— Она полагает, и я присоединяясь, что это… Кхм, объявление перемирия и приглашение на переговоры.
Эмбер задиристо фыркнула и, откинув челку со лба, уже собралась пояснить всем, кто тут идиот, а кто графиня, но резко затихла. Клацнув челюстью и наконец удостоив Гену раздраженным взглядом, она нехотя застонала:
— Полагаю, можно узреть и это… В самом деле, покажется странным, если в день такой милости, тебя арестуют и заключат под стражу. Вероятно, слизняк и впрямь ожидает тебя на аудиенцию… Однако это ничего не меняет! Только безумец сунет голову в пасть титана, от того что ему показалось будто он «улыбнулся»!
Аудиенция значит… А чего, логично. Раз я теперь типа мэра, то мне и мэрия положена, верно? Не в клоповнике же просителей принимать? Тем более, в княжеском кабинете уже весь город не по одному кругу сходил… Весь ковер в кучках.
В резиденцию зовет, к гадалке не ходи! Типа, печатями обменяться, а на деле — по душам поболтать. Вербовать будет, вот чего! Точно! Забороть не смог, значит покупать начнет! Не, от такого дареного коня не отказываются! Уж я ему так «продамся» — на похоронах тетрис изобрету, пока по частям в гроб сложат!
— Окей, я согласен! — мигом вскочил я с табурета. — Начинаем сейчас, готовность три минуты!
— Какого овса⁈ — едва не хором с Киарой заорала Эмбер. — Ты меня слышал⁈ Это западня! Считаешь, он тебя на полдник с пирожными пригласил⁈ Как бы не так — в пыточную! Нет, всякого сумасбродства я в тебе видела, но…
— Да не будет он меня резать, успокойся. — навернув по комнате пару кругов и едва не сшибив вскочившую Эмбер, я наконец отыскал заветную чесалку.
Я его раньше вскрою. Пусть только поближе подойдет.
— Да ты себя послушай! — к типичной напыщенности примешивалась дрожащая губа. — Если не инспектор, так князь! Рорик никогда не спустит такого оскорбления — ты ведь его перед всем городом унизил! Да по его же велению тебя на пороге схватят!
— Духу не хватит, ручки коротки и ладошки скользкие…
У Грисби-то едва хватило ягод в ягодицах, и то, лишь чтобы старательно «опоздать». А уж метросексуал никогда против инспектора не попрет, если тот сам того не захочет, конечно.
Слишком о законе да своей репутации печется. Лавры миротворца покоя не дают. Молодой слишком — всем понравится хочет.
Отмахнувшись от ошарашено сиркающего Гены и ворчащей Киары, я двинул к двери, но наткнулся на что-то мягкое, но очень решительное. Загораживая выход, Эмбер блестела увлажняющимися глазами.
— Я отправляюсь в Молочный Холм сегодня!!! — совсем по девичьи заголосила она на весь клоповник. — С тобой или без!!! Слышал⁈
Я уже хотел пожать плечами и убрать ее в сторону, но вовремя остановился.
Не гордыня в ней говорит, не властность, и даже не месячные. А просто страх. Боится она. И меня отпускать и снова одной остаться. Маленькой, замученной, без когтей и единого союзника. Одна мысль, что меня могут посадить в ту же пыточную, заставляет ее сердце пропускать удары.
Любит она меня, что ли? Еще в психушке вторую половинку поискала! Будто нормальные мужики кончились…
Эмбер явно боролась с желанием зарыдать в голос и закатить грандиозный скандал, на тему «останься, не то выгоню!», но из-за многочисленных зрителей, она не могла ударить в грязь лицом.
— Гордая, как носорог, а? — потрепал я ее по голове, бесповоротно взлохматив уложенные волосы.
Бледные щеки залились краской, а янтарные глаза с надеждой уставились в мои.
Нет, значит и во мне еще что-то человеческое осталось — еле-еле, а в груди что-то шевельнулось. Нафиг мне этот инспектор сдался? Тем более вон, из-под корсета соски выглядывают. Нормальные такие, маленькие, аккуратные и вовсе не отрезанные…
Долгий взгляд оборвал стон Киары:
— И эту плаксу предпочли мне… Это не слабоумие, это… Это… Да слов таких не придумано, вот что это! Губки жуют, глазками хлопают, хар-р-ртьфу!!! И эта туда же! — зыркнув на «не-сестру» и пихнув Гену, ведьма решительно сгребла мой локоть и тараном смяла Эмбер, буксируя меня в коридор.
