— Вот видишь? — хвастливым голосом спросил Хромус.
— А может, это ты все подстроил? Откуда я знаю, может, это вымышленная…
— Симон! Перестань заниматься ерундой! Ты ведь знаешь, что это не так!
— Да, ты прав…Я это знаю.
— Ну? Ты готов вернуться домой?
— Да, — вздохнул я.
— Только запомни — сейчас ты окажешься в Храме Смерти. На время я вселюсь в тебя. Но потом, даже если будешь сопротивляться, заберу тебя с собой.
— Иначе, что?
— Иначе, Фирс умрет быстрой, но мучительной смертью.
Я вздрогнул.
— Л-ладно. Я согласен.
Раздался ледяной хохот. Недалеко от меня появился небольшой бесформенный призрак. Он налетел на меня, и вселился.
Мои глаза стали ярко красными. Теперь я делил свое тело с Хромусом, богом всей нечисти. Все стало расплывчатым, и каким-то ненатуральным.
В момент я оказался в Храме Смерти, на снежном полу. Мина сидела около меня и впервые в жизни плакала! Подумать только! Мина Храбрая сидит на снегу, и плачет, как маленький ребенок! Вот уж чего не ожидал, того не ожидал.
Вампирша посмотрела на меня растерянными глазами:
— Симон?
— Мина?
Я хотел вскочить на ноги, но моя рука, не слушаясь меня, сжалась в кулак, и, сильно размахнувшись, ударила Мину прямо в нос. Я, не ожидая этого, встал на ноги, и отбежал подальше от вампирши, к стене Храма Смерти.
Мина схватилась за разбитый нос, и, поднявшись на ноги, воскликнула:
— Симон! Что с тобой? Это же я, Мина! — она подошла ко мне ближе, Хромус снова «взял все в свои руки», и оттолкнул вампиршу. Мина отскочила от меня на пару метров, и ошарашено взглянув, спросила:
— Сим, ты чего? Я же…
Но вдруг Хромус дал мне волю, и я завопил, как ненормальный:
— Хромус! Что ты творишь?! Псих, ненормальный! Ты ведь ее и угробить мог! Мы так не договаривались!!!
От меня отделился тот же сгусток энергии и сказал:
— Симон, нам пора. Все равно, эта вампирша скоро станет твоим врагом.
Я с ненавистью взглянул на Хромуса.
— Пойдем. Нам пора, — пробасил бог, и исчез. А я вслед за ним.
Серия V
Зло ради добра, добро ради зла
— Симон, ты молодец. Я горжусь тобой. Даже Клим никогда…
— Мне плевать на то, как это делал Клим! — закричал я. — Чем тебе помешали эти дети?!
— Они слишком много знали…
— А парапсихологи?! Они, что, мало знают?
— Ну… Симон, почувствуй разницу, парапсихологи — это парапсихологи…
— Логично…
— …они даже не знают о моем существовании…
— …да, неужели?
— Да, Симон, не знают. Тем более что их слишком много. Ты один не сможешь справиться с ними.
— А те лоботрясы? Они, что, только и умеют бочками Яд хлебать, да мордобой между собой устраивать?! Все, Хромус! Мне надоело! Либо они тоже мне хоть немного будут помогать, либо…
— Фирс умирает… — закончил бог.
— М-да…Действительно… Другой инициативы у меня нет…Но, прошу тебя, пусть они мне хоть изредка будут помогать!
— Ну…Симон, я даже не знаю…Если они захотят…Поговори с ними…что ли…не знаю… — озадаченно сказал Хромус.
— Поговори?! Если у тебя есть некие проблемы с памятью: старческий склероз или еще что там…то я тебе напомню: Я С НИМИ УЖЕ ГОВОРИЛ!!! Ты что, не помнишь, чем это кончилось?
— Ну…
— А я вот помню! Прошу тебя: если они мне откажут — разреши мне их придушить? В пределах необходимой самообороны?
— Ну, ну, Симон, не горячись!
— Хромус! Скажи мне, только честно, в тебя когда — нибудь ножи бросали?
— Ну…нет.
— А вот в меня бросали. И, поверь мне, это не слишком приятное зрелище, а ощущения…
— Ладно, ладно, хватит! — не выдержал бог.
— ХВАТИТ?! Да я…
Вдруг дверь, сделанная из слоновой кости, открылась, и в Зал Церемоний вошла симпатичная девушка. С ярко красными волосами и желтыми глазами, в черных облегающих штанах, черном топике и таком же плаще.
— Хромус! Хромус! — взволнованно закричала она. — У нас большие неприятности!
На троне в дальнем углу комнаты появился высокий вампир, и, положив ногу на ногу, спросил:
— Большие или крупные?
Девушка поклонилась.
— Очень крупные, — отдышавшись, ответила она.
— Что случилось? — грозно спросил Хромус.
— Нашего Симона по телевизору показали…в новостях. Ну, как он убивает людей в банке… — она взглянула на меня каким-то испытывающим взглядом.
