Я хотела даже показать им язык, но не стала, будут еще потом мстить на голову. Однако оголтелые пернатые твари заставили нервничать даже доктора, поэтому мне пришлось пойти с козырей:
– Мяуй! Мяу! Мя-а-ааа-еауу!
Птицы настолько обалдели, что едва не попадали на землю и в шоке удирали почти пешком.
– Что это было, милая? – вытаращился на меня мой муж.
– О, это классика жанра, братья Гримм, «Бременские музыканты». Дай подушку, нужно еще припереть окно, а то вдруг они прилетят снова.
Нет, не прилетят, конечно. Между нами говоря, я ведь не просто мяукала. В свое время Анхесенпа, жена нашего Профессора, научила меня, как произносить по-кошачьи:
– Я выгрызу твой мозг!
Поэтому в том, что вороны меня правильно поняли, никакого чуда не было. Банальный инстинкт самосохранения. Собаки вмиг прекратили вой, о чем-то пошушукались между собой, а потом без оглядки всей стаей кинулись догонять ворон.
Может быть, хотели им объяснить, что девушка, орущая кошкой, это совсем не страшно? Вот если бы она гавкала, тогда совсем другое дело. Мы наконец-то могли немного расслабиться.
Между тем рыжий хозяин с ружьем по меньшей мере еще два раза возвращался и добрым голоском убеждал нас открыть дверь. Но мы забаррикадировались платяным шкафом и просто не отвечали. Собаки, старухи, лошади, портные, летучие мыши, вороны на вторую попытку штурма не решались. Я даже чуть было не вздремнула со скуки…
Уже заметно вечерело, командор подошел к окну, держа в руке револьвер Ватсона, осторожно раскрыл ставни и посмотрел вверх-вниз, вправо-влево. Мы все немножечко напряглись.
– Никого?
– Абсолютно. Солнце садится. Похоже, действие чар закончилось, – ответил Алекс, берясь за шкаф у двери. – В любом случае нам пора выдвигаться.
– Странно. Обычно чары действуют с ночи до рассвета, – заметила я, поскорее натягивая юбку. – А тут, наоборот, с утра до вечера.
Мой муж пожал плечами. Действительно, почему бы и нет? Мир нечисти так многообразен, что практически на каждом задании сталкиваешься с чем-нибудь новеньким. Именно поэтому моя работа мне никогда не надоест.
Теперь надо было подумать об оружии. Алекс сбегал к нам в номер, захватив оттуда наши револьверы с серебряными пулями. Но, возможно, этого окажется недостаточно, поэтому с разрешения доктора Ватсона я пошарила в его саквояже, нашла ланцет, специальную трубочку для прослушивания хрипов в груди, серебряную ложку для осмотра горла и традиционную настойку опиума[59].
Ланцет подойдет, он острый, я еще захватила пару шприцев, их можно попробовать метко метать в ведьм на манер игры в дартс. А еще там был деревянный молоток, как я понимаю, для наркоза. Но поскольку агент 013 говорил об эффективности молотка против ведьм, то и его было решено взять с собой, авось пригодится. Все надежнее, чем маленький молоточек кота.
Когда мы проходили мимо хозяина гостиницы, который мирно общался с клиентами, улыбаясь всем направо и налево, и на нас не обращал никакого внимания, я не удержалась. Подошла и вперила в него пытливый взгляд:
– Сэр, я хотела спросить: зачем вы приходили к нам с ружьем?
– Я? С чем? Да вы что, леди? У меня, конечно, есть двустволка.
– Вот видите!
– Чего вижу? Мой прадед был заядлым охотником на лис, – начал выкручиваться он.
– Ладно, проехали…
– Куда проехали? Сам-то я сроду не брал в руки оружие, – уперся хозяин.
Суду все ясно, ничего мы не докажем. Человек просто не помнит, что был под заклятием, призывающим ему нас убить. Думаю, сейчас даже до тупой лошади Молли дошло, что она сделала что-то не так и кусаться все-таки не следовало. Не говоря уже о стае собак, летучих мышах, агрессивных воронах, старом портном и пожилых леди с зонтиками.
Когда мы уже шагнули за порог, командор на всякий пожарный прикрыл меня спиной, пока не убедился, что дорога чиста. До двухэтажного коттеджа на холме дошли быстро, молча и без каких-либо приключений. Наверное, каждый думал о своем, дедукция мне в помощь…
Алекс о задании, потому что у него пролегла характерная складка между бровей. Доктор о том, что его фляжка пуста, судя по тому, как он несколько раз ощупывал ее под пальто. А я… не знаю.
