— Ты согласна на церемонию, любимая? — руки Йена обвились вокруг талии, а его подбородок лёг на плечо.
Я зажмурилась, дыхание перехватило: честно, не ожидала этого… признания. И не думала, что так сладко замрёт сердце, а потом забьётся неровными толчками, и тело охватит слабость.
— Да… — выдохнула, и нащупав руки Олли, сплела мои пальцы с его.
Я больше не боюсь, и точно знаю, чего хочу.
— Спасибо, маленькая, — обволакивающий, чуть хриплый от волнения шёпот Тёмного.
Тихий, радостный смех родился где-то в груди, и я не стала сдерживаться. Хорошоооо…
— Мальчики, это вам спасибо, — я открыла глаза, продолжая улыбаться. — И кстати, вопрос не в тему. Олли, у тебя здесь есть карта?
…За окном на Мирано опускались лиловые сумерки, в открытое окно вливался прохладный, свежий, напоенный ароматами сада, воздух. Я теперь знала, что этот мир отдалённо похож на… что-то, что когда-то знала. Очертания материков вызывали чувство смутного узнавания, но в то же время были другими. Магия здесь отсутствовала, что меня чрезвычайно обрадовало, ну вот не приверженка я этой специфической силы. Про страны и прочее Олли обещал рассказать позже, потому что времени до Вечера оставалось совсем немного, а я ещё хотела заехать в бывший дом за некоторыми вещами. Ну да, ну да, тот самый комплектик. Со мной поехал Йен, не желая отпускать одну, пока Олли занялся организацией поисков Ниалоны. Я попыталась расколоть братьев на рассказ про пресловутую церемонию, но эти двое совершенно возмутительным образом отказывались, таинственно улыбаясь и говоря, что всё просто, но мне понравится. С некоторых пор эти слова вызывали у меня несколько другие ассоциации, в памяти всплывало, сколько раз за ночь я их слышала…
Эм, отвлеклась. В общем, мы собирались на Вечер. Это было весело, ага! Во-первых, самой мне одеться никто конечно не дал — пока Йен расчёсывал мои кудри, я сидела на стуле и пыталась справиться с волнением и мурашками, гулявшими по телу: Олли медленно, неторопливо, надевал мне чулки. Пришлось сильно прикусить губу, распоясавшиеся желания плевать хотели, что через полчаса нас ждёт важное мероприятие, а также на то, что я вроде как устала. Далее эти двое с совершенно серьёзными лицами и искренним недоумением в голосе поинтересовались, на самом ли деле мне так необходимы нижняя рубашка и остальное бельё, когда под платьем всё равно ничего не видно. Только разглядев в нахальных взглядах весёлые искорки, я поняла, что господа принцы шутить изволят. Зарычав, вытолкала обоих из спальни, покопалась в вещах, отыскав вполне приличное с моей точки зрения платье из янтарно-жёлтого шёлка — смотрю, самая популярная здесь ткань, но мне нравится, — одела его, и только тогда вернула Олли и Йена. Надо ж было затянуть шнуровку, самой это не слишком удобно делать на спине. Несмотря на протесты, волосы всё же заплела, распущенные на официальное мероприятие не хотела оставлять, а для хоть какой-нибудь причёски отсутствовали шпильки и заколки. После чего мы всё-таки отправились во Дворец Игр.
— Я нашёл гостиницу, где Ниалона остановилась, — по пути огорошил меня известием Олли. — Но самой белобрысой там не было.
Стало зябко, хотя я сидела между ними, рука одного обнимала за талию, а ладонь второго брата лежала на плечах.
— Мы найдём её, солнышко, — успокоил Йен, почувствовав, что я дрожу. — Не волнуйся.
— Угу, — я кивнула, но какое-то тревожное чувство всё равно притаилось на самом дне души.
Нас встретили перешёптываниями, косыми взглядами, в которых сквозил такой набор эмоций, от откровенного осуждения — это на меня смотрели, — до зависти — снова на меня, женщины в основном, — и любопытства. Последнее в основном у мужчин. Эмм, даже не буду думать, что именно их интересовало, судя по всему, втайне завидовали не только мне, и не только дамы, находящиеся здесь. Едва мы показались на пороге большого зала, голоса стихли, а гости образовали длинный коридор, упиравшийся в двух лесных в неизменных тёмно-зелёных балахонах. На плече одного из них висела большая сумка из какого-то грубого материала, может, даже сплетённая из тонких-тонких веточек. Мы остановились напротив, и едва мои глаза встретились с непроницаемыми, цвета молодой листвы, глазами лесного без сумки, стало как-то очень уж не по себе. Казалось, он видит меня просто насквозь, до самых сокровенных уголочков, куда даже я не рисковала заглядывать. Дрожь пробрала до костей, будто дыхнуло морозным воздухом, я сглотнула, и вдруг вокруг плеч обвилась рука Оллера, прижав меня спиной к груди.
