Ути какая прелесть. Впрочем, а что я хотел? Она уснула, а вампиресса с демонеткой, обезоружив пару ворвавшихся к ним молодых соплюх, просто не стали будить блондинку. Да и зачем? Она же блондинка.
Но это происшествие, несмотря на весь свой комизм, показывает серьезность ситуации. Не будь мы столь благодушны, сейчас бы замок был бы залит кровью двадцати с копейками дурных девок, а их многочисленные сестры во всех окрестных королевствах ополчились бы на нас целиком и полностью. Кто бы ни был мой противник — он либо учится, либо использует каждую подвернувшуюся возможность для того, чтобы причинить мне вред.
Но, почему-то, не метеорит. Странно, да?
Вот и я так думаю.
Итак, у моего оппонента либо есть женщина, либо он женщина сам. Могущественная женщина-волшебник, невидимая и всеведущая, регулярно имеющая связь с кем-то из Срединных Миров, но при этом прекрасно осведомленная о состоянии дел в Сомнии…
Гномик… уйди. И плакат свой дурацкий забери. Почему, спрашиваешь? Потому что королевская библиотечная башня не имеет, демоны Иерихона тебя побери, черного хода! Она заклята и закрыта гномьими рунами, прокопать из неё тайно ход невозможно! А чтобы регулярно беспалевно навещать строящую зловещие планы Дианель в её цитадели зла и порока, требуется быть минимум…
…вампиром.
Ух. Уходи, гномик. Ухо-ди. Захоти эльфийка что-нибудь мне сделать — у неё миллиард возможностей, помимо грубой силы. Прямо сейчас она в двух шагах от всех моих девчонок. И Грегора. Смекаешь? Она с нами тусует уже кучу времени, она прекрасно знает, где я оставляю ахорса, когда приезжаю. Одно перекачанное энергией заклинание в качестве мины, а второе в комнате с девчонками — и все. Я подрываюсь, девчонки становятся угольками. Незачем бегать к черту на куличики и провоцировать молодых недоучившихся ссыкух на атаку королевского замка. Незачем убивать паладина, переполошив половину города. Незачем… да вообще все устраивать.
Еще и Законник этот…
Хм, идея.
Я ворвался в зал, где шли деловые переговоры о выкупе пачки девок как рыцарь на белом коне, неся свет надежды побежденным и пучины отчаяния победителям (которые, по сути, просто сперли и раздели шесть девчонок).
— Вот, — бахнул я перед леди Синглс на стол эскиз от руки, изображающий Законника, — Вот эта сволочь сообщник той женщины, которая вас подставила. Он может быть либо в окрестностях дворца, либо в Крейзене. Он не говорит на всеобщем и, скорее всего, испытывает трудности с собственным телом, я его успел проклясть. Найдите его, леди Синглс, и мы забудем этот досадный инцидент.
— ЭЙ!!! — хором заорала вся моя тусовка, — Какой «забудем»?!!!
— Мы сошьем вам то, о чем уже договорились! — рыкнула леди Синглс, алчно пожирая взглядом рисунок, — Мерки снимут сегодня же! Но на этом все!
— Конрад⁈ — с жалобным видом и сложив ручки на груди, на меня посмотрела рыжая.
— Мертвым деньги ни к чему, — отрезал я, — Тем более, что они в Омниполисе хода не имеют. Пусть лучше бывшие Горничные сделают что-то полезное, хотя бы из выгоды для себя. Тем более, что сначала этого типа нужно найти…
Интерлюдия
— Конрад — гад и изменщик! — уныло сказала вампиресса, отходя от окна после провожания упомянутого гада и изменщика взглядом, — Как он мог⁈
— Пф, — весело хрюкнула юная грудастая гоблинша, гипнотизируя лабрадора полоской копченого мяса, — Как всегда. Он такой. Может — и делает. Вытащить у ребенка изо рта конфетку? Да запросто. Он даже на ногу этому ребенку наступит спокойно, чтобы тот заорал и конфетку выплюнул!
— Ну, не наговаривай…
— Гы, — широко улыбнулась Ульяна, заставляя шерсть на затылке Мыши, слушавшей диалог, встревоженно встопорщиться, — Помню это как будто было вчера. К Джоггеру на работу приперлась его жена вместе с детьми и устроила скандал, потому что долбанный Гантрем месяц не появлялся дома. Дети этого зеленого питекантропа облепили Конрада, который там мялся за каким-то делом, ну и пошарили в карманах. А там конфетки. Надо вам объяснять, что дальше было?