Мыслей в голове, как всегда, было много, но серьезной – ни одной. Разве что кроме той, что я иду по холмам Суссекса в мятой и пересушенной юбке, сыроватом корсете, с растрепанной головой, без косметики, в дом, полный ведьм, которых мы так и не решили чем будем бить.
Может, серебряной ложечкой? Или сразу деревянным молотком? То есть какое-никакое оружие, конечно, было. Только успеем ли мы им воспользоваться, прежде чем на нас наложат заклятие? Оставалось надеяться на то, что боевой опыт был у всех у нас троих.
А еще почему-то впервые меня посетила печальная мысль: а что, если ведьмы как-то умудрились перехватить кота и даже бывший пират не смог его отбить? Может, боцман даже погиб в неравном бою, один против трех злобных теток с магическими способностями…
Конечно, агент 013 даже под пытками ничего не расскажет, но он же такой толстый, мягкий и пушистый. Нет, ни у одной женщины не поднимется рука на такого пусика, даже будь она сто пятьсот раз ведьмой. А если поднимется… да я их просто на лоскутки порву… для пэчворка!
Но вот в сумерках показался силуэт того самого жутковатого дома. Все окна были темными. Как будто в нем давно никто не жил, ну или просто хозяева вдруг решили лечь спать пораньше. За небольшими квадратами стекол со свинцовым переплетом не мигнуло ни огонька свечи, ни света газовой лампы. Темень и тишь…
Покрытые мхом каменные стены делали дом еще мрачней. И вообще от него исходило какое-то неприкрытое ощущение враждебности. Хотя это, наверное, было неудивительно, нам уже не раз всеми способами сообщали, что мы здесь непрошеные гости, а мы все ходим и ходим сюда.
Пригнувшись и прячась за кустами, чтобы нас не было видно из окон, мы попытались как можно незаметнее, обогнув низкий каменный заборчик, проникнуть во двор. По знаку моего мужа, который шел впереди, мы с Ватсоном заняли позиции за деревьями.
Во дворе находились старенькие солнечные часы и недоделанная альпийская горка, все остальное просто заросло бурьяном. Видимо, у Холмса или у его приходящего садовника не хватило времени или терпения. Однако не все оказалось запущенным, рядом с позицией доктора, у сарая с садовым инвентарем, благоухали вполне себе роскошные вьющиеся розы.
Хм… странно, что они такие длинные и растут прямо на глазах. Или мне мерещится?
– Осторожно, засада! – шепотом крикнула я, но было поздно.
Вьющиеся розы, как змеи, обвили ноги Джона Ватсона, он попытался вырваться, чуть не упал и грязно выругался по-викториански.
– Дьявольские шипы! Я думал… такое… только в чертовой Индии… увидишь! И то лишь после дозы гашиша! Прошу прощения, миссис Смит, старые раны и воспоминания…
Пока он возмущенно шипел, я вытащила из кармана деревянный молоток, размахнулась, но Ватсон быстренько достал заныканный им ланцет и начал правой рукой профессионально резать стебли. Левой он махал мне, удерживая меня с молотком на расстоянии.
– Не доверяете, значит. Ну как хотите. – Я вернулась на позицию, дав знак мужу, что все в порядке.
Вдруг слева раздался гулкий звук удара чего-то крепкого по чему-то пустому. Потом еще раз и еще. Чем же там, спаси аллах, занимается наш неуклюжий доктор?! Шуметь нельзя, мы на задании!
Обернувшись, я увидела, что он догадался встать у стены сарая, подальше от роз, но там были прислонены грабли. Которые теперь и били его черенком по лбу. Я сначала подумала, что он на них просто наступил в темноте, но нет!
Садовый инвентарь парил в воздухе, стукая его по лбу снова и снова.
Вопросительно обернувшись к Алексу, я увидела, что он целится в грабли из револьвера. Но мы оба понимали, что это рискованно, запросто можно было попасть в Ватсона. Я уже хотела попытаться вручную отодрать от него грабли, как раздался выстрел.
Мы инстинктивно обернулись в сторону дома, но выстрелил, как оказалось, армейский револьвер в руке Ватсона.
