– И что это значит в нашем случае? – Я коснулась камня, поглаживая его.
– Ничего.
И я поняла, что он врет. Кольцо показывает истину, а это значит, мое колотящееся сердце, флирт, улыбки и мимолетный поцелуй, которые просто не могли быть случайными, и были той самой истиной. Истина была в том, что мне действительно нравился ректор.
– Ваше кольцо с тем же эффектом? – Я опустила глаза, посмотрев на его руки.
– Это обоюдные кольца, они показывают правду нам обоим о наших чувствах. Весьма хитро со стороны бабули. Даже любопытно, ведь эти кольца предстоит носить всю оставшуюся совместную жизнь.
И я вспомнила, как мужчина улыбался мне в ответ, безусловно флиртуя не меньше. Но как понимать его поцелуй, когда он снял свое кольцо? Ректор замолчал, давая мне время обдумать полученную информацию, но я не знала, как на это реагировать.
– Это ни к чему тебя не обязывает, – наконец нарушил Дакар тишину, пока я крутила кольцо на пальце, не решаясь посмотреть на него, – это всего лишь кольцо.
Но теперь я не была в этом так уверенна. Было неловко и страшно, главным образом потому, что я никак не могла понять, как на это реагирует сам ректор. Даже с кольцом он оставался достаточно сдержанным, хоть и флиртовал со мной. Может, это несознательная реакция?
– Так что вы натворили? – Я резко сменила тему. – На что намекала бабуля?
На удивление, он не проигнорировал вопрос.
– Я превратил наследного принца в лягушку.
Поначалу я подумала, что он шутит, не желая рассказывать правду, но лицо его было серьезным.
– Вы шутите? – с недоверием спросила я.
– О нет, – черты его лица немного смягчились, на губах появилась сдержанная улыбка, – ох и хорошенько я за это получил!
– Быть не может! Вы? Наследника? Как?!
– Мой отец приехал во дворец с визитом и привез меня с собой. Наследник, скажу я тебе, был в детстве тем еще гадом. Мы играли, и в какой-то момент он меня достал. У меня случился всплеск магии земли, и я пожелал ему стать лягушкой. И он стал лягушкой.
Я захохотала, представив себе эту картину.
– И что было дальше? Быстро вы его расколдовали?
Лицо Дакара слегка скривилось.
– Ну как сказать – быстро…
– Вы что, оставили его лягушкой? – ужаснулась я.
– Я побежал к отцу, когда понял, что натворил. Моей ошибкой было, что я не прихватил с собой лягушку. Слуги неделю отлавливали в саду всех лягушек.
– Наследный принц оставался лягушкой неделю? – Во мне бушевали противоречивые чувства, это было смешно и ужасно одновременно.
– Ну что поделать, – Дакар развел руками, – сад большой, лягушек много. Маги на ушах стояли, пытаясь вычислить нужную лягушку и превратить ее обратно в наследника. Стоит заметить, ему пошло на пользу время, проведенное в дикой природе, он стал менее заносчив, когда вернулся в человеческое обличье.
– Шете бы это понравилось, – хихикая, заметила я.
– О нет, не надо ему рассказывать! Это подорвет мой авторитет в его глазах и он совершенно распоясается.
– По-моему, это возвысит т… ваш авторитет в его глазах. – Я запнулась, едва вновь не обратившись к мужчине на «ты». Странное чувство нежности вновь вернулось, но в этот раз я была готова и подавила свои порывы.
– Я думаю, нам пора немного поработать с огнем, а потом вы пойдете отдыхать.
Отдыхать. Конечно. Стоило бы уже привыкнуть к тому, что вечером всегда начинается самое интересное. В нашей с Айлин комнате было пусто, зато на моей кровати лежала весьма странная записка, и, развернув ее, я поняла, что отдых придется отложить.
«Ушла к Айку расколдовывать твоего непринца.
Айлин.
P.S. А мы поможем.
Шета».
Скомкав записку и отправив ее обратно на кровать, я выскочила из комнаты и, стараясь не бежать, двинулась в сторону мужского общежития. Там, где помогать вызывался Шета, по определению не могло быть ничего хорошего. На удивление, когда я добралась до комнаты парня и застыла перед дверью, из-за нее не доносилось ни звука. Может, все не так уж и страшно? Я заколотила по дереву, нетерпеливо оглядывая пустой коридор. Послышался щелчок открываемого замка, и в тоненькой щелке между дверью и стеной появилось лицо Айка.
– А, это ты! – Он вздохнул с облегчением и открыл дверь шире, давая мне возможность протиснуться внутрь.
