— Не-ет, — беспечно протянула Виара. — Я сама ищу здесь, что покушать. Но пока ничего не нашла. Хотите присоединиться?
— Ты что же, вломилась в таверну без предупреждения? — с угрозой в голосе поинтересовался торговец.
— Ой, я даже не знаю, — Виара искренне растерялась. — Я поискала, у кого спросить, но не нашла. Может быть, я недостаточно хорошо искала? Может быть, они в подвале? Или на чердаке сидят? Точно-точно, надо проверить на чердаке!
В её глазах загорелись радостные огоньки, и она бросилась было искать лестницу наверх, но незнакомец подпрыгнул, зацепившись за подоконник, и умудрился схватить её за рукав платья. Виара испуганно обернулась.
— Что ты мне зубы заговариваешь? — прохрипел мужчина: подоконник больно упирался ему в живот. — Небось убила хозяев, а сама тут разгром учинила? От вас, нечисти, только жди беды. Ну ничего, я поступлю с тобой как это… Следует!
— А ну пусти её, или я с тобой поступлю, как следует!
Громкий, грозный голос за спиной заставил мужчину испуганно замереть, а потом медленно обернуться. У таверны стоял Робб, скрестив руки на груди, и выражение его бородатого лица не сулил ничего хорошего.
— А я это… грязную эльфку поймал, — заявил незнакомец. — Она хозяев убила и съела, наверное.
— Я хозяин этой таверны. Живее всех живых, как видишь.
— Так это… Таверна ж Рябой Марго принадлежит, — неуверенно возразил мужчина.
— А я брат её. Она уехала в Ларош, а мне таверну свою оставила. Или хочешь сказать, что я вру? — Робб подался вперёд, угрожающе навис над незнакомцем.
— Скажи, врёт! Скажи! — радостно запрыгала Виара, а потом осеклась под злобным взглядом Робба: — Ой!
— Ну раз вы так говорите, — проблеял торговец. — У вас и бумага поди есть?
— Поди есть, — отозвался Робб. — Только показывать её всяким прощелыгам не буду. Поэтому садись на свою клячу и прочь отсюда!
Торговец согласно закивал и даже сделал несколько шагов к своей повозке, но затем что-то вспомнил и обернулся:
— Так вы открыты? Мне б позавтракать…
Робб поднял бровь, удивляясь непробиваемой наглости торгашей.
— Ты видел, в каком состоянии мне сестра таверну оставила? Нет, мы не открыты! — рявкнул он и скомандовал Виаре открывать дверь.
Ей потребовалась пара минут, чтобы справиться со старым проржавевшим засовом. Всё это время Робб смотрел вслед удаляющейся повозке и размышлял, что эта склока не приведёт ни к чему хорошему. Нужно было поскорее заканчивать все дела и убираться подальше.
— Какой странный человек, правда? — спросила Виара, стоило открыть дверь.
— Я просил тебя спрятаться. Сидеть и молчать. Просил? — Робб грозно хмурился.
— Просил. Но мне было так скучно…
— Зато угодить в лапы этому хмырю очень весело!
Странная мысль посетила Робба. Ведь если бы торгаш утащил Виару с собой, то не было бы больше у него никакого перед ней долга, он смог бы с чистой совестью уйти дальше в леса, затаиться, набраться сил, в конце концов. Но Виара стояла перед ним, невысокая, хрупкая, и Робб сердился всё больше за своё сочувствие ей и за проснувшееся противоестественное — как ему казалось — желание защитить мелкую козявку.
— Держи, — он достал из кармана и сунул эльфийке горсть мелких яичек в серую крапинку. То, что у него помещалось в одной руке, она еле удержала в двух.
— Мы будем выращивать птенцов? — восторженно выдохнула Виара.
— Нет. Мы будем готовить завтрак. Ты будешь. Поэтому иди на кухню и сделай нам яичницу.
— А почему я? — растерянно спросила она.
— Потому что ты женщина. А готовка — это ваша, женская обязанность. Дрова для печи там есть. Всё, иди, иди.
