облака. К Никосу подлетел Георгиос и что-то эмоционально изобразил руками. Казидис покачал головой и остался сидеть, не отрывая застывшего взгляда от морской дали.
Сердце сжалось и совершило скачок…
– Вряд ли испепелило бы. А вот неприятности… в первый раз, что ли? – как можно спокойнее отозвалась я.
– Это уж точно! – хмыкнул Саш. – Чего стоит только твоя эскапада с крестоносцами! Надо ж было додуматься помыть их вином…
– Я дезинфицировала! – защитила я себя. – Они так воняли, а в пустыне вода на вес золота, пришлось импровизировать…
– Понятно, – закивал брат. И продолжил унизительный допрос: – Но зачем ты их раздела?
– Для принятия солнечных ванн! – отрезала я, не отрывая взгляда от Никоса. – И для загара!
– Именно поэтому они проснулись с незагоревшими фигами на обеих сторонах груди? – съязвил шатен.
– Это были символические крылья! – всерьез обиделась я. – Просто я плохо рисую!
– Конечно-конечно! – немедленно согласился Саш. Издевательски: – А Генриху Восьмому ты что посоветовала? Припоминаешь?..
– Я сказала, что от больной ноги и дурной головы хорошо помогает трепанация черепа. СВОЕГО! А не рубка голов женам, – пожала я плечами. Оправдываться можно, но бесполезно. – Кто ж знал, что он такой нервный!
– А ты такая добрая! – скептически поддержал меня брат. – Тебя просили тактично намекнуть Мессалине на недопустимость и распутность ее поведения, а ты…
– А я сказала – для того чтобы держать ноги вместе, прекрасно помогает пояс верности. И продемонстрировала его устройство, – не сдавалась я.
– Пояс? – хитро улыбнулся брат.
– Ну перепутала маленько, – неохотно призналась я. – Бывает… Это был строгий ошейник…
Дальше разговор затух, и я продолжила изучать Ника и препарировать свои чувства.
– И сейчас ты утверждаешь, что абсолютно равнодушна? – спросил Саш, прижимая меня к своей широкой груди. – Джи, твое состояние вызывает у меня серьезные опасения, и я бы никогда не отпустил тебя. Но ТАМ… – Он со значением ткнул пальцем в небо. – Там считают, что ты не выполнила свое задание до конца, полностью, и поэтому должна вернуться. Второй шанс…
Я чуть не завыла. НЕ ХОЧУ! НЕ БУДУ!
– Модифицировать себя больше не дам! – заупрямилась я, с обидой накручивая на палец темно-каштановый локон.
– Тебе очень шло быть блондинкой, – многозначительно ухмыльнулся брат.
И попал в цель. Я погналась за ним, чтобы дать увесистый подзатыльник.
Мы хоть и были рождены с разницей в несколько веков, но абсолютно похожи, словно две стороны одного целого. Ангельские близнецы. И такое бывает.
– Посмотри на меня! – Я встала, уперев руки в бока. – Это смешно! Аналитики просчитали, что он больше всего клюнет на блондинку с зелеными глазами, – и меня тут же отправили на модификацию. МЕНЯ! Да я с теми патлами была на болонку похожа! Большую лохматую болонку с зелеными фарами! Тюнинг, блин!
– Скорее на бульдога! – Саш перед этим переместился на очень большое расстояние. – И не ругайся, будь любезна! Набралась всякой словесной шелухи у людей!
Я считала – со старшими не спорят? Была не права! Хочу спорить! И буду!
– Я не пускаю слюни! У меня не приплюснутое лицо! И…
– Не надо, родная! – Саш снова оказался рядом и ласково приобнял. Шепнул на ухо: – Просто закончи свое дело и возвращайся ко мне. Ты слишком завязла там… нужно обрубить концы.
– Саш, я не завязла, – неохотно призналась я, пряча повлажневшие глаза. – Я влипла по уши!
– Вот видишь… Помоги тебе Бог! – только и сказал брат, с любовью поглаживая меня по волосам.
И началось…
Позднее меня вызвали на «ковер» и всыпали по первое число, забыв предварительно снабдить вазелином.
Для начала один из кураторов обвинил меня в несоответствии занимаемой должности.
Я пообещала соответствовать и не занимать.
Вынесли выговор и поставили на вид.
Следующий куратор поднял вопрос о некомпетентности и отсутствии активности.
Пообещала компетентно активничать и полностью отсутствовать.
Вынесли строгий выговор и поставили на вид.
Третий из кураторов заикнулся о неумении вести себя на корпоративных мероприятиях.
Я захлопала ресницами и поинтересовалась:
– Можно ли собственную свадьбу считать корпоративом?
Вынесли наистрожайший выговор. На вид ставить было уже некуда.
Первый вернулся к теме и поднял вопрос о неэффективном использовании рабочего времени.
Полюбопытствовала, если ли у меня оформленный юридически трудовой договор и сколько часовый там рабочий день.
Вынесли предпоследний выговор и занесли в личное дело.
Третий куратор сказал, что я безответственная и халатная.
Я возмущенно опровергла:
– Халаты я там не носила! Только трусы!
Вынесли предпредпоследний выговор и… закончились чернила в ручке, поэтому опять поставили на вид.
Второй куратор решил тоже что-то сказать и сказал об аморалке.
Я снова возмутилась и указала на церковные узы.
Все помолчали и со скорбными лицами поставили мне на вид.
Потом все трое заявили, что я утратила мотивацию. И я пошла ее искать, потому что мой вид этого издевательства больше не выдерживал…
На следующий день брат нашел меня лежащей на полу в окружении вороха бумаг, фломастеров и графиков.
– Чем занимаешься? – Он подвинул пару листиков и приземлился рядом.
– Составляю бизнес-план, – пропыхтела я, дорисовывая кривую на графике. Линия извивалась, словно пьяная гусеница, и отказывалась показывать нужные мне цифры. – Сказали – без него фондов не дадут!
– Сочувствую. – Саш окинул взглядом поле деятельности. – Помочь?
– Нет, – уверенно отказалась я, прорисовывая зеленую кривоватую стрелку вниз. – Мне нужно только утопить пару компаний, чтобы обрушить одну корпорацию, а ты вызовешь падение акций на крупнейших биржах и мировой кризис. С твоим размахом тебя можно подпускать только к рубке дров. И то в ограниченном регионе.
– Тогда удачи тебе, сестренка, – широко улыбнулся брат. – Я буду присматривать за тобой. Не делай больше глупостей, ладно?
– Легко сказать, – вздохнула я. – У меня кризис личности и аморальное поведение! И с мотивацией совсем худо.
– Я люблю тебя, Джи, – тихо сказал брат, поглаживая меня по щеке. И тут же переключил тему: – Вот смотри – что ты написала в отчете о проделанной работе?.. – Он выудил из воздуха листок с моими каракулями. – «У меня ничего не получилось, потому что ваша блондинистая модель постоянно хотела жрать и что-то еще…» – Его глаза смеялись, а на губах появилась широкая задорная ухмылка. – «Что-то еще» – это то, о чем я сейчас думаю?..
