– Кхм… – вырвалось у меня.
Блондинка вскинула голову с выражением «хто здесь?» и удивленно посмотрела на зеркало со своей стороны.
Блондинка вскинула голову с выражением «хто здесь?» и удивленно посмотрела на зеркало со своей стороны.
– Драсти! А вы кто?
– Саманта Блэк, ведьма, черная ведьма, – представилась я.
– Итара Кэбот, фурия, городская фурия.
– Аааа… я, наверное, королевством ошиблась. Извините!
– Да ничего. Бывает! – улыбнулась фурия, а в следующий момент притихшая во время разговора рысь решительно дернулась, вывернулась из захвата и вприпрыжку умчалась в неизвестном направлении.
– Рекс!!! – грозно воскликнула хозяйка, вскакивая и бросаясь следом.
Еще пару секунд я слушала грохот погони, жалобное мяуканье улепетывающей рыси, вопли и грохот падающей мебели, а после захлопнула крышку и облегченно выдохнула.
– Вот поэтому я и не завожу питомцев.
Повторная попытка связаться с подругами увенчалась успехом. Зеркальце завибрировало и поделилось на несколько частей, вместив сразу две картинки.
– Привет, Саманта! – радостно помахала Хильда. Судя по спицам в ее руках, наша многодетная опять ждала пополнение.
– Что-то срочное? – уточнила Зельда. Судя по хаотично мелькающим облакам и крышам, наша неугомонная опять удирала от погони.
– Мой колдун свалил. Сегодня в девять, – коротко сказала я.
– Принято! – крикнула Зельда, падая в мертвую петлю.
– Буду! – поддержала Хильда, отбрасывая спицы.
Я захлопнула пудреницу.
Улыбнулась.
И от этой улыбки всем стало вдруг светлее.
Ну почти.
Решительно настроенный ассистент мэра, шагающий в мою сторону, споткнулся и внезапно изменил направление на противоположное. Пролетающий мимо ворон не вписался в поворот и черным блином растекся по многострадальной вывеске пекаря. Официантка с испуганным «Ой!» уронила поднос с моим кофе на пол.
– Завтрак за счет заведения, – дрожащим голосом сообщила она, сгребая осколки туфлей.
Я расстегнула пуговичку плаща, с комфортом раскинулась на плетенном кресле с мягкими красными подушками и мысленно помолилась черным богам, чтобы колдун не возвращался как можно дольше.
Перстень на пальце согласно нагрелся.
Глава 4. В которой ведьма устраивает шабаш
Вернувшись домой, я рухнула в постель, где продрыхла три с половиной часа. А проснувшись, принялась наводить суету по хозяйству.
Наскоро прибралась на первом этаже, подготовила место для шабаша с девчонками, вытащила из подвала парочку бутылок красного полусухого, а из шуршащего бумагой пакета гору мелких закусок, предусмотрительно купленных в кофейне утром.
– Ну ты как? Еще не простил? – мимоходом поинтересовалась я у гримуара, но противная черная книга в очередной раз выдала свое коронное:
«…для активации заклинания необходимо, чтобы ведьма была влюблена», – и обиженно захлопнулась.
– Ну и фиг с тобой, – проворчала я, возвращаясь к хлопотам по хозяйству.
Воспользовавшись собственной безнаказанностью, вытащила на пятачок перед домом большой котел для варки зелий, рабочий стол и ящичек с ингредиентами. Оглядела дело рук своих и осторожно прогнулась до характерного хруста в натруженных позвонках.
Поясница, не привыкшая к такому зверскому обращению, на физическую нагрузку реагировала откровенно плохо и теперь самозабвенно ныла, и стреляла всякий раз, когда я нагибалась.
– Зараза! – пропыхтела я, чувствуя себя старухой.
Между делом глянула на часы, охнула и, схватив с крючка фонарь, выбежала на дорогу, чтобы встретить Хильду с Зельдой.
Черный перстень искрил магией, предвкушая веселье. Я же мысленно перебирала список запрещенных зелий, которые не смогла бы сварить самостоятельно.
Все дело в том, что в отличие от колдунов и колдуний, принадлежавших светлой стороне магии, ведьмы увеличивали свои силы в компании других ведьм. Вот почему рецепты сложных и самых действенных зелий требовалось варить в компании.
