Он положил себе на тарелку один кусочек мясца и вернул поднос с остальным блюдом Флюре. Когда она поставила его на место, Гевиль тут же сказал:
— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.
Глаза волшебницы вспыхнули, а руки затряслись, но он повернула голову в сторону родителей, задержала на них взгляд и послушно передала брату тарелку. Он снова наложил себе один кусочек мяса, подождал минуту и сказал:
— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.
Это было настоящее свинство за рамками приличия. За рамками, потому что по сути он не нарушал правил этикета, но, похоже, Гевиль был из тех людей, для которых ограничения были рекомендациями. Он растягивал определения и находил вторые смыслы, после чего делал так, как ему пожелается. Наверняка пацан знал, что то, что он творит — ненормально, но продолжал, потому что имел на это право.
— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.
Мне было жалко смотреть на волшебницу. У меня сложилось ощущение, будто все в комнате понимали, что девушку просто унижают на пустом месте, но всем было либо плевать, либо они не знали, как остановить это. Я тоже не знал, потому что плохо ощущал свой уровень «авторитета» в этом доме. Может ли гость сделать замечание хозяину? А может ли сделать замечание, если этот хозяин — из дворянского рода?
Однако пока я думал над способом выйти из ситуации, Флюра сама нашла решение. Сразу же после того, как она вернула «солнечную нарезку» на законное место, девушка попросила у брата:
— Гевиль, передай мне, пожалуйста, эльфийский салат.
Тот покривился, но послушно сделал то, что требовалось. Как только Флюра взяла блюдо в руки, то тут же вернула его брату, не наложив и ложки, после чего сказала:
— Гевиль, передай мне, пожалуйста, эльфийский салат.
Чёрт возьми, это была гениальная ответочка. Если у Гевиля до этого была пассивная агрессия, то у Флюры получилась самая агрессивная пассивная агрессия из тех, что я когда-либо видел. Её просьбы передать салат били по идиоту как из пулемёта, его лицо зеленело от злобы, но он вынужден был подчиняться, потому что не успевал положить салат на место, как Флюра снова просила «передать блюдо». У меня не получалось сдержать улыбку, но она пропала моментально, стоило мне услышать грубый приказ от Кармии из Летренас:
— Флюра, живо прекратите паясничать.
Девушка замерла с протянутыми руками, позволив брату, наконец, вернуть салат на законное место. После этого лицо Гевиля расплылось в ехидной гримасе, и он сказал:
— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.
Волшебница ещё раз взглянула на мать, но не дождалась никакой реакции. После этого Флюра дрожащими руками взялась за проклятую солнечную нарезку, понесла её к Гевилю, но из-за тряски в ладонях не удержала поднос и тот с диким звоном повалился на стол. Содержимое расплескалось чуть ли не на метр вокруг, посуда захрустела, а подлый братец даже вскрикнул, хотя я видел, как на его лице мелькнула улыбка.
На девушку уставились все собравшиеся в гостиной, даже слуги. Сама же Флюра наоборот старалась не обращать ни на кого внимания, застыв, словно статуя. Однако в следующую же секунду она вскочила из-за стола и, спотыкаясь в собственном платье, выбежала из гостиной.
Глава 22
На какое-то время собравшиеся за столом утихли. Меня обуревали эмоции, но я знал, что именно нужно было делать: наблюдать.
Гевиль плохо справлялся с мимикой, а потому, несмотря на все попытки показать свою ущемленность, все равно улыбался до ушей. Тот братец, что постарше, после небольшой заминки вернулся к книгам и записям. Родители Флюры решили обсудить что-то шепотом, после чего Кармия со скрипом сдвинула стул и встала из-за стола.
— Прошу меня извинить. Похоже, мне нужно поговорить с дочерью.
После чего шагом более быстрым, чем мне хотелось, пошла к выходу из гостиной. В голове на секунду задержалась мысль о попытке её остановить, но я понимал, что попросту нахожусь в иной весовой категории.
