— Да. Я прошу тебя стать не только моей королевой, но и любимой женой. Но только, чтобы больше никаких тайн не было!
— Хорошо, — я засмеялась.
— Теперь только моя? — Нил вопросительно приподнял брови.
— Только твоя.
— Навсегда?
— Навсегда.
И вот уже обжигающие губы покрывают ласковыми поцелуями скулы, шею, и, замирая несколько дольше на ключице, вновь возвращаются ко рту.
А над головами, в бездонном бархатном небе, светит одинокая луна, подглядывая любопытным глазом за подвластным ей миром.
Эпилог
Мы возвращались в Лаэрд.
Жители Белоземья восторженными криками сопровождали наш отряд до самой границы, и с восхищением рассматривали красавицу-принцессу.
Уже не было смысла скрываться и опасаться преследований Грэма. Все накладки сняты. Толстушка Тала преобразилась в стройную нимфу с россыпью волос цвета подлунного тумана. Впереди ожидалась новая жизнь. Полная ярких красок и чудесных моментов, проведенных подле мужа.
У Белоземья будет законный правитель. Старый Дард, как только выздоровеет, вновь взойдет на королевский трон. Я понимала, что будет нелегко поддерживать с ним добрососедские отношения. Но, чем бес не шутит, возможно, когда-нибудь мы соберемся одной большой семьей за чашкой чая и с улыбкой вспомним все то, что пришлось пережить.
— Подъезжаем. Уже виден замок, — сказал Нил, перекрывая громкий гул встречающих.
Я с радостью рассматривала, сияющие лица лаэрдцев. Они искренне любили своего правителя. Возможно когда-нибудь так будет и в Белоземье.
Подле замковых ворот стояла королева-мать, с напряжением вглядываясь в лица прибывающих лессиров и в волнении заламывая руки.
— Нил, — воскликнула она, едва мы остановились. — Чем все закончилось? И где Тала? Что с моей девочкой?
Повелитель Лаэрда с широкой улыбкой помог мне спешиться, и подвел к матушке.
— Позволь представить мою жену, королеву Лаэрда, — сказал он, даже не стараясь спрятать смешинки в глазах.
Но матушка, казалось, не разделяла радости сына.
— Нил! Да что ты себе позволяешь⁈ — топнула она ногой с возмущением. — Ну знаешь ли… От тебя я такого не ожидала. Что ты о себе возомнил⁈ Она же любит тебя!
— Ты о ком, матушка? — нахмурился Нил и непонимающе переглянулся со мной.
— О Тале! Она умная, добрая, милая, в конце концов! Как ты мог променять ее на это смазливое личико⁈
А Нил, слушая слова матери, так сильно разнящиеся с теми, что были произнесены в день нашей неожиданной и вынужденной свадьбы, не смог сдержать громкий смех.
— Что ты смеешься? — продолжала возмущаться она. — Да будет тебе известно, сын, Тала стала для меня родным человеком и никакую другую невестку я не приму! И тебе не позволю. Так и знай. А вы, милочка, можете возвращаться туда, откуда этот наглец вас привез!
И повернулась спиной, высказывая тем самым яростный протест.
Я взглянула на Нила. Он ободряюще кивнул.
— Матушка, — шепнула я, обнимая королеву за плечи. — Спасибо.
Она тут же узнала голос, резко обернулась и встретилась со мной глазами.
— Тала? — пораженно выдохнула она.
— Тала, — подтверждающе улыбнулась я.
А вокруг нас сновали жизнерадостные Тени. Лессиры ободряюще подмигивали своим женам, дождавшимся мужей из военного похода. Маленькие дети с упоением спорили, чей отец сильнее. Одним словом, царила идиллия.
Рядом стоял Нил и Данай. Рука королевы, по-матерински теплая и приветливая, ласково обнимала меня за спину. На плече сидел довольный Хома. А я… Я просто была счастлива.
— Я не понял, вы будете по-настоящему жениться или мне забыть вас навсегда? — деловито спросил пушистик.
— Будем, — заговорщицки шепнула я. — Завтра же.
— О! А Нил знает, что уже завтра?
— Пока нет, — я улыбнулась.
— Ну и правильно! — обрадовался Хомка. — Пусть потом сюрприз будет! Тала, а давай я тебе на завтра платье достану? Я могу! Честно! И у меня даже еще одна бородавка запасная завалялась. Ну что ты дерешься? Тала! Я же на радостях! Ну что ты дерешься⁈
Я щелкнула пушистика по круглой попке.
— Хватит, больше никаких тайн.
— Это правильно, — улыбнулся Нил, услышав последнюю реплику, и ласково поцеловал.
— Славься Лаэрд! — вдруг завопил толпившийся кругом народ. — Слава королю и королеве!
Нил крепко взял меня за руку.
— Это твой край, родная, — шепнул он. — Добро пожаловать домой.
