— Я тут подумал, — говорю я. — Ты знаешь, какие тролли весельчаки, они всегда готовы поразвлечься. Слышал про нашу любимую игру? Мы встаем в круг, вставляем между головами тяжеленные камни, зажимаем их и ждем, кто пошевелится первым. Или просто кладем плашмя каменные плиты на головы попарно. Может продолжаться целыми столетиями. Говорят даже, что есть где-то на Земле место по Ту Сторону, где партия продолжается уже тысячи лет…
— И как это меня касается?
— Я подумываю организовать турнир. Что-нибудь пограндиознее, знаешь, с призами и прочим. Конечно, пока все не закончится, участники тебе не смогут заплатить. Или съехать. Тебе придется всем отказывать сезон за сезоном, а твой журнал бронирования заплесневеет перед тем, как превратиться в труху.
Он бледнеет. У гоблинов этот эффект смотрится довольно ошарашивающе. Его кожа из насыщенной болотно-зеленоватой превращается в коричневую с пятнами гусиного помета. Это у них служит в основном для маскировки, но в комнате, где оштукатуренные стены увешаны открытками с изображением мостов со всего мира, от маскировки мало толку.
— Не делай этого, — скрежещет он.
— Почему бы и нет? — вмешивается Седрик. — По-моему, прекрасная идея, способствующая развитию местного туризма. Не вижу причин возражать против нее, и уверен, что все отдыхающие здесь ее поддержат. Зато никто вас не попросит слегка отступить от правил и потратить немного времени на бумажную работу, чтобы сделать нам одолжение.
— Надеюсь, армии некроманта изничтожат ваши извращенные душонки и повергнут вас в вечные муки, — шипит гоблин. — Квитанция на два дня с полным пансионом, так?
— С дополнительной платой за аренду стоянки для моста. И ты такой славный, ты мне посчитаешь по тарифу пикового сезона!
По пути из кемпинга я аккуратно сворачиваю липкий от гоблинской слюны свиток и засовываю его рядом с предыдущим в свою любимую расщелину. На первый взгляд, моя командировка закончена, но что-то мне не дает покоя. Я машинально направляюсь на север, по тропинке вдоль берега реки. Мы бредем два часа через заросли, не вымолвив ни слова, пока не доходим до таблички с надписью «ПОСЛЕДНИЙ КЕМПИНГ ПЕРЕД БОЛОТАМИ».
— Мы могли бы здесь остановиться, — робко предлагает Седрик.
— Здесь забито.
— По-моему, непохоже, там нет ни одного моста. Река совершенно свободна.
— Сходи и проверь, если ты мне не веришь. И в любом случае, занятия, которые у троллей ассоциируются с отдыхом, людям не слишком подходят. Отоспишься, когда вернемся в шахту
Когда мы проходим мимо входа в кемпинг, табличка сдержанно сообщает: «До следующего года свободных мест нет». Седрик бросает на меня взгляд искоса, и я пожимаю плечами:
— Это отдельный лагерь для троллей, которые предпочитают приходить без моста. Нудисты. Тебе бы там не понравилось.
— Куда мы идем?
— Ты слышал, что сказал гоблин? Некромант восстановил свои войска, а это значит, что предвидятся большие неприятности. Мы идем осмотреться, прежде чем возвращаться. Это совсем рядом.
— Насколько совсем рядом? — осмелевает он. — С вами я уже всего опасаюсь!
— Дорога немножко непростая, — признаю я. — Мы сейчас пересечем Скалы Отчаяния, разберемся с опасностями Перевала Убийц и углубимся в болота Каверзной Смерти.
А дальше по указателям.
Ветер доносит первые запахи гнили, и дорога обрывается, переходя в мрачные просторы, где пейзаж темными пятнами усеивают островки торфа. Я подхожу к краю и, почесывая голову, смотрю на горизонт с серой окаемкой. Я не помню, где проходил в прошлый раз, следовало взять с собой карту местности.
Вдруг из воды появляется обнаженная бесплотная фигура с восхитительными розовыми округлостями и подрагивает, кокетливо сложив руки на грудках. У Седрика с сухим щелчком отвисает челюсть.
