Архидемон был уверен, что Черно-белая колдунья оказалась во власти видения — в прошлом он не раз видел подобное: и без того светлые глаза девушки выцвели, покрывшись непроницаемой белесой пеленой, кровь отхлынула от лица, а аура взорвалась неконтролируемой магией, подавить которую были не в силах даже местные блокировки.
Первое, что сделал Кельтар, поняв, что происходит, — разорвал на части западного офицера, который готов был нанести решающий удар Хоранне, выпавшей из реальности. Дальнейшее никак не подчинялось архидемону, он мог только наблюдать и ждать, когда видение ослабнет достаточно, чтобы вытащить из него ведьму.
Когда рыдания начали стихать, Люцифель осторожно взял девушку на руки и вынес из помещения, насквозь пропитавшегося негативными эманациями. Для эмпатически чувствительного человека вроде Хоры каждое лишнее мгновение в подобной атмосфере было болезненным, и Кель об этом прекрасно знал. Лучшее, что он мог сейчас сделать для сломленной колдуньи, это отнести ее обратно в номер и дать ей успокоительного.
Прохожие, которых стало значительно больше, хотя и прошло не более четверти часа, старательно отводили глаза, нутром ощущая давящую ауру архидемона. Он был слишком встревожен, чтобы контролировать свое влияние на простых смертных, но сейчас это было только на руку — никто из любопытствующих не лез с расспросами.
— Ого, какие кадры, — Дис, появившись из ниоткуда, присвистнул. — Как ты уломал Хору на подобное сомнительное развлечение?
Кельтар резко остановился, заставив вампира опасливо отпрянуть. Алые глаза задумчиво прищурились, размышляя, чем этот болтун может помочь в данной ситуации.
— Найди какое-нибудь успокоительное, — наконец, приказал архидемон, приняв решение.
— Ты часом не обнаглел? — взвился Дис, явно уязвленный тоном Люцифеля, но Хоранна в этот миг вновь содрогнулась и начала всхлипывать, пусть и едва слышно, и все возмущения отпали сами собой. — Понял, сделаю, что смогу.
Демоны, обменявшись тревожно-серьезными взглядами, разошлись: Кельтар поспешил спрятать хнычущую ведьму в домике, чтобы лишний раз не травмировать ее, а Дис устремился на поиски лекарств.
Вампир вернулся довольно быстро. Хоранна, свернувшись комочком, дрожала в постели, а Люцифель тщетно пытался придумать, как ее успокоить.
— Вот, пусть выпьет, — Дис сунул в руки архидемону небольшую бутылочку с янтарной жидкостью.
Кель хмыкнул, оценив, что сам демон не горит желанием поить свою напарницу. Странная парочка, и отношения у них тоже странные, то ли дружеские, то ли…
— Хор, выпей, пожалуйста, — Люцифель аккуратно поднес горлышко к бледным дрожащим губам.
Девушка посмотрела на архидемона долгим жалобным взглядом, словно пытаясь понять, насколько ему можно доверять.
— Это успокоительное, его Дис принес, — мягко, но с настойчивостью пояснил тот.
Почувствовав по едва ощутимым колебаниям ауры, что Хоранна ему поверила, Кельтар свободной рукой приподнял ей голову и помог выпить содержимое склянки. Сделав последний глоток, ведьма устало откинулась на подушку и уставилась пустым взглядом в потолок. Она больше не рыдала, да и нервная дрожь прошла, но вид у нее по-прежнему был очень ранимый и беззащитный.
Кельтар, отойдя от кровати, позволил себе проявить любопытство и принюхался к пустой бутылочке. Поняв, что внутри было совсем не лекарство, он повернулся к Дису и с угрозой поинтересовался:
— Ты что принес?
Тот, смутившись, потупил взор:
— Успокоительное.
— С содержанием спирта под шестьдесят градусов? — рявкнул архидемон, забывшись, что Хоранну сейчас любой громкий звук может снова привести в истерику.
Но ведьма словно не заметила крика, все так же безразлично глядя в потолок.
— А что, по-твоему, успокаивает лучше алкоголя? — вяло огрызнулся вампир, предчувствуя неприятности. — Это же русалочий виски, от глотка уносит на всю ночь…
Кельтар, застонав, схватился за голову. Понадеялся на этого раздолбая, который даже не демон в полном смысле этого слова! Алкоголь провидицам строго противопоказан, так как обостряет восприятие, а Хоранна только что выхлебала стакан этой гадости, не меньше. Одним Мертвым Богам ведомо, как организм девушки отреагирует на подобную «помощь».
— Ну почему выпивка была первым, что пришло тебе на ум? — возопил архидемон, коря себя за доверчивость. — Почему ты не подумал, например, об одном из этих русалочьих коктейлей, что заказывала Хора?
