"Сейчас, сейчас! Вот только доберусь! Скинуть с себя мокрый комбез, согреться. Там же еще и мясо! Черт возьми, а как есть-то оказывается хочется! Сейчас доберусь, согреюсь, поем… Нет, сначала грохну енота, суку такую, потом сниму одежду и буду греться у костра и жрать мясо. Да, сначала убью енота…"
Перевалившись через чудом не сгоревшие заросли камыша, Рэйс выбрался на относительно ровную полянку, плотно заросшую травой. Огонек костра уже явственно виделся впереди. Сделав шаг по направлению к нему, он внезапно с головой провалился в темную ледяную воду. Выплыть на поверхность у него уже не получилось. Плотно переплетшиеся коренья болотной травы выполнили роль своеобразной сети, не давая провалившемуся всплыть на поверхность. Из-за паники организм мгновенно сжег остатки воздуха в легких и начало подступать удушье. Рэйсу никак не удавалось разорвать тяжелую растительную сеть над головой.
За секунду до того, как организм сделал бы непроизвольный вдох, Рэйса что-то схватило за волосы и с силой потащило вверх. Резкий вдох, потом выдох, еще вдох и он закашлялся, выплевывая изо рта воду и болотную тину.
— Я, дебил, где тебе сказал меня ждать?!! Куда ты, на ночь глядя, поперся, мудила?!! Я задолбался бегать по болоту тебя искать!!! — в лицо магу уставились два красных, горящих дикой злобой, огонька-глаза, светящиеся на помятой морде, возмущенного до предела енота, — Нахрена ты сюда полез, долбоящер?!!
Продолжая материться во весь голос, енот дотащил мага до ближайшей кочки и бросил его на мох.
— Костер! Я увидел твой костер и пошел к нему! Вон там… — Рэйс, все еще надсадно кашляя, завертел головой по сторонам, — Где-то тут, я видел костер!
— Ты видел болотные огни, дебил кожаный! Здесь газ выходит на поверхность, — Карачун попытался поставить мага на ноги, но тот не мог на них стоять. Еноту пришлось просто взвалить Рэйса себе на горб и тащить его на своей спине.
— Я костер не разжигал, только бросил сумку и за тобой обратно пошел. Вернулся, а тебя, мудилы, и нет. Стал нарезать круги вокруг того места, где тебя оставил, и пытался ориентироваться на слух. Вот так и нашел тебя. Даже представить себе не мог, что ты решишь посреди ночи подводным плаваньем заняться. Водолаз болотный…
* * *
Кое-как, пыхтя от натуги и матерясь для бодрости, Карачун дотащил тело мага до найденного им пристанища. Место для лагеря он выбрал весьма своеобразное — тело Рэйса упало на настил из мха и утонуло в нем, как в перине. Как оказалось позже — место оказалось вовсе и не поляной; это был плотно сросшийся между корягами толстый слой мха, который не пропускал воду и плавал на поверхности наподобие плота. Островок был достаточно прочным, чтобы удерживать вес обоих магов на плаву.
— Эй, ты чего это задумал, друг? Я понимаю, ночная обстановка располагает к романтике, но вот так, на первом свидании… — съязвил енот, видя, как негнущимися от холода пальцами, маг пытается стащить с себя насквозь мокрый комбинезон, — Лично я пока не готов переходить к длительным и прочным отношениям; нам все же надо узнать друг друга получше.
Рэйс поморщился, но ничего не ответил. Шипя от боли в задубевших пальцах, и стараясь унять бьющую тело дрожь, он судорожно пытался расстегнуть фурнитуру комбинезона.
— Да… Эдак ты к утру окочуришься, приятель. А мне бы этого, ой, как не хотелось. Ты забавный перец, а еще ты не научил меня двойников создавать. Давай-ка мы подзадержимся здесь немного…
С этими словами енот одним движением вытряхнул на мох содержимое своей сумки.
— Вот, это должно помочь, — Карачун схватил один из аккумуляторов, снятый с выброшенного стреломета, и принялся его грызть, деформируя корпус.
Затем он и вовсе вынул нож и стал колотить по батарее навершием рукояти.
— Понимаешь, бро, мы сейчас не можем развести костер, чтоб тебя согреть. Вода кругом, все сырое. А без тепла ты долго не протянешь, к утру уже отлетишь в новый мир. Но нам всего тебя греть и без надобности! — енот болтал без умолку, комментируя все свои действия, — Сейчас я воскрешу аккумуляторы; так-то они давно сели, но это же старая армейская модель, на совесть делалось, так что при деформации еще выдадут капелюшечку энергии. А нам много и не надо. Во-о-от, теперь замкнем тут контактики…
Енот ощутил, как помятые коробочки аккумуляторов с замкнутыми клеммами, стали ощутимо нагреваться и принялся торопливо заворачивать их в широкие листья растений, плавающих вокруг их "полянки".
