Руднира кивнула, удовлетворенная ответом мужа. В дверном проеме вновь показался мальчик с сияющей улыбкой на лице, которая была еле видна из-за большого количества одежды. Брокмизар решил вновь проверить походную сумку и заметил, что вместо одной фляги лежало две. Он открутил крышку, понюхав содержимое. Ноздри любого дворфа во всех Восточных Королевствах узнают запах дворфийского эля.
«Как она… а впрочем, неважно».
Брокмизар смотрел на Рудниру, которая не просто одевала их сына. Она его закутывала в пальто из шкуры медведя, которого он самолично убил на охоте. Дворф старался выжечь в голове образ жены и сына, который будет согревать его каждую ночь вдали от дома. Одев Одигорна Руднира засмеялась. Перед ней стоял Одигорн, с ног до головы укрытый в меха и только карие глаза мальчика были видны из под шарфа, шапки и капюшона. Мальчик засмеялся и побежал к отцу. Улыбка растянулась на лице Брокмизара. Он опустил шарф с лица мальчика, подхватив того за подмышки и поцеловал его в щеку. Опустив его на ноги, Брокмизар легонько хлопнул его по спине.
— Вперед, силач.
Брокмизар надеялся, что до конца жизни будет помнить смех своего сына, который был слышен сквозь металлический шум в Великой Кузне.
— И кто же тебе составит… — Руднира не успела договорить. В комнату ворвались два дворфа. — О нет.
Темноволосый дворф, который выглядел очень неряшливо и неопрятно спросил:
— Ну ты скоро там? Мы уже… оу Руднира, твоя красота…
— Заткнись, Дорноф, — оборвала Руднира вечно неугомонного дворфа.
Позади стоял седобородый дворф с трубкой во рту, который отодвинул Дорнофа. Выйдя вперед, он выдохнул дым изо рта и улыбнулся мужу своего командира, показав свои полусгнившие зубы. Гломлин сказал:
— Мы будем ждать тебя внизу
— А как же… — Гломлин не дал договорить своему другу, вручив тому вещи и стащив его на лестницу.
— Мне никогда не нравились твои друзья.
— Да? — Брокмизар задумчиво почесал затылок. — А я думал ты всегда им рада.
Дворфы рассмеялись. Брокмизар обнял свою жену. Они соприкоснулись лбами наслаждаясь моментом. Руднира отстранилась, поднимая воротник шубы Брокмизара.
— Присматривай за ними… особенно за Дорнофом и… — одинокая слеза скатилась со щеки дворфийки. — Не вздумай умирать… иначе…
— Ты меня сама убьешь, — улыбнулся Брокмизар, крепче обняв свою жену. — Я помню, красотка. Иди сюда.
Брокмизар нежно и в тоже время грубо, по меркам других рас Азерота, поцеловал свою жену. Брокмизар не хотел покидать свою семью, однако тихая и семейная жизнь, с висящей секирой на стене, была не про него. Парадокс, который понять мало кто сможет. Однако даже понимание не отменяет факта его присутствия.
Дворф отстранился от своей жены, которая хоть и плакала, но все понимала. Она знала, что есть обстоятельства, которые ты не можешь контролировать. В данном случае — приказ Короля Магни, который многое сделал для благополучной жизни дворфов в Восточных Королевствах.
Брокмизар забрал свои вещи и, не оборачиваясь, пошел к винтовой лестнице. Он посмотрел на потолок, с которого текла лава в горны. В центре города стояла духота. По всей кузне разносились металлические звуки. Везде бегали дворфы с заготовками. Кто-то нес броню, кто-то мечи. Добравшись до ворот, Брокмизар обернулся.
Руднира стояла на балконе. Он не мог увидеть какое у нее выражения лица, потому что она высоко стояла, было душно, а если уж говорить совсем честно — слезы наворачивались и на глаза Брокмизара.
Он ударил себя в бороду.
«Так, соберись. Дворфы не плачут».
Брокмизар помахал рукой своей жене. Еле видный ее образ ответил тем же. Собравшись с силами и мыслями, он кивнул страже, которая открыла ворота.
В этот момент в груди Рудниры что-то оборвалось.