— Потому что сказать надо было! — буркнул Дис, а потом вдруг застыл. — Стоп, вы с Хорой сегодня пили коктейли из энерджи-дуэта?
Страх, прозвучавший в его голосе, заставил Кельтара насторожиться.
— Да, вчера был расслабляющий, а сегодня…
— Тонизирующий, — тихо закончил за него вампир, бледнея. — Крахрага триборгонова, это плохо.
Люцифель, нахмурившись, ждал пояснений. Тон Диса ему совсем не нравился.
— Русалочий виски. Его нельзя пить как минимум сутки после коктейлей.
— Почему? — спросил архидемон.
Дис сглотнул и стал пятиться к двери.
— Потому что реакция этих двух напитков срывает все тормоза, превращая людей в монстров, — сипло выдохнул он. — Кель, ты прости, но тут я бессилен. В прошлый раз, когда Хоре сорвало башню, я чудом остался жив. Тебе, может, и хватит сил ее сдержать, ты же архидемон, как-никак, а я пас, мне жизнь еще дорога.
Пока Кельтар, сбитый с толку таким откровенно трусливым поведением вампира, переваривал информацию, сам Дис воспользовался шансом и дал деру. Последними его словами, донесшимися уже с первого этажа, были: «Не дай ей выйти из дома, иначе все станет еще хуже». Затем хлопнула входная дверь, и Люцифель остался наедине с Хоранной, которой вот-вот должно было сорвать тормоза.
«Отлично, только монстра в лице сумасшедшей ведьмы мне не хватало», — мрачно подумал он.
Повернувшись лицом к кровати, архидемон приготовился к худшему.
• • •
Пить. Я хочу пить.
Распахнув глаза, я села и огляделась в поисках воды. Бутылка минеральной воды обнаружилась на прикроватной тумбочке, и я жадно припала к горлышку, в несколько глотков осушив тару. Шумно выдохнув, поставила пустую баклажку на место и огляделась.
С другой стороны кровати на стуле сидел Кельтар. Его тяжелый взгляд заставил меня съежиться, словно я в чем-то провинилась. Под левым глазом архидемона красовался уже пожелтевший синяк, а правая щека была располосована чьими-то когтями.
— Кто это тебя так? — прокаркала я, удивившись тому, как жутко звучит мой хриплый голос.
Кель дернулся как от удара.
— Ты.
У меня упала челюсть. Когда я успела его так разукрасить? И, главное, зачем?
— Я? — мой вопрос заставил его криво усмехнуться.
— Ага. В порыве страсти.
Убийственно серьезен. И от этого мне стало не по себе. Хотя явно что-то недоговаривает — «страсть» отозвалась в нервах тянущей болью, подтверждая, что как минимум конец предложения был ложью. Порой ощущать Истину — не самое приятное умение, особенно когда ментальная чувствительность на пределе, а каждая недоговорка подобна раскаленной игле в позвоночнике.
Вот только про то, что это я так «облагородила» лицо Келя, демон явно не солгал. Но когда? Отвернувшись, я с силой сдавила виски руками и задумалась. В голове творился кавардак похуже, чем в подвале после генеральной уборки. Все перемешалось, и я не могла вспомнить, как, собственно, отключилась.
В тщетной попытке что-нибудь понять я прислушалась к своему телу. Мышцы ныли, словно я несколько часов носилась по болотам, таскала тяжести или подрабатывала девочкой для битья. Глаза болели и чесались, кожа на щеках саднила и словно натянулась, грозя вот-вот лопнуть, из чего можно было сделать вывод, что я плакала. В затылке поселилась тупая пульсирующая боль, а во рту, несмотря на выпитую бутылку воды, властвовала Трещащая Пустыня.
— Я напилась и устроила истерику? — с сомнением предположила я, но версия даже мне самой казалась абсурдной.
С алкоголем я баловалась редко, тем более, повода, насколько я помню, не было. Да и напившись, я обычно скромно засыпала при первой же возможности, не буяня и не устраивая массовых разрушений.
— Почти, — уклончиво ответил Кельтар, старательно глядя мимо меня. — Сначала была истерика, а потом уже мы с Дисом тебя напоили, чтобы успокоить.
Я охнула, на удивление резво сопоставив свои ощущения со словами архидемона и сделав неутешительный вывод.
— Вы что… залили в меня русалочий виски?
— Случайно, — пробормотал Кель.
Я закрыла лицо ладонями, пытаясь привести мысли и чувства в порядок. Коктейли и виски — ядерная смесь, от которой просыпаются самые тайные и тщательно скрываемые желания. Обнаженная душа, ведомая чистыми инстинктами, превращает человека или нелюдя в лишенное каких-либо тормозов чудовище. Со мной такое уже случалось несколько лет назад, и я до сих пор не смогла добиться от Диса признания, что за желание двигало мной. Он просто мрачнел и умолял никогда больше так не делать.