– Что у вас… – Я застыла, уставившись на открывшуюся передо мной картину. Шета с отчаянным видом зажимал лапами рот Исару, который был привязан к стулу и, вытаращив глаза, пытался высвободиться. Айлин находилась чуть в стороне, а бабуля – рядом со столом Айка, где в беспорядке были разбросаны различные ингредиенты. – …тут происходит, – закончила я упавшим голосом.
– Лысую башку лечим, – радостно сообщил мне Шета, – чтобы он тебя замуж не взял!
– Так, а почему он привязан? – Похоже, это смущало только меня.
– Когда он узнал, что мы с ним хотим сделать, – вновь взял на себя обязанность пояснить Шета, – сказал, что ни за что не позволит отнять его любовь.
Исар дернулся, пытаясь избавиться от лап дракончика, но тот самоотверженно держал его.
– Ты не переживай, деточка, – сказала бабуля, которая тем временем смешивала какие-то зелья, и поманила Айка к себе, – сейчас как огурчик будет. Ни капли приворота в крови не останется.
С одной стороны, данное обещание меня радовало, но наблюдая, что творилось вокруг, я чувствовала себя соучастником преступления.
– И как же вы это сделаете? – Я приблизилась к бабуле, с интересом оглядывая стол.
– Эка невидаль! Я в молодости много приворотов повидала и одно знаю наверняка: ни один из них не может быть вечным. Просто этот слишком крепкий. Но у меня достаточно сил и опыта, чтобы и его разрушить.
Мычание и последующий грохот заставили нас обернуться. Исар, судя по всему, пустил в ход зубы, чтобы одолеть дракончика, но для его толстой кожи это оказалось скорее щекоткой, поэтому дух всего лишь чуть ослабил хватку, похихикивая. Айлин, судя по всему, тоже было не по себе. Она стояла рядом со стулом, готовая помочь Шете, если это потребуется, но я знала, что насилие не ее конек.
– Так, почти готово, – с азартом оповестила нас бабуля. – А теперь все сделали шаг назад от меня!
Мы с Айком послушно отошли к стулу, где держали пленника, а бабуля засучила рукава.
– И что вы хотите сделать? – испуганно спросила Айлин.
– Поколдую еще немного и добавлю стихий. Если вы не можете разрушить чары, всегда просто добавляйте стихий.
– Я добавлял, – влез с замечанием Айк.
– Видимо, недостаточно. Цыц!
Мы послушно замолчали, даже Исар на время затих. Спина бабули закрывала все, что она делала, но я отчетливо чувствовала всплеск магии земли, воздуха и огня. А потом внезапно вспыхнул ослепительный белый свет, от которого мы все зажмурились.
– Что жмуритесь? Готово! – радостно оповестила бабуля, и, открыв глаза, я увидела, что она повернулась к нам, держа в руке склянку. От прозрачной жидкости внутри валил дымок остаточной магии.
– Ух ты! И сколько вы стихий использовали? Я только две, возможно, этого недостаточно, – вновь проснулся научный интерес у Айка.
– Так, Шета, держи этого крепче, нам надо влить ему отворот, и как можно скорее, он явно будет сопротивляться.
– Есть! – отчеканил дракончик.
– А ты, Юна, – добавила бабуля, приближаясь к пленнику, – иди в коридор и отвлеки внучка, который сейчас прибежит. Давай-давай, быстрее! Если ты, конечно, не хочешь, чтобы он узнал, что мы тут делаем и почему.
Я не хотела, даже очень не хотела и, послушавшись бабулю, выскочила из комнаты и оглядела пустой коридор. Похоже, Августа ошибалась, ректора нигде не было. Но выполняя свою обязанность стоять на шухере, я тихо пошла в сторону лестницы, прислушиваясь. Переминаясь в коридоре, спустя пару минут я услышала вдалеке быстрые шаги. Не уверенная, что это ректор, я оглядела широкий холл, ведущий в общежитие парней, и нырнула за колонну, из-за которой можно было видеть лестницу. В поле зрения тут же появился ректор, немного всклокоченный и взволнованный. Бабуля оказалась права. Но как он узнал?
Как бы там ни было, нужно было срочно что-то делать, чтобы задержать Дакара. Я выскочила из-за колонны как раз вовремя, чтобы практически врезаться в него.
– Что вы здесь делаете? – удивленно воскликнул он, останавливаясь.
– Гуляю, – выпалила я первое, что пришло в голову.
– Вечером?
– Да!
– В мужском общежитии. – Теперь ректор нахмурился.
– Что-то вот занесло, – пробормотала я, понимая, что отвлекающий маневр у меня выходит никудышный.