Еще пять лет назад ведьмы охотно этим пользовались, закатывая лихие шабаши, где проворачивали сложнейшие ритуалы. И все бы хорошо, но с ростом магии увеличивалась не только сила, но и дурость идей, приходивших в чудесные женские головки.
Именно поэтому после пересмотра текущих правил и норм был создан новый магический закон. И угадайте, что запретили ведьмам?
Именно! Эти крючкотворы-бюрократы запретили нам массовые сборища.
Ну не сволочи ли?!
Причем под «массовыми» подразумевалось даже скромное чаепитие, количеством больше двух штук.
В другое время нашей троице впаяли бы такой грандиозный штраф, что проще сразу пойти по миру и не тратить нервные клетки на общение с ковеном. Но сегодня нам крупно везло: светлый колдун свалил в столицу докучать внукам (искренне сочувствую их горю), и нажаловаться на распоясавшихся ведьм было просто некому!
Ровно в девять вечера воздух взорвала яркая розовая вспышка.
Беременная в третий раз Хильда не рискнула лететь на метле и воспользовалась волшебными туфельками, которые переносили ведьму на любые расстояния.
– Привет! – воскликнула она, рукой разгоняя медленно рассеивающееся розовое облачко.
– Опять девочка? – догадалась я, опасливо глядя на выпирающий животик подруги.
– Муж в ярости, – хихикнула вполне себе довольная жизнью Хильда. – Сказал, что уйдет к другой ведьме, но я сыграла на опережение и ушла первой.
– К другому ведьмаку?
– Хуже, – подруга растянула губы в мстительной улыбке. – К маме. К его маме.
Я мысленно посочувствовала несчастному ведьмаку, которому не только не пообещали долгожданного сына, но еще и подняли на свою защиту тяжелую артиллерию в виде бабушки, которая не могла нарадоваться на маленьких шкодливых внучек.
Мы обнялись и дружно подняли головы, чувствуя, как с приближением третьей ведьмы прирастает наша сила.
Метла пронзила облако крикливым алым черенком, кувыркнулась и пошла на снижение. Ведьма, седлавшая ее, промчалась над дорогой, подняв клубы пыли, сделала лихой разворот возле калитки, спрыгнула на землю и приветливо махнула нам зажатой в руке мигалкой.
– Приветики!
– Зельда! – кивнула Хильда.
– Ты успела поцапаться с полисменом? – догадалась я.
Ведьма подкинула мигающий сине-красными огоньками трофей, ловко поймала и широко улыбнулась.
– Что поделать? Вот такая я общительная девушка.
Я толкнула калитку, пропуская девчонок на свою территорию, и повела всех на лужайку перед домом.
Хильда и Зельда были сестрами, но двух более непохожих людей надо было еще поискать.
Одна с головой ушла в материнство, другая считалась лихой гонщицей без внутренних тормозов. Хильда предпочитала платья, объемные черные кудри и долгую изящную месть. Зельда не видела жизни без удобных штанов, ультракороткой мужской стрижки и ненавидела откладывать то, за что можно отомстить уже сегодня.
Что удивительно, сестры никогда не ссорились, принимая друг друга такими, какими были, а я удачно вписывалась в эту компанию, разбавляя ее гениальными идеями и влипательными историями.
Вот как сейчас, к примеру.
– Кто что будет варить? – деловито уточнила Хильда, присаживаясь и выкладывая на стол свой гримуар.
– У меня заказ на десять баночек гламурии, – пустилась в перечисления Зельда, – кулон с проклятьем острого несварения и так… по мелочи… десяток пузырьков с запрещенкой. Саманта?
Я сверилась со списком, наспех составленным перед прилетом подруг. Скривилась от воспоминания о злополучном «…для активации заклинания необходимо, чтобы ведьма была влюблена» и решительно объявила:
– А давайте выпьем?
Меня поддержали коллективным воплем и согласным «чпок» пробки, выдернутой Зельдой из горлышка бутылки.
– За встречу, – подняла свои три глотка беременная Хильда.
– И за мерзкого колдунишку, который так удачно свалил, – добавила я, звонко чокаясь с подругами до краев наполненным бокалом.