— Всё нормально, малышка, — тихий, успокаивающий голос разогнал наваждение.
Медленно выдохнув, я нащупала ладонь Йена, стоявшего рядом. Лесной с сумкой молча вытащил какую-то бумагу, свёрнутую в трубочку, с болтающимся на шнурке фиолетовым камнем, развернул её.
— Договор, — лаконично прокомментировал он.
— Нарушен, — шелест второго странного типа, и прямо на моих глазах камень рассыпался, а бумага распалась невесомым пеплом, медленно закружившимся в воздухе. Среди гостей раздались слабые охи и ахи, но прокомментировать пока никто не решился. В зале снова воцариласьтишина.
Потом оба лесных снова посмотрели сначала на братьев, потом на меня. Я снова прилипла к полу, ощущая, как липкий страх запускает щупальца в сознание, и испытала сильное желание зажмуриться. Их странные, невероятные глаза словно рентгеном меня просвечивали, бррр…
— Пророчество? — снова тот, кто без сумки.
— Недействительно, — негромко отозвался Йен, чуть сжав мои ледяные пальцы.
— Даааа…. - мне показалось, в шелесте сумчатого проскользнули насмешливые нотки. — Что скажешь, цветная? Может, ты хочешь выбрать?
Вкрадчиво так, словно подстрекая. Тоже мне, змей-искуситель нашёлся. Я мотнула головой, нервно улыбнувшись.
— А не я выбираю, — и как получилось, что голос не задрожал, до сих пор удивляюсь. — Они.
— Она останется с нами, — это уже Оллер.
Некоторое время царила тишина, немного напряжённая, и снова нестерпимо захотелось пить. Хорошо, что от взглядов большинства гостей меня защищала спина Тёмного, а то бы наверное не выдержала и сбежала отсюда. Господи, скорее бы обратно домой… Опять пронизывающий, пронзительный взгляд лесного.
— Дай руку, девочка, — неожиданно попросил тот, что без сумки.
Первым порывом было совершенно детское желание спрятать упомянутую конечность за спину, но я сдержалась. Ну не откусит же, в самом деле. Протянула, и даже порадовалась, что ладонь почти не дрожит.
Узловатые, коричневые пальцы, похожие на корешки, неожиданно мягко погладили внутреннюю сторону ладони, и по руке словно пробежал слабый электрический разряд.
— Ты принадлежишь им, — совсем тихий шёпот, и я не была уверена, что эти слова раздались вслух. — Это так, девочка. Правильный выбор, да… — лесной отпустил руку, и я поспешно спрятала её в складках юбки. Кожа слегка зудела от прикосновения, голова немного кружилась. — Завтра вас ждут, — это уже всем троим. — Будет проведён обряд.
И не прощаясь, они обошли нас с двух сторон, направившись к выходу из зала. Не знаю, что там лесной нахимичил с моей лапой, но состояние странное, я почувствовала слабость в коленках, и упала бы, не поддержи меня Олли.
— Ты в порядке, Эрин? — заботливый голос, встревоженный взгляд золотистых глаз.
— П-поехали отсюда, ребята, — попросила я, мне срочно требовалось принять горизонтальное положение.
Окончательно забив на все приличия, Тёмный молча взял меня на руки и понёс к двери. Прикрыв глаза, я прислонилась лбом к его плечу, делая глубокие вдохи, и постепенно приходила в норму. Самочувствие улучшилось, но усталость осталась, и не уверена, что от бурных ночи и утра. Свернувшись клубочком на коленях Оллера, я прикрыла глаза, погрузившись в полудрёму. Братья ничего не спрашивали, ну и правильно, вряд ли я смогла бы объяснить, что случилось. До самого дома мы не говорили ни слова, но ощущение спокойствия и уюта потихоньку вытесняло смутную тревогу и беспокойство после встречи с лесными.
Путь от экипажа до двери я проделала тоже на руках, на сей раз Йена. Мелькнула весёлая мысль — пожалуй, первая за весь вечер, — что такими темпами моим любимым мужчинам придётся составлять расписание, кому и когда таскать мою тушку. Не сдержалась и хихикнула, уткнувшись носом в шею Светлого.
— Мальчики, я кушать хочу, — известила, когда меня наконец поставили на ноги. — В больших количествах.
— Это легко, — Олли хитро прищурился, скрестив руки на груди. — Повар меня ещё утром спрашивал про ужин, старательно пряча глаза и что-то бормоча про то, что ты сильно проголодаешься.