— Незачем впадать в такое состояние, мой мальчик. Это нимфа.
— Нимфа? Ооо…
— Ну что ты, просто нимфа как нимфа. Мы попросим ее указать нам дорогу.
Я ее окликаю, сложив руки рупором. Стая ворон, потревоженная шумом, вихрем взлетает вверх. Затем я осторожно ступаю по грязи, которая обволакивает пальцы ног с непристойным поцелуйным звуком. Я даже не буду пытаться вам описывать, на что похоже, когда в это реально вляпываешься.
— Как нам добраться до некроманта?
Нимфа наполовину разворачивается к нам и делает неопределенный жест рукой, который охватывает зыбучие песчаные отмели и гниющие пни, в которых живут гадюки-мокасинки и сколопендры. Над головой с заунывным воплем парят падальщики.
— Здесь пройти короче, — говорит она ласкающим слух голосом, указывая на север, — но в той стороне живописнее…
— Как вы его победили? — спрашивает меня Седрик после того, как мы час плюхаем по брюхо в жиже.
— Некроманта? Я перебил его армию. И под конец — главного воина, существо с алмазным телом, неуязвимое для ударов обычных клинков, которые ломались, едва прикоснувшись к нему. — При этом воспоминании не могу не ощутить спазмов в желудке. — Он был почти невыносимо прекрасен зловещей красотой, когда закатные лучи разбрасывали отблески от его проклятой души во все стороны, ослепляя его врагов.
Затем я забрал Скипетр Преисподней и отправился прямо домой, забыв прихватить свои квитанции. Вот с этого мои реальные проблемы и начались.
— И это действительно был Скипетр Преисподней? Настоящий?
Я не могу удержаться от усмешки. В этом и заключается проблема со стажерами: их присылают только из колыбели, однако они думают, что все знают; и приходится им напоминать, что к той поре, когда они решили заинтересоваться миром всерьез, тот уже был довольно стар.
— Когда некромант переходит на последний год обучения, он должен пройти стажировку. У школы есть соглашение с Преисподней, так что большинство учеников спускаются туда и тырят там вещички. Это засчитывается за выпускной экзамен.
— И все равно, целый Скипетр — вот это да!
— Ага, это, должно быть, его сразу из всех выделило. Однажды я знавал одного такого, мерзкого коротышку, — задиристого и злобного, но коварного, как василиск. Ему удалось украсть ключи. Целую связку, ту, что висела на поясе у самого гранд-интенданта. Никто так и не узнал, как он это сумел. Могу только сказать, что после того трюка его больше не видели!
Седрик бледнеет.
— Они его…
— Они его наняли на работу сразу на выходе, да. Думаю, он руководит одним из их филиалов.
Я тяжело встаю одной ногой на твердую землю и протягиваю руку, чтобы вытащить Седрика из грязи. Раздается неописуемое чавканье, будто его вырывают из самой ткани бытия. На его заднице налипли черненькие пиявки, и он с отвращением стряхивает их.
— Теперь ты понимаешь, почему я не хотел, чтобы ты брал свои туфли?
— Моим брюкам каюк. — Он расстроенно озирает ущерб. — Придется запрашивать специальную компенсацию.
— Это все часть обучения… Еще несколько таких миссий, и ты наизусть выучишь суточные нормы возмещения, на которые имеешь право, а равно дополнительные выплаты, на которые можешь претендовать в случаях вроде этого.
Я достаю из своей расщелины скромную закуску. Гномы собрали мне в дорогу несколько рубинов, это пожелание мне доброго пути на их манер. Я разгрызаю один, чтобы избавиться от вкуса затхлой воды.
— Видишь ли, что делает путешествия успешными — так это снаряжение.
— Я потерял свою сумку в зыбучих песках, — жалуется он. — Нам еще далеко?
— Вход в логово находится за курганом, рядом с сувенирным магазином. Напомни мне купить открытку, в прошлый раз я был слишком занят.
В логове некроманта воняет химикатами и использованными детскими подгузниками, а для свежести добавлена нотка гербицидов. Я ненавижу промышленный парфюм, но у сил зла с тех пор, как они для себя открыли торговлю по почте, ничего другого не найдешь.
