В общем, когда они добрались до общаги, то увидели, как комендантша, выпустив на улицу группу студентов, собравшихся домой на выходные, тут же заперла за ними дверь, погасила на вахте свет и отправилась спать.
– Опоздали. – Лисса с досады стукнула лапой, забыв, что сидит на плече царевича, покачнулась и чуть не упала. Он сдернул ее себе в ладонь и отполз в густые заросли, где их поджидали воевода и дружинники.
– И что теперь?
– Ждать ночи.
– Отлично. – Иван сглотнул, видимо, тоже пить хочет.
Оказывается, есть и в лягушачьей жизни свои преимущества: подпрыгнула, слизнула три капли с ближайшего листочка – и жажды как не бывало. Лисса так радовалась, что окатила мужа (или правильнее все-таки пока жениха, раз обряд все равно не действителен?) водой, скопившейся на листьях после дождя. Вон как морщится, не нравится, что ледяные капли за шиворот попали.
Затаившись в зарослях, разношерстная компания решила переждать, пока народ разойдется. Улица хоть и не центральная, но довольно-таки людная. Как назло, сейчас на стоянке у общежития было припарковано несколько машин. Парни и девушки, распахнув двери легковушек, слушали музыку, пили пиво и громко смеялись, обсуждая какой-то кинофильм. Видимо, только что вернулись с просмотра.
Истоптав всего Ванюшу, Лисса нашла уютное место в складках теплого плаща и, загребая лапами, укрылась просторной накидкой как одеялом. Тепло, хорошо, можно и поспать. Все равно разбудят, когда настанет время штурмовать общагу.
Невдалеке тихо переговаривались дружинники, обсуждая сложившуюся ситуацию. Лисса зевнула. Ничего интересного, обычные хозяйственные проблемы: чем кормить ораву молодцов, где достать другую одежду, чтобы от окружающих не отличаться, где найти такое жилье, чтобы всех вместило, а любопытных соседей поблизости не было.
– Странная ты девушка, Василиса. – Теплые пальцы прошлись по ее спине, вырвав из полусонного состояния.
– А? – Она очумело уставилась на царевича. Чего это он? Не заболел, часом?
– Не кричишь, не плачешь, не проклинаешь нас с Кощеем. Вообще ведешь себя так, будто ничего не случилось и превращение из девушки в лягушку для тебя – обычное дело.
Сонливость как рукой сняло. Лисса вскинула голову, заглядывая в лицо Ванюши. Нет, не жалеет, просто не понимает ее реакцию. Это хорошо. Услышь она в его голосе хоть каплю жалости, и царевича ждала бы встреча с жабой-ниндзя: все зубы повыбивала бы.
– Если я буду плакать, это что-нибудь изменит?
– Нет. Колдовство необычное. Я такого раньше никогда не видел.
– Тогда зачем трепать нервы себе и людям? – Она попыталась пожать плечами, чтобы продемонстрировать царевичу, что полностью равнодушна к своей нелегкой участи, но в исполнении лягушки это движение оказалось похоже на предсмертные судороги. Ванюша не на шутку испугался.
– Тебе плохо? – Он схватил ее за лапку и начал тыкать пальцем под ребра и в брюшко, проверяя, жива она или уже издохла. – Василиса, не молчи, скажи хоть слово!
– Щекотно! – Давясь смехом, Лисса брыкалась и лягалась, отпихивая от себя «реаниматора».
– Уф-ф, напугала. – Ванюша облегченно выдохнул и, завернув ее в краешек плаща, прижал к груди.
– Х-р-р… хе-е-е… – захрипела Лисса. – Отпусти, раздавишь.
– Что за день сегодня такой! Все наперекосяк. – Иван убрал ладонь, и Лисса шлепнулась ему на колени. – Прости, обычно я не такой неуклюжий.
– Ну ты… – Ее возмущению не было предела, но, увидев полные раскаяния синие глаза, успокоилась. – Ладно, проехали. – И тут ее взгляд упал на развеселую компанию. – О, похоже, они сейчас уедут.
Зазвенели покатившиеся по асфальту пустые бутылки, захлопали двери, взревел мотор одной машины, второй, третьей.
Лисса соскочила на траву и собралась было пробраться через кусты, чтобы посмотреть, как компания разъезжается по домам, но ей не дали сделать и двух прыжков. Царевич поймал ее, водрузил на плечо и аккуратно раздвинул ветки сирени, открывая обзор.
Зажглись фары, взвизгнули тормоза и, оставляя черные следы от задымившихся шин, «гонщики» укатили восвояси.
– Наконец-то. – Рядом сквозь кусты протиснулся Славий, разглядывающий опустевшую улицу и полосу асфальта между кустами и общежитием. – Слишком светло. Все равно кто-нибудь заметит. Вон в скольких окнах горит свет.
– Можно потушить фонарь, – предложила Лисса.
Иван задрал голову, рассматривая местное светило. Уличный фонарь на бетонном столбе заговорщицки подмигнул ему желтым глазом. Царевич вытаращил глаза.
