Ознакомительная версия.
Зверек коротко стрекотнул и повернулся к карлу задом, укрывшись хвостом.
– А вот это уже хамство! – прошипел разозленный волшебник. Он присовокупил зловеще: – Еще раз так сделаешь – и ты у меня песцом станешь! Серебристым.
Горностай упорно игнорировал собеседника. Карлик приподнялся, сердито нашаривая на поясе жезл и готовясь обновить облик непокорного ученика.
Неожиданно в центре стола среди друзоподобных камней зажегся одинокий алый кристалл. Карлик довольно потер ладошки и пробормотал:
– Что ж, на этот раз тебе, малыш, повезло. Наша дама не стала дожидаться морковкиного заговенья, за что ей преогромное спасибо, а то у меня работа стоит. Ну что, поехали?
Юркий горностай запрыгнул на стол и, вцепившись зубами в скатерть и практически повиснув на уголке, смахнул со стола залежи камней, в том числе и ярко горящий кристалл.
Колдун завопил:
– Да ты с ума сошел!!! Знаешь, что я с тобой за это сделаю, крысюк драный?!
Но было поздно.
Детища природы, минералы, имеют одно свойство – в кристаллической форме зачастую становятся хрупкими. Вот и алый кристалл, самый крупный и красивый из колдовской коллекции, погиб безвозвратно, расколовшись на куски и похоронив надежды старика на скорую встречу со своей живой собственностью.
– Ничего! Я сделаю новый, пусть это и займет у меня время! – прошипел карлик. – Но ты… ты… Я придумаю тебе достойное наказание, и поверь, оно тебе сильно не понравится!
– Максим… – начала я прочувственную речь, когда меня чем-то крепко приложили по затылку.
Тут я решила сделать ход конем и ради разнообразия внезапно потерять сознание. Всегда приятно поставить злоумышленников в тупик необычными действиями. Они ожидают, что жертва начнет отбиваться и орать, – так, во всяком случае, бывает во всех американских и русских (особенно русских!) боевиках. Либо, на худой конец, начнет показывать приемы карате, замаскированные под ушу, и махать слабыми лапками перед дюжиной здоровых мужиков. А когда девушка, получив по загривку, тихо припадает на грудь героя опавшей хризантемой, это ставит злодеев в неудобное положение. В смысле то ли пользоваться, то ли подождать и покривляться, приведя в чувство, чтобы поведать о своих злобных и кровожадных намерениях.
– Держи девчонку, – велел один из ранее охарактеризованных мной амбалов, вытаскивая меня из машины.
В этом месте у меня возник очень интересный вопрос: а как он меня долбанул, если я была внутри, а он снаружи? Потом вспомнила, что дверцу машины со стороны Максима я открыла. И успокоилась. Еще одного крылатого йети моя нежная душа бы просто не пережила. Мне и самой себя многовато.
Меня передали на руки другому злодею, который крепко прижал меня к груди, в которой часто стучало черное сердце, наполненное коварными планами, и потащил вглубь дома.
Я убедилась, что Максима Александровича тащат за мной, проследила, чтобы его не слишком часто роняли головой на ступеньки, и решила, что могу себя немного порадовать. Ну и их заодно. Поэтому безвольно свесила руку, выпустила коготь на указательном пальце и легонько ткнула моего потаскуна в левую ягодицу.
Всего-то ничего углубилась… примерно на сантиметр.
Мужик заорал, подпрыгнул и уронил меня на ступеньки.
Я еще раз убедилась, что у нас из гаража наверх ведут ровно пять ступенек, пересчитав их своим хребтом. Каждую. Но в чувство пока не приходила. Ну не было у меня к ним чувств. И приходить было некуда. Правда, можно было воспользоваться экстазом, но его я берегла напоследок.
– Я тебя урою! – пообещал Максим Александрович, зашипев от боли и, видимо, сильно волнуясь за меня.
Вот смешной! Нашел о чем думать. Моя игра только началась.
– Если доживешь, – хохотнул его потаскун (переносчик? грузчик?), пока мой носитель-вредитель ощупывал пострадавшую половинку седалища.
– Слышь, меня тут кто-то укусил, – сообщил подельнику этот очень образованный мужчина, не способный на ощупь отличить зубы от когтей.
Лично я бы под страхом голодной смерти его кусать не стала, особенно за то место.
– Ты че, башкой приложился? – возмутился соратник, таща Максима Александровича дальше. – Кто тя мог здеся куснуть?
– Мог, – убежденно сказал злодей, показывая окровавленную ладонь.
– Это гвоздь, Винт, – разъяснил ему первый.
– А-а-а, – кивнул амбал и подобрал меня с пола, с усилием вешая на плечо.