Попытки высвободиться привели лишь к удару туфлей под колено и яростному шипению:
— Собрался, так идем! Я лично тебе эскортирую! Хочу убедиться, что тебя точно ломтями настругают! А потом вовсе твои останки сожгу, чтобы миазмы скудоумия весь округ не заразили… Волосики он ее взлохмачивает, бр-р-р! Возиться с соломой, когда рядом такой шелк — отвратительно! Непозволительная тупизна!
— Я, вообще-то уже как-то передумал… — ярость в лиловых глазах напомнила про мою смертность и помогла забыть про соски. — То есть, не важно.
Думаю, лучше не сообщать уязвленной ведьме, что я собирался захватить «не-сестру» вместо нее, иначе мои куски еще долго от стен очищать будут. Ну, или ее куски. Вон как от зависти губы надула.
Даже не уверен, это из-за наших с Эмбер соплей или Гены, который вдруг перестал так сильно шугаться вампирши, и, нет-нет, да кидает вороватые взгляды на ее бледные щеки.
Эх, с Клебером бы Киару свести, да мужику и так сильно не свезло. Ему другая ведьма досталась.
Глава 14
Вернувшийся конец
Теплое солнце и улыбчивые лица горожан лишь глубже погружали меня в уныние. Мало того, что выгляжу как полное чмо в грязных берцах и изорванном кителе, так еще и зеваю без передышки. Как бы не заснуть в процессе срыва мировых заговоров и свержения темных властелинов.
Цокая туфлями по площади, Киара окончательно убедилась в моем иммунитете к косым взглядам и дутым щекам. Вместо молчаливого презрения она решила перейти к старому доброму скандалу:
— Бесишь!!! Ну что, что у нее есть такого, чего нет у меня, а⁈ Я умнее, веселее, красивее в дюжину раз! Да через пару десятков лет твоя пьяница превратится в брюзгливую наседку, а на меня и через века слюни пускать будут! Только идиот отринет пирожное ради заветренной корки, и только слепой не увидит, что именно я самая сдобная булка!
— С переулком во всю голову…
— Что ты сказал⁈ — ее нечеловеческий визг заставил ближайшего водоноса испуганно пискнуть и, бросив бочку на колесах, спрятаться за неубранной сценой.
Сирканье и поздравления от похмельных лоточников резко пошло на убыль. На и без того сонную площадь опустилась мертвая тишина.
Надо бы с ней поаккуратнее, иначе до салона только по частям доберусь. И то, изрезанным. Как там дед говорил? Если отверженная женщина превращается в ведьму, то я и знать не хочу, во что превратится отверженная ведьма?
Короче, надо тему сменить, пока фиолетовая не открыла на площади морг в мою честь.
— Так сколько тебе там лет, говоришь?
— Не твое дело! — едва не залепив пощечину, она обогнала меня и принялась шипеть на все лады. — Насекомое… Нет, даже у насекомого чувство вкуса есть! А ты… Ты… Не знаю! Слов таких не выдумали! Неблагодарный клоп, вот кто ты! Вошь подкроватная! Перхоть подзалуп…
— Не хочешь говорить, так сам догадаюсь. Так… Ну, если различить под твоей юной красотой зрелый ум, то можно предположить…
— Довольно зубы заговаривать, я не куплюсь на дешевую лесть!
— А если подороже? А если я твои духи похвалю и туфлям позавидую? А? С подружкой познакомлю и пирожок куплю?
— Тогда она отправится в твой задний проход! Вместе с «подружкой»! — притворно вспылила ведьма, постепенно сменяя гневный стук каблуков на привычную походку от бедра. — Но продолжай! Ну же, ну же, умасливай меня! Вспоминай, чей ты кавалер и кто твоя госпожа! И только помысли опять затихнуть…
Вот что отсутствие радио с людьми делает. Ладно, будет ей диктор, раз такая обиженная… Призывно виляющая задница подсказала нужное направление «передачи по вашим заявкам», и к обломку фонтана гнев сменился флиртом.
— А что еще тебе во мне нравится, а? — хищно облизывая губы, Киара загородила дорогу в сад резиденции.
Прильнув и схватив мою руку, она положила ее на пышущее девичьим жаром платье. Вернее, под платье. Совсем-совсем «под».
— Профессионализм и… — заметив пристальное внимание караула у дверей салона, я попытался вырваться из ее хватки, но силы оказались неравны. — Умение держать себя в руках… Да пусти уже! До борделя дойти не успели, а уже порнуху устроила!
