– Как распилит?! – испугалась девочка и со страхом посмотрела на улыбавшегося фокусника, который не расслышал, что говорил клоун девочке.
– Ржавой пилой! – трагическим шепотом пояснил Урторио. При этом он начал заламывать руки так, словно пилить собирались его.
– Не верю! Не верю, – голосом прокурора произнесла Батар, обращаясь к клоуну. – Где правда жизни? Где сопереживание? Ты должен трепетать от ужаса. А руки, руки… Что ты их вывернул, словно в носу поковыряться собрался!
– У него трагизм появится, если ему гирю на ногу уронить. – Мужчина атлетического сложения, легко подбрасывая, перекидывал большую и, наверное, очень тяжелую гирю из руки в руку. Увидев, что Листик на него обратила внимание, он в замахе вверх выпустил завертевшуюся гирю из руки и, когда та начала падать, поймал ее на шею. – Хех!
– О-о-о! – восхитилась девочка, а польщенный атлет, широко разведя в стороны руки, в которых снова было по тяжелой гире, поклонился девочке. Листик отвесила поклон в ответ и повернулась к Батар, доставшей ножи:
– Батар, а зачем Фаримито пилить Карэхиту?
– Номер такой, вернее, фокус. Карэхита залазит в ящик, а Фаримито будто ее пилит, а потом раздвигает половинки ящика в стороны. В одной Карэхита улыбается и машет руками, а во второй болтает отпиленными ногами.
– Как же она может болтать ногами, если ей ноги отпилили и они в другой половинке ящика? – удивилась девочка, с жалостью глядя на вставшую ласточкой на своей лошадке улыбающуюся девушку.
– Там ноги не Карэхиты, а Смоль, – засмеялась Батар, начиная подбрасывать ножи.
Шесть клинков, завертевшись, превратились в блестящую ленту. Листик завороженно смотрела. Батар жонглировала ножами, заставляя их взлетать то друг за другом, то парами, то по три штуки! Казалось, ножи просто висят в воздухе! И делала это девушка без всякой магии!
– А ты меня так научишь? – Листик протянула руку и поймала один нож, поймала ладонью за лезвие.
– Ой! – испуганно выдохнула Смоль, а Карэхита спрыгнула с лошади и бросилась к девочке:
– Листик, ты не сильно поранилась!
Ножи Батар были такими острыми, словно были предназначены не для жонглирования, а совсем для другого. Жонглерша, тоже дернувшаяся к девочке, остановилась, но при этом как-то очень внимательно смотрела на руку девочки, державшую нож.
– Батар! Ну разве так можно!.. У тебя же ножи острые, как бритва! Да помоги же…
Высокая девушка молча показала на руку Листика. Если бы это была обычная девочка, то нож отрезал бы ей пальцы. Но даже бритвенно-острый клинок не может пробить драконью кожу, если, конечно, дракон готов к тому, что его ударят. Листик поймала нож ладонью, но, не желая демонстрировать свои возможности, быстро перехватила его так, чтоб острое лезвие оказалось зажатым между ладонью и пальцами, не касаясь их. На руках девочки не было никаких следов крови.
– Ага! – Листик протянула нож Батар и снова попросила: – Научи меня так!
– Хорошо, только будем учиться не на ножах, а на булавах, – кивнула девушка.
Она достала короткие палки с утолщениями на концах и стала показывать Листику, что надо делать. Через полчаса девочка уже вовсю подбрасывала четыре булавы, жонглировать шестью у нее пока не получалось.
А тем временем на натянутый на столбах канат ступила Смоль. Она осторожно пошла, балансируя веером. Неожиданно сделав кувырок, девушка едва не упала, но удержала равновесие и затанцевала на канате, словно под ней была не шаткая и узкая опора, а твердый пол. Листик, забыв о булавах, с восторгом смотрела на танец Смоль. Девушка, сделав несколько пируэтов, снова закачалась, будто собираясь упасть, но это вышло у нее как-то очень изящно, как элемент танца.
– Не бойся, Смоль не упадет, это такие приемы, чтоб пощекотать почтеннейшей публике нервы. Зритель любит, когда на его глазах вот так рискуют, – прогудел силач, стоявший рядом с Листиком и тоже наблюдавший за девушкой.
– Я тоже так хочу! – заявила рыжая малышка и ловко полезла по одной из опор, между которыми был натянут канат. Девочка бесстрашно ступила на этот канат и быстро по нему пробежалась, затем, как и Смоль, перекувыркнулась, повторив не только сам кувырок, но и мнимую потерю равновесия. Все это у девочки выходило непринужденно. Листик даже в ипостаси человека легко удерживала равновесие. То, что эта малышка показывала, вызывало изумление!
