Я ощупала налепленную бородавку и уточнила:
— А представлять Белоземье должны непременно вы?
— Конечно, — Малесия развела руками, словно призывая стены в свидетели. — Кто же еще?
— Ну да, ну да… Кто же еще… А лично я тут при чем?
Вернулся Вупп неся в руках два стакана с прозрачной жидкостью.
Один отдал красотке, второй выпил сам. Хм… жадина.
— А ты, милая, абсолютно ни при чем, — продолжала Малесия. — Но возможно Нил прислушается к тебе, все-таки подруга. В любом случае, через два дня о нашей свадьбе будет объявлено на приеме в его честь. И мне очень хочется, чтобы к тому времени он согласился.
— То есть сейчас он против? — едва сдерживая радость, подытожила я.
— Ну… не совсем. Скажем так, ему еще не все известно, — Малесия вновь улыбнулась той заискивающей улыбкой, которую люди приберегают для особых случаев. — Ты сама его обрадуешь, договорились?
* * *
А разве я могла отказаться? Нет, ну правда?
Когда Хома сказал, что лессиры в плену, воображение тут же нарисовало бедных голодных узников в подземелье. Не тут-то было!
Нил сидел за дубовым столом и уплетал сытный обед. Данай лежал на мягкой кровати и перебирал струны какого-то народного инструмента. Измученными и жаждущими спасения они вовсе не выглядели.
— Тала, что ты так долго⁈ — хором вопросили мужчины, едва я переступила порог богато украшенных покоев в одном из городских домов. — Мы тебя уже заждались.
— Вы? Меня? Заждались⁈
— Грэм обещал, что доставит тебя сюда, как только будет возможность.
Данай вышел из-за стола и по-братски распахнул объятия.
— Я очень скучал. Честно.
— Я тоже, — хмуро ответила я, пряча мордашку на широкой мужской груди.
— Ты же ее раздавишь! Отпусти девочку, — Нил смеясь отодвинул Даная. — Мы волновались.
— Да, хорошо, что Грэм оказался честным человеком. И сразу понял, что вышло недоразумение. Тебя не обижали? — глаза лессиров светились заботой.
Я недоуменно воззрилась на обоих:
— Понял, что вышло недоразумение?
— Ну да, — Данай хмыкнул. — Ты только представь, он решил, то ты и есть пропавшая наследница.
— Я? Действительно, смешно, — растянула губы в улыбке. — И он сразу пообещал отпустить меня?
— Угу. Как только мы его заверили, что ты наша Тала. Обыкновенная Тала, — светловолосый лессир беззаботно пожал плечами и, схватив со стола кусок сыра, улегся обратно на кровать.
Нил чуть подтолкнул меня вперед и, усадив на свое место, пододвинул полную тарелку еды.
— Ешь. Наверняка голодная.
Вот тут он нисколько не ошибся! Я уплетала за обе щеки, когда внезапно в дверь постучали.
Мальчишка-паж произнес несколько слов и, получив кивок Нила в ответ, стремглав умчался прочь.
— Что он сказал? — поинтересовалась я.
— Вечером нас ждут на ужин.
— Кто?
— Господин Грэм и его верные люди, — Нил устало улыбнулся и отошел к окну.
А я внезапно поняла всю щекотливость предстоящей ситуации. Торхан и дедуля видели меня без дурацких накладок, а Вупп и Малесия встретили страхолюдкой, той самой Талой, что была последние годы.
Лессиры же уверены, что в башне сидела именно я — девчушка с широким задом и длинным бородавчатым носом. И именно такую меня ребята рвались спасать. А Грэм… Он наверняка слышал историю о пленении наследницы, уверена, дед ему похвастался в то же день. А значит, знает. Знает больше, чем хочет показать.
* * *
Ребята вовсе не были узниками и могли свободно передвигаться по дому. Тем более, хозяином его являлся сам господин Грэм. Стало быть, лессиры именовались «гостями». Я же себя таковой не чувствовала, и поэтому старалась придумать план побега.
— А если через окно? Через окно получится же?
— Нет, Тала. Не получится. Под нашими окнами бездонные топи.
— А если с другой стороны дома? Мы же можем пойти в другую комнату?
