— В домике на дереве?
— Да. Мне почему-то кажется, что это лучшее место, чтобы прятаться.
— Что? А, хотя не важно. Я не делал ничего плохого.
— Тогда почему же ты прячешься?
Робб задумался. Подставить главаря разбойников, заставить его понести большие убытки, подвести несколько человек под его нож — это плохой поступок? Должен ли он ответить перед людьми и Великой Матерью, если были объективные причины так поступить?
— Потому что не все со мной согласны. Некоторые думают, что я плохой человек.
“Редкое дерьмо, если быть точнее”.
— А я вот так не считаю, — Виара легко спрыгнула со стойки и подошла к Роббу. Она была ему едва ли по грудь и выглядела лет на семнадцать. Интересно, сколько ей на самом деле? По эльфам никогда точно не скажешь. — Я считаю, что из тебя выйдет отличный хозяин таверны.
— Ты что, знаток питейных заведений?
— Можешь считать, что так.
И всё-таки что-то в её идее было. Что-то невероятно соблазнительное, манящее обещанием тепла. Призрак дома, большого, ярко освещенного, где безопасно и вкусно. От картины, вставшей перед внутренним взором, у Робба засосало под ложечкой. Всё его существо стремилось к такому будущему, но Великая Матерь раз за разом бросала его в изгнание, в грязные делишки и дурные компании. Возможно, всё для того, чтобы однажды сделать ему поистине королевский подарок?
— Возможно, мы можем здесь задержаться ненадолго… — нерешительно начал он, боясь спугнуть удачу.
— Ура! Я нарисую табличку, что таверна открыта! — Виара тут же бросилась внутрь зала.
— Подожди, подожди, у нас же нет ничего: ни еды, ни даже воды. Что мы предложим гостям?
— Точно, — она замерла на полпути, уронила руки вдоль тела. — А где же мы всё это возьмём? Ты опять пойдёшь в лес?
— Нет, на лес в таком случае полагаться не стоит. Нам нужно осмотреть как следует дом и участок, а ещё купить продукты. И заделать дыру в стене, это же никуда не годится. Собирайся, мы отправляемся в деревню.
Про собирайся Робб сказал для красного словца. Что им было собирать, двум бродяжкам без дома и племени? Оправили одежду, заперли на засов дверь, вылезли через отверстие в стене и пошли по дороге в сторону деревни.
Ритерстуд оказался и правда довольно большим. Первый дома, низенькие и хлипкие, стали попадаться уже спустя пятнадцать минут бодрого шага, потом две наезженные колеи сменились широкой дорогой, всё ещё грунтовой, но уже хорошо утоптанной. Дома стали крепче и опрятнее, поднялись, выпрямились, некоторые даже заимели надстройки. Улицу, по которой шли Робб с Виарой, пересекала вторая, не такая широкая, но столь же оживлённая. Да, людей здесь хватало. Даже несмотря на то, что большинство мужчин ушли работать, жителей на улицах оказалось больше, чем Робб привык. Дети бегали друг за другом, и присматривающая за ними старушка криком велела им держаться на виду. Старик поправлял забор, поминутно останавливаясь и потирая скрюченную спину. По дороге шли две женщины с вёдрами, прицепленными к коромыслу. Коромысло было простое, прямое, с вырезом под плечо. Женщины громко разговаривали, и когда они проходили мимо, Робб услышал, что речь шла о коровах.
В залитом солнцем Ритерстуде бурлила жизнь. Даже если не было видно людей, можно было слышать их крики, стук молотков и визг пил, где-то лаяла собака, издалека доносилось протяжнее мычание коров.
— Можно, я пойду с людьми познакомлюсь? — спросила Виара. — Они кажутся забавными.
Она буквально светилась, и в глазах её зажглись восторженные зелёные огоньки. Виара было сделала шаг в сторону, но Робб ловко поймал её под руку:
— Мы здесь не за этим, помнишь? Нам нужно найти деньги. Уважаемый! — он окликнул проходящего мимо старика. — Не подскажешь, не нужна ли в деревне кому помощь? Дорого не возьму.
Старик осмотрел его с ног до головы.
— Ты мужик, вроде, крепкий, да только рожа у тебя разбойничья. Иди, куда шёл, и не нарывайся на неприятности.
Робб ничего не ответил, но на лицо его будто легла тень.