– Сбой в электричестве, – пояснила Лисса. Ага, если бы ее еще кто понял.
Над ухом просвистел камень, дзинькнула лампочка, свет потух, и нужный участок улицы сразу погрузился во тьму.
– Славий! – зашипел царевич на нырнувшего в кусты воеводу.
– Зато темно.
Лисса хихикнула. Она давно мечтала грохнуть фонарь, потому как он всю ночь светил в окно их с Анькой комнаты, мешая заснуть.
– И что теперь? – Ваня посмотрел на нее, ожидая дальнейших указаний.
– Теперь лезем по трубе вон в то окошко. – Лисса привстала и указала на окно с занавесками в веселенький цветочек, аккурат рядом с которым проходила водосточная труба. – Второй этаж. Надеюсь, что Анька нас по этой же трубе не спустит.
– Шутишь? – изумился царевич.
– Ничуть. – Представив, как Ванюша и его дружина лезут по хлипкому водостоку, Лисса не смогла сдержать смех. – Только лезьте по одному. Там крепления еле держатся, – поспешила она предупредить, пока кто-нибудь не грохнулся.
– С каждой минутой все веселее и веселее, – буркнул Славий, пробираясь к дружинникам, чтобы осчастливить их радостной вестью. – Значит так, ребята, действуем быстро. И чтоб без шума.
Кулак воеводы оказался под носом самого молоденького вояки.
– Особенно это тебя касается, Никола.
– Да что я, не понимаю, что ли? – возмущенно засопел парень и скосил глаза на весомую угрозу.
– Поговори у меня.
– Брось, Славий. – Царевич оглядел улицу. – Никола нас не подведет. Лучше вот подержи.
Стянув шлем, он посадил в него Лиссу и передал воеводе. Она даже квакнуть не успела.
– Решил первым рискнуть здоровьем? – Услышав смех в словах Славия, Лисса изловчилась и зацепилась за край шлема, при этом чуть не вывалившись наружу.
– Плащ сними, запутаешься, – посоветовала она, за что получила щелчок по носу и грохнулась на дно своей «клетки». – Эй! Без рук!
Возмущенно сопя, она опять выбралась на свет божий, успев полюбоваться великолепным зрелищем – раздеванием Ванюши.
Парень снял чехол с луком, отстегнул колчан со стрелами, снял плащ. Все это он передавал Николе, с улыбкой наблюдающему за разоблачением командира. Меч в ножнах вместе с перевязью перекочевал в общую кучу. Затем царевич снял наручи, с тихим звоном потянул кольчугу с плеч и остался в штанах, свободной белой рубашке и мягких сапогах, плотно облегающих ноги почти до самого колена. Подошел к стене, поплевал на руки и взялся за трубу водостока.
Железо жалобно заскрипело.
– Вот же какое все хлипкое, руки поотбивать тому, кто делал.
– Смотри шею не сверни, – хохотнул Славий и дал знак дружине отойти в тень, чтобы не привлекать внимания.
Лисса, затаив дыхание, наблюдала, как труба под весом парня ходит ходуном и скрипит, а со стены сыплется штукатурка. Казалось, «скалолаз» вот-вот грохнется на землю. Хорошо хоть лезть не высоко. Царевич тем временем добрался до подоконника и, накренившись под опасным углом, постучал в окно.
С минуту ничего не происходило, потом занавеска отодвинулась, окно резко распахнулось, и недовольная девушка с коротко стриженными огненно-рыжими волосами в одном лифчике и трусиках-бикини выглянула наружу.
– Я так и знала, что ты среди ночи явишься. – Аня запнулась и вытаращила глаза, увидев на трубе царевича. Девушка резко выдохнула и подалась вперед, разглядывая чудное явление.
Ванюша отшатнулся. На его прекрасном лице проступило неописуемое удивление, и тут труба особо жалостливо заскрипела и отвалилась-таки от стены.
– Упс. – Аня расширенными от ужаса глазами проследила, как царевич рухнул на асфальт. В довершение всего труба грохнулась на Ивана и, отбив ему все, что только можно, с ужасным шумом покатилась в кусты, остановившись у ног Славия.
– Ах ты… Кощей, чтоб тебя… вместе с Анькой!
Лисса, открыв от умиления рот, слушала, как Ванюша матерится на всю улицу. Хорошее воспитание у нынешних царевичей, разностороннее, раз даже площадной брани нахвататься умудряются.
– Эх, – вздохнул над ее головой Славий. – И откуда ты только взялась на нашу голову. – Воевода рванул через кусты поднимать начальство.
– А что я? Я предупреждала, что труба ненадежная, – тут же бросилась оправдываться Лисса. – И вообще, меньше надо было в детстве каши лопать, тогда бы и не весил столько, что ни одна порядочная труба не выдержит.
– Сиди уж. – Славий опять щелкнул Лиссу по носу, заставив в который раз свалиться на дно шлема, и, аккуратно пристроив его на земле, нагнулся над Ванюшей. – Ты как? Встать сможешь?