— Пф…! — захрюкала Тарасова, бросившись лицом на бедра Мыши, — Та лафно⁈
— Это Конрад, — пожала плечиками гоблинша, — Это для нас с вами он милая и заботливая сволочь, а для остальных — сволочь довольно беспощадная. Вот, к примеру, думаете, он простит когда-нибудь Скорчвудам их должки?
— Да он их почти семьей считает, — достала лицо наружу Алиса, — Конечно!
— Ни в жизни, милаха, — осклабилась её зеленокожая собеседница, — Да, считает, но прощать и не подумает. Будет помнить и напоминать, пока они от старости не сдохнут. Потому что сволочь!
В комнате воцарилось глубокомысленное молчание, прерванное полным любопытства тоном Дианель Ерманкиил:
— … Скорчвуды?
— Ооо! — воодушевилась Тарасова, обнимая Мыш в районе талии и устраиваясь на её бедрах поудобнее, — Ты не знаешь⁈ Сейчас мы тебе расскажем!
Ассоль, подумав, положила руку на голову возбужденно болтающей вампирессы, а затем погладила её рыжие волосы. Было неожиданно приятно.
В отличие от её мыслей.
Вампир умён и проницателен, он умеет делать намёки. Ассоль была стопроцентно уверена в том, что всю возню с этими ритуалами, магией и Виоликой Конрад затеял не только ради того, чтобы у девушек была страховка на самый плохой случай, но и ради неё лично. Он не сказал ни слова, ни сделал ни единого жеста, но она каким-то шестым чувством догадалась, что перед ней открылась возможность… сменить тело.
Именно так.
Ассоль воспитали реалисткой. Она прекрасно осознавала факт, что остальных, более неудачливых, уродливых и глупых детей из её помета просто сожрала стая. Она также осознавала, что рэтчеды, по своей форме и сути, были чистой воды паразитами, у которых никогда не было и не будет ни единого шанса стать полноценной разумной расой. Мозги мусорщикам нужны были ради выживания и приспособления к вечно меняющейся цивилизации развитых рас, но… не более.
Теперь их уничтожают как паразитов. Правильно делают, если спросите Ассоль, но ей-то что с того? Да, с ней обращаются ничем не хуже, чем с другими, но это отнюдь не меняет тот факт, что воспитанная людьми, она видит в зеркале огромную крысиную морду. А еще у неё есть хвост.
За конечность, о которой только что подумала Мыш, подёргали. Та, очнувшись от мыслей, обнаружила, что кончик сжимается Грегором, тщательно исследующим нечто новое. Рядом с ребенком сидела собака, понюхавшая и вежливо лизнувшая хвост, когда дофин предложил его ей. Подошедшая Виолика отняла хвост у Грегора, а потом его самого у собаки. Мальчик не возражал.
Он вообще был очень спокойным мальчиком.
Выбор, Ассоль. Ты его сделаешь, даже если просто поинтересуешься у Конрада, способен ли он на такой перенос только здесь, в Сомнии. К тому же… тело, да? Выбор будет не богат, он не станет ради тебя калечить или заколдовывать кого-то определенного. Ни ради кого не станет. Наверное, поэтому предложение и не было озвучено. Если не брать в расчет крысиные черты, то у приемной дочери вампира потрясающее тело, о чем ей не устают напоминать всякие… щупательницы.
Но…
Мыш вздохнула. Она чувствовала себя несчастной. Конрад действительно был беспощадной сволочью. Он то и дело оставлял их в золотой клетке как приманку, даже не интересуясь, как они себя чувствуют. Спокойно доверял младенца, того, с кого, вроде бы, должен пылинки сдувать. Пропадал где-то, где метеориты убивают людей прямо на улицах. Невежливо общался со всеми важными людьми, то и дело появляющимися тут. Их прямо корежило.
Ассоль не понимала, с чем это все связано и как себя вести. Кажется, никто не понимал. Вон даже древняя эльфийка, красивая как не знай кто, постоянно ходит с вином и пьет, то и дело залипая в книжки. Её вид буквально кричит о том, как ей тут неуютно и хочется обратно, в библиотеку. Но, при этом, эльфийка очень мягкая и улыбчивая, с готовностью с ними разговаривает, пока не налакается, а с гоблиншей вообще как-то подружились… хоть и трахаются обе с Конрадом.