К концу дня умаялись все наставники рыжей непоседы, она, казалось, хотела испробовать все, и очень многое у нее получалось. Листик не приставала только к Торунаро, оно и понятно – поднимать, а тем более подбрасывать гири девочке явно было не под силу. Вечером, после ужина, у костра зазвенели гитары, как оказалось, Фаримито и Урторио очень неплохо играли. Под аккомпанемент зажигательной мелодии в круг вышла Карэхита. Листик, глядя на танцорку, казалось, перестала дышать. Когда танец закончился, девочка жалобно посмотрела на Карэхиту.
– Сейчас она скажет – научи меня, – улыбнулся Урторио.
Листик показала клоуну язык и попросила:
– Научи меня!
– С удовольствием, – улыбнулась в ответ Карэхита. – Тебя учить – только в радость!
Снова звенели гитары, танцевали Карэхита и Смоль. К ним присоединилась Листик, сначала неумело копируя девушек, а потом ее танец становился уверенней и уверенней, и вот уже три танцорки кружились, то образовывая круг, то ведя собственные танцевальные темы. Когда девушки и девочка сделали последние танцевальные движения и застыли, обнявшись, раздались бурные аплодисменты. Зрители и аккомпаниаторы не жалели ладоней, выражая восторг.
Утром, когда матушка Мижан только начала готовить завтрак, артисты цирка Жозе собрались у его фургона, не было только Карэхтиы и Листика.
– Вряд ли она рабыня, – говорил Журо. – Уж очень она уверенно держится. У тех, кто побывал в рабстве, появляется некоторая скованность в поступках. Они все делают с оглядкой, словно боятся разгневать своего хозяина.
– Да и то, что она показала… Пусть только два фокуса, но исполнила она их безукоризненно. Такое может быть только результатом долгой тренировки, – задумчиво произнес Фаримито. – И нож Батар она поймала за лезвие и при этом не порезалась. Может, жонглировать она и не умеет, но с оружием обращается вполне умело.
– Вот только откуда она взялась? Все-таки округа Арэмии довольно густо населена, – высказался Урторио. – Как-то же она туда попала.
– Урторио, она же сказала: с Каприна. Думаю, что это все же какой-то остров, притом экзотический, – сделал предположение силач.
– Торунаро, с чего ты так решил?
– А я ее спросил, почему она появилась в таком виде? И знаете, что она мне ответила? – прогудел атлет и, отвечая заинтересовавшимся слушателям, пояснил: – Она сказала: там все так ходят!
– Я могу еще поверить, что на юге есть остров, где очень жарко и все ходят голышом, но Листик-то была около Арэмии! Неужели ты думаешь, что она вот так и пришла оттуда? – возразил Жозе. – И как она пересекла море?
– Ладно, пойду гляну, как там Царь и Злюка, что-то они себя сегодня очень тихо ведут, – обеспокоенно сказал Журо и направился к фургону-клетке.
– Да, посмотри, сегодня и с ними надо провести репетицию, – кивнул своему помощнику Жозе. – Новых номеров разучивать не будем, закрепим старое.
– И все-таки ее учили, и очень многому учили, – вернулся к прерванной теме Фаримито. – Уж очень много она умеет. Почему я так говорю? Вы же видели, она буквально за несколько минут обучается тому, о чем говорит, что не умеет! А на канате?! Так можно кувыркаться только после длительных тренировок! А как она вчера танцевала! Не может быть, чтоб это было в первый раз!
– Я бы ее взяла партнером в номер, – кивнула Смоль. – Она немного потренируется и сможет танцевать на канате не хуже меня!
– Да и я бы взял ее ассистентом в номер, – кивнул Фаримито. – У нее замечательно получается! Сколько в ней артистизма!
– Я бы тоже не отказался от такого ассистента, – заявил Торунаро своим гулким голосом.
– А что бы она делала в твоем номере? Или ты думаешь, что она сможет поднять твои гири? – засмеялся Урторио.
– Она бы могла сидеть на гире, что я поднимаю!
– Постой, постой! А если и я буду в твоем номере? Мы бы с Листиком станцевали на поднятых тобой гирях! Ты смог бы нас поднять? – спросила Смоль.
Силач пожал плечами, показывая, что это не составило бы для него труда. А Жозе задумчиво покивал и произнес, глядя на Селену:
– Только не на гирях, а на помосте. Небольшой такой помост, и на нем танцуете ты, Карэхита и Листик. Карэхита, как тебе такая идея?
Жозе обратился к заспанной девушке, вылезшей из своего фургона. Та пожала плечами, не сообразив, что от нее хотят. А Смоль спросила:
– А Листик что, еще спит?
– Не знаю, ее в фургоне нет.
– Карэхита, вы же долго шептались там о чем-то, перед тем как заснуть!
– Батар, я рассказывала Листику сказку, а потом она пошла спать.