По крайней мере насчёт реакций Этери и Аркаши можно было не волноваться. Несмотря на их полное непонимание этикета и в целом жизни, они осознали, что произошло нечто плохое. По крайней мере об этом говорили их побледневшие лица. А это о многом говорило — Этери и так была бледной, как вампир, а Аркаша наоборот достаточно смуглой, чтобы затруднять проявление эмоций.
— Ну а я… в принципе, наелся. Спасибо за ужин.
После этого я встал и покинул гостиную. Члены семьи не обратили на меня внимания, а двоица балбесов лишь проводила взглядом. Однако радовало то, что хоть к еде они не вернулись.
За дверями, посреди роскошного интерьера, слепленного по макетам Ренессанса, меня встретил слуга. Я аж подпрыгнул, но он лишь спросил меня о самочувствии и предложил проводить до спальни. Мне хотелось найти Флюру и расспросить о произошедшем, а потому от помощи пришлось отказаться. Каково же было моё удивление, когда слуга сказал, что сама Кармия настояла на том, чтобы меня лично проводили к постельке. Прекрасно. Знаете, как в играх с «выбором», интерактивность поражает. К чёрту, поговорю с ней завтра. Не запретят же мне?!
Я надеюсь, что не запретят.
Окно на втором этаже уже было залатано и заменено, так что ничего более не напоминало о побеге Аркаши. Моя комната была рядом с Флюриной, поэтому я не удержался от того, чтобы посмотреть в её сторону. Это того стоило, потому что мой взгляд тут же нарвался на лужицу, ползущую из-под двери. Происходящее во второй раз уже точно не может быть совпадением, а потому я не имел права оставаться вежливым:
— Что это такое?!
Слуга посмотрел в направлении, указанном моим пальцем, но лишь пожал плечами:
— О чём вы, дорогой гость? Это всего лишь дверь.
— А лужа под ней?!
— Какая лужа, господин?
Еврейские ответы всегда выводили меня из себя, но сейчас меня будто переклинило. Это напомнило о ситуации… С каким-то предметом. Его видел только я, но больше никто другой. Это то же самое? Или… Погодите, а что там был за предмет? У меня едет крыша?
Пока я сомневался в собственном рассудке, слуга таки затащил меня в спальню и прикрыл дверь. Слава богу хоть не закрыл её на замок. Я имел возможность отсюда выйти, но имело ли это смысл? Если Кармия попросила о том, чтобы меня сопроводили, то могла наверняка установить и слежку. Я и так планировал узнать всё необходимое у Флюры завтра.
А на следующее утро узнал, что Флюра под домашним арестом, и из комнаты в ближайшее время она не выйдет.
— Таково решение Кармии из Летренас, господин, — сказал мне один из слуг. Они стремительно начинали бесить меня всё сильнее и сильнее. — Однако она разрешает вам остаться в поместье пока не будет решён вопрос с финансами.
Это заявление выбило воздух из лёгких. Если у меня до сего момента и был какой-то план, то теперь он испарился в секунды. Эмоции побуждали меня совершать глупейшие из возможных действий, но разум кое-как удерживал их. Однако лишь по изменившемуся выражению лица слуги я понял, что около минуты просто стоял и смотрел на него не моргая с явно выраженным нервным тиком.
И, всё же, нужно было что-то делать.
Когда я ворвался в комнату Аркаши, она лежала на кровати, обернутая сразу в несколько одеял.
— Гравиконтроль!
Крутящийся в воздухе кулёк разматывать было гораздо легче, чем пытаться растрясти храпящую пиратку. Бонусом шёл факт того, что у Аркаши до сих пор была психологическая травма после этого заклинания, а потому она пришла в себя поразительно быстро.
— Эй! Что ты твоrишь?! Дай хотя бы пистолет достать из-под подушки, я тебя застrелю!
— Позже, — ответил я, снял последний слой одеяла с девушки, дёрнул её на пол и отключил заклинание. Она какое-то время шаталась на босых ступнях, но вскоре вернула равновесие. — Нужно что-то придумать!
Аркаша нагнулась было за бутылкой, что стояла у ножки кровати, но лишь со звоном стекла расплескала спиртное, потому что я схватил её за ладонь и потянул в коридор.
