— Ах, так теперь служители церкви принимают указания от самой Богини Алэхе?
— Вы что, вздумали шутить над священными именами? — угрожающе спросил священник.
— Что вы, ни в коем случае! — искренне заверил Рокот, и, могу поклясться, про себя он ухмыльнулся. — Только над вами, алэ-Дарих, а ваше имя пока — и я уверен, что это скоро исправят — не относится к святым. Только Богиня могла бы узнать, что здесь есть оборотень. Или вы считаете меня настолько глупым, что я могу так подставиться? Если бы мне вздумалось привести сюда такую тварь, то ни одна живая душа не узнала бы об этом. Вам ли не знать?
После монолога Рокота воцарилась недолгая тишина. Слышалось шушуканье мужиков, толпящихся возле двери, да блеяние козы под окном. Сдается мне, это тот парнишка подслушивает или подсматривает за происходящим вместе со своим питомцем.
Я бросила последний взгляд в зеркало, оправила робу, в которую облачилась по наставлению бабы Марьи прямо поверх одежды, и снова прислушалась. Кажется, скоро мой выход.
— И все-таки мне нужно осмотреть дом, — продолжил настаивать священник.
— Конечно, — ответил некромант. — Только должен вас предупредить, что в этот раз со мной приехала племянница. Кира, выйди, поприветствуй гостей!
— Не знал, что у вас есть племянница, — прошипел священнослужитель, но тут дверь распахнулась и я вошла в комнату.
— Доброго всем неба и солнца над головой, — поприветствовала я, как мне велел некромант, сложив руки на груди. Интересно, у какого из их народов такое приветствие?
— И тебе доброго здравия, девица, — с прищуром посмотрел на меня низкорослый сухой и сморщенный, как гриб, священник. За его спиной толпились мужики с вилами и палками, но выглядели они очень неуверенно. Впрочем, увидев, что оборотнем оказалась милая девушка с невинным голубым взглядом и светлой косой, крестьяне приободрились. — Ты прибыла с севера?
— Она с приморских провинций, — за меня ответил некромант. — Имя ее Кира, она приехала обучаться у меня магическому мастерству.
— Не дело для девицы, — с укором сказал священник, и с подозрением посмотрел на меня. — А ну-ка, милая, подойди ко мне.
Я оглянулась на Рокота, и он одобрительно кивнул. Ну что ж, поверим.
— А что такая видная девица из богатых земель в такую глушь подалась? Неужто в твоих краях не было достойных учителей.
— Где хочу, там и учусь, — хмыкнула я.
И тут священник сделал подлую вещь, которой я никак не ожидала. Быстрым движением он полоснул по моей ладони гранью серебряного кольца на его пальце.
— Ай! Вы что, обалдели?! — крикнула я, отшатываясь от него.
— Негоже девице так ругаться, — поучительно сказал священник, явно разочарованный результатом. Не знаю, на что он рассчитывал, но этого я ему не прощу. Черт, больно-то как!
— Даже вам не позволю так обращаться с моими гостями, — некромант сделал угрожающий шаг в сторону священника, и тот, судя по забегавшим глазкам, испугался. — Но теперь вы довольны? Она не оборотень, и серебро на нее не действует. К тому же вам следовало бы знать, что у всех оборотней желтые глаза, а не голубые.
— А вам следует научиться держать себя в руках, граф, — пятясь от некроманта к двери, скрипучим голосом произнес священник. Возле самой двери он посмотрел на меня и добавил:
— А за вами, красавица, будем присматривать какое-то время. Уж не обессудьте.
И хлопнул за собой дверью.
— Да он ненормальный! — я сильно сжала кровоточащую ладонь, которая и не думала проходить, несмотря на небольшую царапину.
— Я думал, он только испытает на тебе свой талисман против оборотней, — виновато сказал некромант, подходя ко мне. Баба Марья тут же засуетилась, накладывая мне на руку мазь. Боль постепенно стихала.
— Однако, ты действительно не реагируешь на серебро, — произнес некромант. — Настоящему оборотню сейчас пришлось бы туго. Когда серебро попадает в кровь, это все равно, что яд.
— Что?! — разозлилась я. — А если бы на меня подействовало?!
— Повторяюсь, я не знал, что он так поступит, — сказал Рокот. — Но и в случае амулета я был бы уверен, что не подействует. Потому что по твоим словам раньше ты была человеком. Да и превращаешься неосознанно, а значит, не являешься настоящим оборотнем. Скорее это похоже на заклятье.
Ага, как же… Едва ли кому-то нужно чтобы я превращалась в волка. Впрочем, переубеждать Рокота не стану, про кровосмешение ему знать не стоит… Кстати, о кровосмешении — Винсерт принц, стало быть я теперь королевских кровей? Ага, как же, размечталась… если это и так, то я явно оборотень с отклонениями, и радоваться здесь нечему.
— А почему мои глаза снова голубые? — спросила я.
— Наверное, ты оборачиваешься не сразу, а постепенно. Вечером ты уже стала человеком, а глаза сменились не сразу. Кстати, возможно это и стало причиной того, что временно ты не видела. Впрочем, это лишь предположение. А теперь предлагаю вернуться к разговору, при котором нас так невежливо прервали, — неожиданно сказал некромант, посмотрев мне в глаза. — Думаю, нехорошо лгать тому, кто спас тебе жизнь. Кто ты?