Шагнув за порог Брокмизара ждали порядка десяти дворфов. Натянув капюшон, он направился к ним и заметил как на поляне его сын играет с ребятишками в снежки. Сильный и морозный ветер не смог заглушить их голоса. Брокмизар видел как Одигорн очень точно попал в голову одному из мальчиков, который упал в снег. Мальчик притворился, что очень сильно пострадал от удара снежком в голову и лежал неподвижно. Одигорн подбежал к своему другу. Оказавшись близко к нему, мальчик схватил его сына за ноги, и он упал лицом в снег. Они валялись в снегу, осыпая им друг друга.
Гломлин подошел к Брокмизару.
— Мы должны идти, командир.
— Да, я только…
Гломлин увидел куда смотрит Брокмизар и сказал:
— Когда он вырастет, то поймет что такое бремя приказа.
— Бремя приказа? Гломлин, ты когда это у нас поумнел, а? — Гломлин сильно затянулся и выдохнул в лицо своего командира.
В ноздри Брокмизара ударил терпкий запах табака.
— Зануда, — ответил Гломлин.
— Дело не в этом. Нам… мне нравиться быть на войне, Гломлин. Дома я чувствую, что начинаю покрываться пылью, потому что нечего другого не умею. Все воспитание ему дала Руднира. А я все пропускаю, но… я не хочу, чтобы он жил как я.
— М-да, в мальце действительно больше от Рудниры, чем от тебя. И как только ты замерзнешь здесь насмерть, от того, что ничего не делаешь, я ее тут же навещу.
Брокмизар несильно толкнул Гломлина в плечо.
— Старый дурак, — усмехнулся Брокмизар. — Пошли.
Брокмизар захотел окликнуть своего сына, но в последний момент передумал, потому что он точно будет бежать за ним до самой гавани. Нагнав свой отряд, он достал из сумки флягу с элем и сделал три небольших глотка из-за пережитых эмоций. Нет. Вранье. Просто захотел.
«Плохая идея пить на морозе, да еще из железной фляги», — подумал Брокмизар.
Это были даже не его мысли. Так сказала бы Руднира.
Почувствовав приятное тепло в желудке, Брокмизар сделал еще пару глотков. Его отряд, увидев, что позволяет себе командир отряда тоже решили взять с него пример.
Дворфы нагрузили ящики с оружием на сани и пешком двинулись к Гавани Менетил.
«Ну что ж, настало время приключений».
***
Молодой светловолосый маг с грубыми чертами лица, стоял на балконе, открывавший прекрасный вид на фиолетовые шпили башен Даларана — города, в котором учатся магии.
Адген перевел взгляд на шрамы от ожогов на своих ладонях.
Воздух в его комнате завибрировал. Обычного человека могло напугать данное явление. Но маги и те, кто уже сталкивался с магией, понимали, что сейчас произойдет.
Телепортация.
Посреди комнаты появился очень старый человек в мантии Кирин-Тора. Физически, он был уже одной ногой в могиле, но старик излучал невероятную магическую мощь. Огонь молодости в его глазах еще не утих. Верховный маг Антонидас спросил:
— Ты готов?
— Что даже без: «Привет, Адген. Как у тебя дела?». Или, можно было постучаться в дверь?
Антонидас постучал по письменному столу молодого мага два раза.
— Так ты готов? — улыбнулся седой маг, пригладив свою бороду.
— Вы неисправимы.
— Однажды я уже постучал в твою дверь. Тебе это не понравилось.
Молодой маг задумался, переводя взгляд в сторону.
«Огонь… слишком больно… я не могу…»
Антонидас заметил перемену в лице молодого мага.
— Адген, оставь свое прошлое в прошлом, хорошо?
«Да, хорошо, вот мне уже стало полегче. Спасибо», — саркастично подумал Адген, но вслух сказал:
— Вы свои ошибки тоже оставляете в прошлом?
Седой маг задумался. Тихо выдохнув, он ответил:
— Иногда они возвращаются. Ты хочешь…
— Я готов, — прервал одного из своих учителей Адген. Все и так было понятно, что он скажет: «Ты хочешь поговорить об этом, Адген?». Надоело. Нет. НЕТ. Все равно эти разговоры ни к чему не приводят. — Я отправлюсь до Предгорий Хилсбрада на лошади, а потом в порту Южнобережья найду судно, которое сможет меня доставить до Гавани Менетил.
— Ты собрал все вещи?
— Да, они в этой сумке, — маг указал на кровать, на которой была собраны все его принадлежности в один грубоватого вида мешок.
— Хорошо. — Антонидас подошел к кровати, туже завязал узлы и кинул ее в Адгена, сбив того с толку.