— Селена, а ты, случайно ничего не перепутала? — спросил я ее.
— Нет, Симон, это так.
— Черт! Черт! Черт!!! — схватился я за голову. — Какой же я болван!!! Я ведь всегда разбиваю все камеры наблюдения…Неужели, одна осталась?
— Спокойно, Симон! Этого я и добивался.
— Что? — прекратил я стенать. — Я чего-то недопонимаю, Хромус. Ты хотел, чтобы меня засекли на месте преступления?!
Хромус, в обличие вампира, спрыгнул с красного бархатного трона и подошел ко мне.
— Конечно же, глупец. Это-то нам и нужно было. Мир должен знать о том, какой ужас их теперь ждет, если они не покорятся мне — ВЕЛИКОМУ И УЖАСНОМУ ХРОМУСУ! Это входило в мои планы.
— В ТВОИ ПЛАНЫ?! Да плевать я хотел на твои планы! Что, если Мина, Драк, Натан, Адель, Афиноген, или, не дай бог, Фирс, видели это…
— Это тоже к лучшему. Пусть они знают, что у тебя с ними больше нет ничего общего. Что они так и остались наивными дурачками, а ты теперь правишь миром!
— И убиваю ни в чем неповинных людей! Причем, Хромус, не забывай, я здесь только из-за Фирса, поэтому…
— Перестань, Симон! Сейчас не до этого! — Он схватил меня за плечи, и хорошенько встряхнул. — Давайте, лучше позовем всех наших, и отпразднуем наш триумф!
Я отшатнулся от Хромуса:
— Нет уж, спасибо! Я просто выполняю свою работу и ничего общего не имею с вами! Вы, если хотите, можете хоть запраздноваться, а я, лично, отпраздную это знаменательное событие в одиночестве!
— Симон, постой! — обиженно протянул Хромус.
Но я уже направился к двери из слоновой кости, и, кинув:
— А с Вами, Хромус, мы вообще на бурдершафт не пили, поэтому, попрошу Вас не говорить мне «ты»! Причем обращаться ко мне желательно по имени, фамилии и отчеству! — и, хлопнув дверью, вышел из старого тронного зала.
Я шел вдоль по коридору, в свою новую комнату, кипя злостью. Это был тот самый замок, в который меня когда-то приводил Клим. Вот только обстановочка немного поменялась с тех времен. Из Церемонного Зала убрали столбы, бассейн, и все остальное. Сменили половые покрытия на черный, сверкающий золотыми огоньками, гладкий пол, на потолке нарисовали Хромуса, метающего молнии, а в конце зала поставили красный бархатный трон, увенчанный множеством драгоценных камней. В коридоре все оставили таким же, вот только около каждой двери появились скульптуры, в виде меня.
Я подошел к своей скульптуре, и посмотрел ей прямо в смеющиеся глаза.
— Какое же ты ничтожество! — с ненавистью сказал я своему двойнику, и уже собирался, было плюнуть в мерзкое веселое лицо, как позади меня раздался нежный голос:
— Что, Симон, опять на неприятности напоролся?
Я обернулся. Передо мной стояла красивая девушка — блондинка с вьющимися волосами до плеч, сережкой в остром изящном носу, и черном блестящем вечернем платье
— А я предупреждала Хромуса: «Хозяин! Этот вампир нам всю жизнь испортит! Он не достоин такой чести! Будьте осторожны, хозяин!» — с наигранной озабоченностью пролепетала она. — Да разве этот болван послушается какую-то волколачку! И вот теперь…
— Ты не права, Мавра, — перебил ее я. — На сей раз, я сделал все, как надо. Но, вот только, мне это не совсем нужно.
— Что ты имеешь в виду? — со всей ненавистью в голосе спросила Мавра, и устрашающим взглядом посмотрела мне в глаза.
— А ты спроси у Хромуса, — загадочно ответил я, и, обойдя недоумевающую волколачку, пошел дальше по коридору.
За моей спиной послышался яростный рык, и, чуть не сбив меня с ног, пробежал волк — оборотень. Я усмехнулся. «Видимо, у Мавры немного пошаливают нервы. Она превращается в волка либо для дела, либо, когда ей хочется набить кому-нибудь физиономию».
Из соседней комнаты раздавались кровожадные возгласы, слышались обрывки песен и какие-то непонятные фразы.
Я открыл дверь. За обшарпанным столом сидело пятеро пьяных вампиров, и, обнявшись, распевали веселые песни, типа «Ой, мороз, мороз…». Один рыжеволосый, кареглазый вампир поднял на меня свой взгляд:
— Эй! Симон! Привет! Как дела? Присоединяйся к нам! — и жестом пригласил меня присесть к столу.
Я уж было, хотел сорвать злость на этих пьяницах, но ограничился лишь одной фразой:
— Нет уж, спасибо! — и с грохотом закрыл дверь.
«Сколько можно пить?! Когда они делом, наконец-то, займутся? Неужели, мне одному придется убивать людей?!» — думал я по дороге в комнату.