— Давай свой комбез, я его тут на коряге повешу. За ночь не высохнет конечно, но всяк к утру получше будет. Вот, — Карачун подсунул первый сверток с аккумулятором под спину мага, — Всего нам тебя согреть не получится. Будем нагревать зонально, а остальное сделает твой кровоток, разнесет тепло по всему телу. Жаль, на тебе летний комбез отступников был. Зимние у них были с автономным подогревом, подключили бы аккумуляторы к системе жизнеобеспечения, и костюм сам себя бы высушил, и тебя бы согрел. Ну ладно, что уж. А вот этот я сейчас заверну и на грудь себе положишь.
Карачун сидел в ногах у спящего Рэйса, и морщась смотрел на его ступни. Чтобы хоть как-то удержать тепло в теле попутчика, ему пришлось распороть ножом вдоль свою сумку и накрыть мага сверху получившимся "одеяльцем". Сильно это не помогало, кусок ткани едва накрывал того от подбородка до колен, но все же это было лучше, чем ничего. Согретый недолгим теплом двух импровизированных грелок, маг мгновенно уснул; скорее даже просто отключился. Но ноги случайного знакомого оставались нерешенной проблемой. Выбеленные от воды ступни представляли собой сплошное месиво из проколов, порезов и лохмотьев кожи, которое уже настолько пропиталось кровью, что ее избыток медленно сочился на мох. Подумав еще пару мгновений, Карачун морщась потянулся к кучке вываленного хабара, выбрал из вороха вещей индивидуальную "хилку", в которой еще теплилась капелька энергии и активировав, направил на ноги нового знакомого.
* * *
"Снова эшафот!!! Да как так-то? Я опять переместился в свой мир? Я умер? Неужели я снова в этом сраном мире? Как? Когда? Я умер на болотах? Или я никуда и не перемещался, а все было галлюцинацией бредящего перед казнью мозга? Попыткой убежать от реальности? Нет!!! Только не так, Всеблагая!!! Пусть оставят глаза!!!"
Рэйс попытался снова нащупать зубами ампулу на воротнике мундира и с ужасом осознал, что он абсолютно голый.
"Суки!!! В этот раз подготовились!!!"
Маг попытался рвануться, но ремни, которыми он был привязан, лишь сильнее впились в кожу. От метаний приговоренного на дыбе, беснующаяся толпа вокруг эшафота заревела, заулюлюкала и зашлась в издевательском хохоте.
Палач неспеша развернул чехол со своими инструментами, и торжественно продемонстрировал толпе выбранный им для экзекуции инструмент. Больше всего он походил на деревянную ложку с острыми зазубринами на краях черпака. С грацией опытного артиста, палач сделал круг по эшафоту, демонстрируя радостной толпе, зажатый в высоко поднятой руке инструмент. Встав у изголовья дыбы, он картинным жестом поклонился всем собравшимся и навис над головой мага.
Вне себя от ужаса перед предстоящей экзекуцией, Рэйс отчаянно забился в путах, тщетно стараясь высвободиться… или размозжить себе затылок о твердые доски дыбы. Палач одной рукой обхватил подбородок приговоренного, а другой стал медленно приближать свое орудие к левой глазнице Рэйса.
"Всеблагая, где ты-ы-ы!!! Помоги мне-е-е!!!"
* * *
Маг резко дернулся, широко распахивая глаза, и тут же зажмурился от нестерпимо яркого света.
— Ну-ну, не буянь, дружище! А то перевернешь нас! — словно сквозь вату, до него донеслись слова Карачуна, — То лежал себе смирно, как покойничек, а тут гляди-ка, разбушевался! Как солнышко пригрело, так и задергался!
С трудом разлепив слезящиеся от яркого солнца глаза и оглядевшись, маг обнаружил себя все на той же полянке из мха, куда его вчера и приволок Карачун. Солнце уже было достаточно высоко, и светило практически в зените, от чего было достаточно жарко и душно. У изголовья торчала все та же коряга с накинутым на нее комбинезоном, но… Но местность вокруг поменялась до неузнаваемости. Больше не было видно кочковатых пустошей болота и не ощущался рвотный запах горелого камыша. Сейчас они… плыли посреди небольшой реки. Плыли на замшелом островке! Точнее, сплавлялись по течению. С обоих берегов речушку окружали заросли ненавистного камыша, но на этот раз не обгоревшие, а вполне себе целые и густые.