Виара ушла. По расчетам Робба, у него было минут двадцать, прежде чем завтрак будет готов. Яичницы получится совсем немного, на один клык, но Виара не должна есть много, а оставшейся порции ему хватит, чтобы набраться немного сил и уйти подальше от таверны. Ведь сюда могли вернуться преследователи, и это волновало его больше всего. И пока эльфийка колдовала на кухне, Робб принялся изучать остальные комнаты, надеясь найти хоть что-то ценное. Может быть, у хозяев был тайник, из которого они забыли забрать деньги или ценные вещички. Такая находка бы ему сейчас очень пригодилась, чтобы купить всё необходимое и залечь на дно. Но с каждой минутой настроение у Робба становилось всё паршивее: тайники не находились, а завтрак явно запаздывал.
Решив проверить, как у Виары дела, он прошёл на кухню. И замер в дверях, увидев эльфийку, которая сидела посреди кухни на табурете и рыдала. Печь оставалась холодной, горнило чернело беспросветной темнотой. Яйца оставались возмутительно целыми.
— Эй, ты чего ревёшь? — немного грубовато спросил Робб.
Виара подняла заплаканное лицо. Её зелёные глаза из-за слёз казались ещё больше.
— Я не могу разбить яйца. Из них должны же вылупиться птенцы-ы-ы, — на последнем слоге она завыла, запрокинув лицо кверху, и крупные, как горошины, слёзы побежали по щекам.
— Конечно! Птенцы — это важно. А нам можно и с голоду подохнуть, ничего страшного, да? — Робб уже не скрывал раздражения. Его желудок громко урчал, требуя еды. Но Виара как сидела, так и осталась сидеть, и даже уши её будто горестно повисли. — А-а, к Бурунду! Вставай давай. Сам всё сделаю.
С печью проблем не возникло: большим ножом Робб настрогал щепок, сложил их в топливник. С помощью найденных на кухне же кресала и кремня поджёг их, и вот уже огонь весело трещал за заслонкой. Затем он достал сковороду, покрытую толстым слоем нагара, и поставил на печку. Задумался. При всей своей богатой биографии и всевозможных умениях, готовить он решительно не был способен. Для него это делали мать, потом сестра, а потом женщины из банды Кенра, но очень редко — она сам. В лучшем случае он мог подвесить кусок мяса над огнём или бросить картофельные клубни в огонь. А тут — мелкие яички и сковорода. Робб потёр бороду, пытаясь отогнать злость на бесполезную эльфку, взял яйцо, стукнул его о борт сковороды. Не рассчитал силу, и тонкая скорлупка рассыпалась в руках, а белок с желтком вытекли прямо на плитку.
— Проклятье! — выругался Робб и добавил ещё парочку цветастых выражений. Огляделся, не подсматривает ли Виара? Эльфийки нигде видно не было. Поэтому Робб схватил ложку, сгрёб яйцо с плитки и отправил её на сковороду. Да, оно стало грязноватым, но с голодухи и не такое съешь.
Со вторым яйцом Робб обошёлся аккуратнее. Оно казалось таким маленьким в его больших загрубевших пальцах, что казалось, стоит чуть-чуть надавить, и оно рассыпется в пыль. Он стукнул его о край, разломил пополам и вылил содержимое в сковороду вместе с осколками скорлупы. Попробовал убрать твёрдые кусочки, но они ускользали, словно бурундовы твари, и Робб, психанув, плюнул на них. Следом в сковороду отправилось еще шесть штук. Робб принялся помешивать завтрак ложкой, поэтому красивого блюда у него не получилось, зато приготовилось оно не в пример быстрее. Он высыпал рыхлое неоднородное яйцо на тарелку, сдобрил солью, которую нашёл в буфете, и собрался было подкрепиться, но тут на кухне бледным призраком появилась Виара.
— А мне? — тихо спросила она.
— Это ж птенцы! — возмущенно воскликнул Робб. — Ты же не будешь их есть.
— Это не птенцы, — тоном, каким мамы разговаривают с неразумными детьми, возразила Виара. — Это яичница. А я голодная.
Робб с громким стуком бросил вилку в тарелку.
— Мелкая нечисть, ты провела меня! Обманом заставила у плиты гнуться!
— Не называй меня нечистью, пожалуйста. Это обидно: я купаюсь каждый день и вполне себе чистая, — она озвучила свою просьбу будничным голосом, будто была привычна к пренебрежительному отношению или как будто на самом деле ей не было до того дела. — И я не думала тебя обманывать. Я правда не могу разбить яйца. А завтрак — это другое.
— Тебе не кажется, что правила у тебя слишком уж гибкие? — спросил Робб. Эльфийка села напротив него. Выглядела она изможденной и действительно голодной, что бесило ещё больше.