— Нет, остальные комнаты в доме заперты. Почти все, за исключением библиотеки, но там нет окон. Да и зачем убегать? Ты на свободе, все недоразумения улажены. Просто сходим на ужин и поедем домой, — пожимал плечами Данай.
Но я волновалась. Ой, как волновалась. Ведь разоблачением могла поставить под удар свою жизнь и жизнь ребят. А главное — могла лишиться их доверия и дружбы.
— Ну, может через крышу?
— Тала, хватит! Что происходит, в конце концов? — Нил нахмурился.
— Ничего. Ровным счетом ничего. Просто душно тут, погулять захотелось.
— И поэтому ты готова лезть в окно? — его темные глаза буравили меня насквозь. Неужели что-то подозревает?
— Ну можно и через дверь… Кстати, а если через дверь, нас выпустят?
— Тала! — лессир раздраженно покачал головой и вышел из комнаты. — Постарайся успокоиться до вечера. Ужин все равно состоится.
Успокоиться? О нет. Наоборот, с каждой минутой я нервничала все сильнее. И, видимо, это стало слишком заметно.
— Тала, — Данай опустился на соседний стул. — Есть что-то, что знаешь ты, но не знаем мы? Если есть, то может лучше рассказать?
— Нет, что ты, ничего такого нет.
— Правда?
— Правда, — я распахнула честные глазки.
— Врешь?
— Вру.
Данай мягко улыбнулся.
— Тала, я думал, за то время, что ты провела с нами, мы стали друзьями. Разве не так?
— Так…
— Я не предам, не брошу и не осужу, что бы ни случилось.
Голубые глаза блондина по-доброму глядели на подружку-толстушку. На длинный нос, на волосатую бородавку, на кривые желтые зубы.
Добротой лучился взгляд и в тот момент, когда я с тихим вздохом вынула вставную челюсть.
— Тала?
— Данай, ты прав, надо поговорить.
На стол, подле зубов лег бородавочный носище. А с толстой икры отстегнулась накладка, выставляя напоказ стройную женскую ножку.
— Тала…
— Грэм был прав. Потерянная наследница Белоземья — это я.
Глава девятнадцатая
Длинные светлые волосы мужчины собраны в тугой хвост. Но одна прядь предательски лезет в глаза, стоит только сделать резкое движение. Вот и сейчас, от яростного мотания головой, непослушная прядка вновь приносит неудобства.
— Как⁈ — Данай убрал помеху со лба. — Тала, как⁈
— Обыкновенно. Тут прицепила, здесь подложила, сюда вставила.
— Я не об этом. Как тебе вообще такое в голову пришло⁈
— А… Это тебе лучше у Хомки спросить.
На стол залез маленький пушистик, моя пара-Тень, верный Хома.
Данай его конечно не слышал. Может быть это и хорошо. Может быть…
Не смотрели бы голубые глаза так недоверчиво, когда я переводила Хомины слова. Не подрагивала бы, в задумчивости, нижняя губа мужчины. Не теребил бы он светлый локон у виска. Если бы слышал…
— … И настали времена страха для обоих государств. Времена мрачного разума и темной души. Времена безрассудных войн и смертей. Смутное время, — порывисто рассказывал Хома.
А я словно бы заново слушала историю.
Красивая девушка и смелый лессир навлекли на себя гнев сильных мира сего. И из-за чего? Из-за любви. Самое прекрасное чувство на земле, чаще всего оказывается и самым губительным.
— … В один из теплых вечеров у пары родилась дочь. Малышка с волосами цвета подлунного тумана. И тогда сильно разгневались властители Белоземья. Попытались выкрасть ребенка. Но помешали отважные лессиры, прогнавшие врагов со своих земель, — вслед за Хомой произносила я слова, а в горле вновь возник ком.
— … Росла девочка среброкудрая…
Внимательно слушал Данай рассказ Тени, не перебивал тягучего повествования.
— … Погибли три смелых лессира. Погибла молодая красавица мать. И лишь маленькая девочка вышла из горящего дома невредимой.
Окончилась история, у каждого в душе оставив свой след. Но, каждый воспринял ее по-разному. Загрустил Хома, вспоминая ужас пережитого. Заплакала я, воскресая в памяти образы родителей.
И лишь Данай сидел задумчиво, осмысливая сказанное.