Мой вздох оборвался грохотом за дверью, и отчаянным блеянием. Потом открылась дверь, и вошел тот парнишка, потирая ушибленный затылок. Веревки на его поясе уже не было.
— Хулигана к столбу привязал, а он и того… упал… — оправдываясь, сказал парнишка.
Бабка Марья что-то спросила, и некромант перевел вопрос:
— К какому еще столбу?
— Нутыть, к которому бельевая веревка прикручена, — развел руками парень, и некромант, покачав головой, перевел его слова бабушке. На нее они подействовали чудодейственно — откуда-то взялись силы, и она, с оханьем и причитаньем, выбежала во двор. Наверное, белье собирать, пока козел все не затоптал.
Впрочем, меня от ответа это не спасет. Некромант снова посмотрел на меня, приподняв бровь и сделав крайне заинтересованный вид.
Ох… что же, пришел час признания.
Hекотоpым мало хорошо жить, они хотят еще и кушать…
NN
После долгих раздумий, я, наконец, пришла к единственно возможному решению — нужно добраться до королевства оборотней и найти Винсерта. Он знает кто я, и наверняка сможет чем-то помочь. Впрочем, обо мне теперь знает и Рокот. Пришлось рассказать ему все — начиная от ритуала у друидов, произошедшего десять лет назад, и заканчивая аварией. Мне нужна поддержка, но нельзя просить помощи у того, кого обманываешь. Этот человек чует ложь, как пес зарытую кость.
Но это даже хорошо, что теперь он все знает. Во-первых, можно не пытаться выдумать правдоподобную историю; во-вторых, некромант высказал свои предположения по поводу произошедшего, и выглядят они гораздо убедительнее моих.
Итак, начнем по порядку. По словам Рокота, кровосмешение дало неожиданный результат — оно вызвало изменения в моем организме, но не настолько сильные, чтобы в своем мире я их заметила. Хотя, их хватило на то, чтобы сын родился оборотнем. Его непроизвольные превращения, после которых он ничего не помнил, наверное, связаны с тем, что в моем мире существуют некие поля или силы, мешающие превращению. Как бы то ни было, мы стали чужими для родного мира, и он при первой же возможности выкинул нас за свои пределы. В опасной для жизни ситуации человек, как сказал Рокот, находится в пограничном состоянии, так что ничего удивительного, что мир воспользовался этим мигом. Вот только муж… ведь он был человеком. Значит ли это, что миру не было нужды вышвыривать его, как нас с сыном? В таком случае он… Нет, не хочу об этом думать. Он жив. Он должен жить…
В любом случае, лучше отвлечься от этих мыслей, и вернуться к нашим баранам. Итак, я здесь, в глуши человеческого королевства, а мой сын может оказаться где угодно — на дальнем севере, на острове в океане, в дремучем лесу… Так что найти его будет непросто, но дело облегчает магия. Ведь должны же здесь быть ясновидцы, предсказатели и гадалки? Остается только надеяться, что с ним все будет в порядке… Ведь он никогда не оставался один даже в незнакомом городе, а тут — чужой мир. Хотя, чужой он лишь условно, скорее всего для Володи он почти родной. Так что есть надежда, что мир защитит его от опасностей.
Несмотря на самовнушение о том, что все будет хорошо, на душе по-прежнему скреблись кошки. Так что, продолжая мерить шагами комнату, я пыталась сосредоточить мысли на чем-то другом.
К примеру на козах.
Нет, я имею в виду не того милого козлика по имени Хулиган, который всюду ходит за Степкой и объедает капусту на грядках. Речь идет о людях, которые, впрочем, достойны того, чтобы называться козлами. Хотя бы потому, что они переоделись в козлиные шкуры и со стадом коз, которое должны были пригнать в город пастухи, проникли за городскую стену с оружием и аморальным намерением убивать и грабить. Которое, надо заметить, и осуществили — после этого нападения город был усеян телами погибших мирных жителей, и отовсюду доносились стоны раненых. Рокот сказал, что именно это нападение на один из городов оборотней послужило началом войны между Оридоном и Калменией. Оридон, как я вспомнила позже — это и есть королевство оборотней. А Калмения находится по соседству с ним, там живут люди, но кожа их темнее, и женщины там охотятся и сражаются наравне с мужчинами. Как, впрочем, и мужчины готовят еду и шьют вместе с женщинами. Демократия, однако. Вот только что-то этот демократичный народ решил устроить на оборотней травлю, и начать войну. Поскольку люди придерживаются стадного принципа, Ставерполье — этакий неповоротливый гигант — было вынуждено встать на сторону Калмении — мелкой шавки, решившей, что ей все можно. В общем, война приняла весьма обширный масштаб, и продолжается уже три года, но преимущество, как ни странно, пока на стороне оборотней. К людям присоединились еще и кочевники, но оборотней поддержали вампиры, гномы, сатиры и — о чудо! — благородные независимые эльфы. Так что, несмотря на огромное численное превосходство людей, оборотни сдерживали напор противника за счет более хороших воинов. Причем обе стороны уже поняли, что вести бои на полях бессмысленно, а штурмовать города — безнадежно. Потому сейчас сохранялся о-очень напряженный нейтралитет, во время которого обе стороны строили планы по обороне или захвату.