— Не расстраивайся, — Виара погладила его по руке. — Это все лишь первая попытка. Со второй тебе обязательно повезёт.
Но им не повезло ни со второй, ни с третьей попытки, ни даже с четвертой. Никто не хотел давать им работу. Кого-то смущала сила и мрачность Робба, кого-то — длинные уши Виары. Как бы то ни было, они прошли улицу до конца, и ни у кого не нашлось для них даже самого захудалого дела.
— Ничего, — Виара продолжала улыбаться, но голос её звучал уже не так уверенно, — в деревне еще две улицы.
— Вы кого-то ищете?
Робб обернулся. У калитки одного из крайних домов стояла женщина. Она упёрла одну руку в бок, а второй закрывала глаза от солнца. Сложно было сказать, сколько ей лет, но она была высокой и широкой в талии и бедрах, но не полной, а крепко сбитой, что было заметно, даже несмотря на объемную юбку.
— На самом деле, мы ищем работу. Я многое могу делать.
— Не сомневаюсь, — ответила женщина таким тоном, что у Робба внутри потеплело. — А у меня как раз есть дело, до которого никак руки не доходят.
Робб и Виара переглянулись, не веря своим ушам. Неужели после стольких попыток им наконец-то улыбнулась удача?
— И что мы должны делать?
— Победить оранжевых левобрюхов. Никакого покоя от них, разорят меня, вот увидите. Много я вам не заплачу, уж не обессудьте, — она распахнула калитку, приглашая внутрь, — но постараюсь не обидеть. Меня Космина звать.
— Я Робб Кроу.
— Ничего себе! — воскликнула Виара вместо того, чтобы представиться.
У Космины было действительно большое хозяйство. За домом, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные гряды с овощами и травами. Правее, у забора, расположились теплицы, слева — скотный двор с выходом в прогон.
— Сколько всего!
— Конечно, ведь это мой главный источник дохода, — не скрывая самодовольства, сказала Космина. Она встала рядом с Виарой и с видом доброй хозяйки осмотрела своим владения. — Я поставляю продукты в город, для гостиниц барона Лосса. Из моих овощей получаются особенно вкусные рагу!
— Ну, а где же те чудовища, которые вам угрожают? — спросил Робб, вытаскивая нож, который он прихватил с кухни.
— О, это вам не понадобится, — со смехом сказала Космина и поспешила рассказать, какая помощь ей нужна.
— Да вы издеваетесь! — воскликнул он, когда услышал задание. Ему проще было бы сразиться с каким-нибудь гигантским пауком и полчищем огромных слизней, но то, чем ему предстояло заниматься, вгоняло его в настоящую тоску.
Перед Роббом и Виарой простиралось поле, на котором радостно шевелили листочками на ветру картофельные кусты. И кусты эти столько же радостно жевали ярко-оранжевые личинки. Они были крупными, мясистыми, и даже отсюда можно было разглядеть пятнышки на их левых бочках, отчего их и прозвали левобрюхами. И всё бы ничего, вот только конца картофельному полю видно не было.
— Обычно этим занимаются мои помощники, но сейчас праздничная неделя середины лета, и я отпустила их помочь семьям. Так что, храбрый воин, придётся на этот раз тебе и твоей подруге посражаться с этими страшными чудовищами, — и она хлопнула Робба по плечу.
Странное дело, если мгновение назад он был готов отказаться от этого бессмысленного занятия, за которое им заплатят, конечно, сущие копейки, то теперь он как будто был готов помочь несчастной женщине.
— Не расстраивайся, — сказала Виара. — Пусть небольшие, но мы всё же получим деньги.
И они вдвоём ступили в картофельное море. Солнце медленно взбиралось к своему зениту и палило сверху, как проклятое. Виара прикрыла волосы платком с шеи, Робб снял рубашку и замотал ею голову. Его плечи и спину, покрытые бесчисленными рубцами и шрамами, тут же начало припекать. Он наклонялся, снимал жирную извивающуюся гусеницу с листа и отправлял в баночку, чтобы снова наклониться и найти ещё одну, а за ней ещё и ещё. Вскоре перед глазами у него рябило от ярко-зелёного листа, оранжевых телец и чёрных точек на них, тошнило от запаха, который выделяли, защищаясь, левобрюхи, но Робб заставлял себя переходить от куста к кусту, от ряда к ряду. И откуда только у Виары брались силы ещё и болтать без умолку?
