Впрочем, особа монаршьих кровей была весьма бодра и энергично распоряжалась свитой, которая к ней постоянно кого-то приглашала из зала. От гостей требовалось просто быть поблизости, чтобы если что, их не пришлось долго искать.
Я лениво разглядывал уродливую принцессу со следами неумеренных возлияний и возжираний на лице, и свиту, состоявшую из кучи дам и полудюжины молодых мужчинок в обтягивающих штанишках. Заодно размышлял, как эти фавориты ухитряются выполнять прихоти далекой от красоты или хотя бы просто нормального вида старухи.
А потом меня как холодным душем окатили. Я отследил злой взгляд принцессы, который она кинула на Анису, стоявшую в общем ряду девушек, чуть впереди меня.
Я тут же закрутил головой и через секунду заметил подходящий объект. Маленькая собачонка на руках какого-то парнишки сначала взвизгнула, почувствовав мое вторжение в мозг, а через полминуты тяпнула хозяина за палец, и когда тот ее выронил, умчалась в тень между колоннами.
Дальше я подвел разведчицу поближе к принцессе и стал смотреть и слушать. К старухе как раз подошла приглашенная женщина лет тридцати. Высокая, худая и подвижная, выглядящая как опасный боец.
— Я хочу, — тихо процедила принцесса, — чтобы ты вызвала на дуэль эту лилипутку, модную баронессу. Выколи ей глаз!
— Но ваше высочество, — испуганно пробормотала та. — За это же посадят на три года!
— Не на три, а на полтора, — лениво возразила старуха. — А потом я дарую тебе баронство.
— А если клинок дойдет до мозга? Мне же сидеть тогда пять лет, — сделала последнюю попытку бретёрка.
— Ты уж постарайся, — только ухмыльнулась толстуха и махнула рукой, отправляя свою шавку на черное дело.
Я быстро оглянулся уже своими глазами и с ужасом заметил, как к Анисе идет эта самая мечница, уже сжимая в руке перчатку.
— Мне не нравится, что ты преувеличиваешь свои подвиги, — резко бросила она ничего не понимающей ведьмочке.
Но я схватил жену за плечи и резко отбросил в сторону, становясь на ее место. Аниса отлетела к огромной вазе с цветами и с размаху села на них, коротко взвизгнув, так как хилт взметнулся, а растения отнюдь не бархат. У меня даже мелькнуло в голове что-то про «дежавю». Именно так от меня пострадала и Халина несколько месяцев назад. Хилты, они такие…
А в следующее мгновение я получил по шее перчаткой и с ухмылкой проронил:
— Я принимаю вызов!
— Но как! — чуть не завизжала бретёрка. — Я не дерусь с мужчинами! Ты это спе…
— Вызвала, дерись! — перебил я, а затем добавил. — Сейчас, и на двуручных мечах.
Все в зале смотрели на нас, пока молча, а вот когда мы пошли в сад, за нами текла уже гудящая толпа. Еще бы. При бое на двуручниках легкие ранения редкость. Разве что один подставится и позволит себя кольнуть.
Но я специально выбирал это оружие, так как не был уверен, что смогу что-то противопоставить ловкой и подвижной бретёрке на легких мечах, которые иногда называли шпагами. А двуручник для обычной, неатлетической женщины явно тяжеловат.
Впрочем и рубить ее, получив по результатам пару лет тюрьмы, я не собирался, поэтому когда прозвучала команда сходиться, парой взмахов меча потеснил дуэлянтку, потом сцепил тяжелые матово сверкающие клинки и приблизился к противнице вплотную. А затем двинул левой рукой ей в нос. Не сильно даже, чтобы не сломать. Крови мне вполне достаточно.
Толпа просто ахнула, когда я быстро отошел и с усмешкой показал на струйку крови, сбегающую на подбородок бретёрки. Прозвучала команда о завершении дуэли, и я отдал меч рослой гвардейке, в глазах которой читалось недюжинное восхищение. А потом и кинжал с пояса отцепил. С этого бала я отправляюсь на две недели в тюрьму. Обожаю балы!
Глава 36
Меня заселили в слегка пованивающую камеру в мужском крыле тюрьмы для дуэлянтов, оказывается было и такое. Я осмотрел тесную комнатку два на два ярда с нарами, покрытыми слоем сена с рогожей вместо простыни и одеяла. Туалет решался ведром с крышкой, а больше ничего и не было. Стены были исцарапаны мудрыми изречениями и похабными картинками, но добавлять что-то свое мне не захотелось. Время было уже глубоко за полночь, но у меня было еще дело. Я подошел к довольно большому окну, забранному ржавой решеткой, и всмотрелся в темноту.