Передо мной открылось та-а-акое поле деятельности… Я облизнулась, выпустила все пять когтей и воткнула в правую половинку, чтобы той не было так обидно.
Мужик подпрыгнул и практически снес головой притолоку.
Я нахмурилась. Только ремонта мне еще не хватало.
– Слышь, – похититель одной рукой придерживал меня, а другой ощупывал то, что осталось от того, чем садятся на крыльцо, – откуда здесь стока гвоздей?
– Вот у него и спроси, – раздалось из гостиной, – когда он придет в себя.
Я нахмурилась еще сильнее. Никто, кроме меня, не может причинять Максиму Александровичу вред! Он мой! На время. Неопределенное…
Созрев окончательно для маленькой диверсии, я улыбнулась, выпустила когти на другой руке, облизала их и ощупала изнутри левую, менее пострадавшую половинку.
Мой похититель замер, потом содрогнулся всем телом, опустил меня на пол и пошел на звуки из гостиной, вытянув вперед руки.
Если учесть, что у него в организме сейчас бушевала гормональная буря, требующая немедленного жаркого секса, а меня в силу трупообразного состояния можно было сразу исключить, то оставался непривлекательный сейчас Максим и весьма привлекательные соратники. Интересно, скольких вынесет Боливар?
Боливар скопытился на первом же претенденте на роль любимой жены. Просто спустя пару минут раздался крик:
– Ты чего нажрался, гомогномик? – И раздался звук выстрела.
Я радостно потерла ручки, вычеркивая одного из злодеев, но тут же расстроилась, потому что в гостиную следовало добираться исключительно своим ходом. И я никак не могла придумать, каким лучше. Вползание или перекатывание по полу серьезно не рассматривались. Лишних дырок в организме мне не хотелось.
– Иди посмотри, где девка! – приказал один из похитителей второму.
Вот интересно, они, как в сказке, троицей ходят или отошли от традиций?
Я быстренько раскинула руки в стороны, изображая потоптанную розу. Благо примеров за последнюю пару дней видела немало.
– Да тут она, слысь! – шепеляво заорали надо мной, заставляя меня мысленно подпрыгнуть. – Только цо-то она как-то хреново выглядит. Может, узе кони двинула?
Я страшно обиделась и «кони двинула» ему, внезапно материализовавшись у него за спиной и сломав грубияну шею.
– Упс! – еще больше расстроилась я, поняв, что упустила свой шанс на проникновение в гостиную в бессознательном состоянии.
– Да че ты телишься? – вопросил еще неизвестный мне злодей, направляясь посмотреть на нас.
Я моментально брякнулась рядом с уже молчаливым грубияном, изображая на лице отсутствие всякой мысли, совести и чести.
– Это как так?.. – поразился незнакомец, когда пощупал пульс у сотоварища и не нашел следов разумной жизни.
Там и в лучшие-то времена искать было нечего, но свое мнение я благоразумно оставила при себе.
На данный момент меня больше интересовал Максим Александрович. Поскольку нас не пристрелили сразу, следовательно, им от нас что-то нужно. А поскольку все вот эти шкафы с антресолями – всего лишь антураж для кого-то мелкого, но с мозгами, то будем поджидать появления главного злоумышленника с коварными планами если уж не о мировом господстве, то о глобальном в отдельно взятой фирме.
Мужик, естественно, меня в расчет не взял и, легко перескочив через мое привлекательное тело, выставил пистолет и начал искать противников, не соображая, что главный его противник путается у него же под ногами. Но я по этому поводу не комплексовала. Кроме меня, его и Максима Александровича, в доме пока больше никого не было.
Так что да. Все еще ходят троицей. И сейчас мне достался самый младший из триады похитителей. Если его еще и Иваном зовут – я фарфоровую вазу на сухую сожру!
Злодей долго не злодеял. Вернулся минут через пять в полной уверенности, что своим гордым видом разогнал всех врагов.
Я милостиво позволила ему втащить меня в гостиную, где уже сидел примотанный к стулу Максим Александрович, свесив голову на грудь.
Та-а-ак, я увидела несколько свежих синяков, ссадин и лопнувшую нижнюю губу. Об отсутствии вменяемости я вообще умолчу, чтобы окончательно не выйти из себя и не показать всему миру, какие у меня красивые расписные крылышки. Кожистые…
Этот красавец с лицом облагороженной обезьяны примотал меня к соседнему стулу бельевой веревкой. Пока прикручивал – видимо, проникся ко мне теплыми чувствами, потому что присел рядом на корточки, поднял дулом мой подбородок и принялся изучать мою замечательную физиономию.
Ознакомительная версия.