Убежать отсюда было делом более чем простым. Я мог попросить передать мне пилу и за полчаса избавиться от решетки на окне. Мог просто захватить мозг стражницы, и она бы открыла дверь в решетке во всю стену, выходящую в коридор. Но ничего такого делать нельзя. Нам надо еще пожить в столице, пока хотя бы не найдем следы эльфиек.
Я рассмотрел жилой квартал в паре сотен ярдов. Еще кажется внизу были деревья. Пошарил в кронах щупом и вскоре наткнулся на спящую птичку. А уже через четверть часа та унесла мою записку в наш дом. Я объяснил жене, почему так грубо оттолкнул ее и зачем взял дуэль на себя. И попросил принести сову под окно тюрьмы, как птица вернется. Да и лемура можно сразу. Я им тут распоряжусь как мне требуется.
«Потом принесешь еду, белье, воду. Отдавай все лемуру, он отнесет в крону дерева, а ночью мне перетаскает. Это чтобы тебе ночами не ходить. А так ничего страшного. Место здесь хорошее. Поработаю, потренируюсь. Целую», — так заканчивалась записка.
В обед ко мне на свидание пришла Аниса, и я был готов рассказать результаты разведки совы.
— Герцогиня в карете доехала до своего особняка, примыкающего к южной стене города. Там нет пригорода, только унылая местность, мы по ней ездим в наше баронство. Сова заглядывала в окна и вскоре нашла эту дамочку за интересным занятием. Та сортировала и перебирала кучу драгоценных камней, вероятно полученных во дворце. По крайней мере мешок она лично вытащила из кареты. А вот под утро Риронна обернулась в дракона.
Аниса кивнула и в ее глазах мелькнула капелька торжества. Она вроде бы первая предположила, что эта подозрительная тетка драконесса.
— Очень маленькую, чуть больше лошади, и серого, почти черного цвета, — продолжил я. — Она подхватила мешок с сокровищами и полетела на юг. Сова ее немного преследовала, но потом отстала, так как начало светать, а ей была команда вернуться. Но направление понятно. Она направилась в свой замок около Рога Эльфа.
— И что мы будем делать? — уточнила жена.
— Выйду из тюрьмы, отправлюсь в наше баронство, там до ее замка всего лиги четыре по прямой, оттуда организую разведку, — озвучил свой план я. — Отсюда сову отправлять сложно. Длинные перелеты трудны, а мотаться туда-сюда это уйму птиц надо. Если эльфийки еще живы, то за две недели ничего не изменится.
— Согласна, — кивнула Аниса. — Ты самый-самый! И опять спас меня. Как минимум мой глаз. Я тебя обожаю!
Неделя пролетела незаметно, я отдыхал, тренировал свои умения, читал передаваемые женой книги, так как тюремная библиотека предлагала только жуткую гадость. Даже потренировался с соломенным мечом, но совсем немного.
Вечерами я слушал пьяные вопли и бормотание какого-то типа, который сидел в камере у самого входа. Я посылал посмотреть на него и птиц, и потом крысу. Ничего особенного, мужчинка лет тридцати в обтягивающих штанишках, которые он кажется пару раз забывал по пьяни снимать, когда ходил на свое ведро. Мне были не понятны две вещи. Откуда у него такая большая камера с двумя кроватями, а не нарами, да еще и столом? И как он напивается с одной бутылки вина, которую ему передавала какая-то женщина, по поведению похожая на служанку? Но потом я обратил внимание, что ему еще раз в день дежурная охранница передавала коробку с приличной едой и кучей выпивки. Причем, женщины, похоже, сами не знали что в коробке, хотя не подозревать не могли, так как тот напивался шумно, с песнями и мычанием на последней стадии.
Особый режим заключения соседа мне был не понятен, но не так уж и интересен. Мне вот приносили раз в день миску тыквенной каши и кувшин воды. Кашу я скармливал парочке крыс, а остальное выкидывал в окно, чтобы не вызывать лишних подозрений, а ел передаваемое женой. Лемур легко поднимался по щелястой каменной стене и мог сам нести небольшой груз, а мог веревку притащить, и я уже сам поднимал из кроны дерева груз побольше.
