В общем, внеочередная игра не удалась. Я не могла сосредоточиться на шарике, так как постоянно прикрывала свой зад. И, вела себя хуже буйно помешанной. Я совершала каждую минуту три движения. Поправляла юбку, обварачивалась назад, а вдруг кто-то за мной следит, и только после смотрела на рулетку. Третий взгляд заканчивался ничем, мое стремление прикрыть свой стыд как физический, так и моральный не способствовал выигрышу. В результате Винс вышел из себя.
- Ламар что с тобой происходит? – прорычал он.
- Что ты имеешь в виду? – не поняла я.
- Что имею, то и введу – грубо огрызнулся Винс - Что ты творишь? Мы зачем сюда приехали? Что б ты веселила крупье? Уже два дня, а мы не заработали ни доллара. Я не знаю, что ты там удумала, но не выходит. Нам, наверно, лучше вернуться домой!
От его речей я пришла в ужас. Тогда все прахом, все к чему стремилась. Я потеряю Режина касл, и надежное укрытие. Без Винса мне ничего не удастся. Все напрасно!
- Винс, я просто боюсь, что нас поймают. Арестуют и посадят в тюрьму – от полной безнадеги слезы прыснули у меня из глаз.
- А за что? Ты используешь специальные магнитные устройства, подкупаешь крупье или грабишь сейфы каждую ночь? – уже спокойно спросил Винс.
- Винс, ты не понимаешь – промямлила я.
- Да, я не понимаю, объясни – потребовал зяблик.
- Я нашла способ выигрывать деньги, но это незаконно. Это федеральное преступление, воровство – уже не скрывая слез, прошептала я.
- Эшли, не морочь мне голову, кого ты грабишь? Наркомана игрока, подсевшего на рулетку, или зажравшегося нувориша, которому деньги девать некуда? И потом никто не подкопается - даже я не знаю, что ты делаешь - продолжал возмущаться Вини.
- Но, Винс, это живые люди, а может, забрав выигрыш, я рушу чью-то жизнь – возразила я.
- Ты рушишь свою жизнь. И запомни, мы не люди. Пойми это, наконец, мы не над ними и не с ними. Мы сами по себе. У нас своя жизнь, мораль и законы – жестко отчеканил он.
- Жалкое оправдание Винс, мы живем среди них, и обязаны подчиняться их законам – не уступала я.
- Я ничего не знаю об этом. Обязан я только своему отцу – железобетонная логика, чертов оборотень.
- Так нельзя, ты их ненавидишь – упрямилась я.
- Нет, я люблю людей. Я сплю с человеком. Но сути не меняет - мы разные. Ты хоть подумала, что бы сделали эти твои любимые люди, узнай какие мы? Да, убили бы в лучшем случаи, а в худшем засадили бы в клетку. Что я не прав? – с вызовом спросил Винс.
Я надулась. И прав и не прав, одновременно. И делу это никак не помогало. И здесь Винс, но он же все-таки Винс, нащупал мою слабую струну, что, в общем-то, и решило наше безнадежное предприятие в положительную сторону.
- Эш, ты меня прости, но я же не ты. Я составил точный график, в каждом казино мы должны выигрывать определенную сумму – тихо сказал он.
- Не понимаю, ты к чему - я все еще дулась.
- А к тому, что я от горы могу оставаться на расстоянии не больше недели. Если сильно затянуть, я и за руль не сяду, а ты водить не умеешь. Я просто умру, Эш – тихо закончил Винс.
- Винс, возвращаемся! Я не справилась – громко запаниковала я.
- Нет, это я сорвался. Послушай. Если тебе так будет спокойней, в каждом казино я буду замыливать глаза охранникам, крупье, и близь стоящим игрокам. Никто ничего не вспомнит – стал убеждать меня Винсент, деликатно, умалчивая о том, что после «упражнений» с Пако, мои гипнотические способности временно иссякли. И для восстановления мне нужно время.
- Винс, ты не должен! – запротестовала я. И сколько жертв ты еще собрался возложить на алтарь моей беспомощности, мой верный зябличек? Может, хватит!
- Я в курсе – отрезал Винс - Но я хочу, чтобы у тебя был дом, в который ты бы могла вернуться. Дом, в котором я тебя смогу найти. Понятно. Я тоже упрям. Соберись, не будь тряпкой!
- Я не тряпка – запальчиво прокричала я.
- Ах простите, тряпка – не то название для нежной девицы! Вы у нас девушка так, просто носовичок шелковый и отдадите свое родовое гнездо неизвестно кому – паясничал Винс.
Я разозлилась, а потом успокоилась. Вопросы морали крайне сложны, но в данном, конкретном случаи, я поставила интересы Винса выше общественных. Я рискую всего лишь потерей душевного равновесия, я втянула Винса в эту историю, и он, в конце концов, загнется из-за моих выкрутасов. А ведь он мне брат, единственный близкий друг, который знает всю мою подноготную, и ради него и себя, я сделаю все как надо. Нужно отвечать за свои поступки.
«Соберись, Эшли, отступать некуда, за тобой Режина-касл, и слишком много поставлено на карту, что бы одночасье все потерять. В конце концов, потом сделаешь какой-нибудь благотворительный взнос в пользу бедных. Просто помни, что за тобой должок перед обществом. А жизнь такая вредная штука, что всегда рано или поздно представляет счет, причем в самый неподходящий момент» - увещевала я себя.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ
Мир - это зеркало, и он возвращает каждому его собственное изображение – У. Теккерей
В это утро меня разбудил разговор в соседней комнате. Я услышала свое имя, и навострила ушки. Мне не надо было прижиматься головой к двери, достаточно было напрячь слух, нынешние способности позволяли мне свободно слушать беседу, которая проистекала за стеной. И то, что я услышала, мне сильно не понравилось. Да, простит меня мадам тавтология, но это неприятно слышать о себе неприятные вещи.
- И что ты собираешься с ней делать? – речь, по всей видимости, шла обо мне, голос принадлежал Робу Грубу, папиному другу, я его с легкостью узнала.
- Не знаю, ну, не бить же ее. Кошмар какой-то.
- Люди начали болтать. Она высокомерна, ни с кем не здоровается. Шляется одна по вечерам. По-моему связалась с дурной компанией. Выглядит, как черт знает что. Взгляд пустой, лицо холодное. Как звереныш, хоть и красивая. А одета … Совершенно плевать, что скажут другие. Я заметил, белья даже не носит. Будто она не в городе, а на необитаемом острове живет. Да, драть ее нужно.
- А за что? Жрать она готовит. Приходит во время. Трезвая и мрачная. Меня не это волнует. С моей дочерью что-то происходит. Она думает, я ничего не замечаю Ага, как же. Она плачет каждый вечер, и каждое утро. Будто ритуал исполняет. Молчит. За последнее время ни разу не улыбнулась. И слушает по ночам мобильный, совершенно дурацкая мелодия. Может она из этих, эму. Или в какой-то секте. Она несчастна, Роб. Я чувствую. Ну, разве от нее что-то добьешься. Я только начну, а она так посмотрит, у меня мурашки по коже. Я для нее всего лишь плохой отец. У меня вообще впечатление, что она себя сюда в ссылку заслала и теперь мучается.
- А Мари?
-А что Мари? Я с ней каждый вечер разговариваю, только толку в этом. Она эгоистка, твердит одно, Эшли ее смертельно обидела и теперь мучается угрызениями совести. Черта с два! У нее несчастная любовь! И не смотри на меня так, я не дурак, и кое в чем понимаю, похоже лучше, чем Мари.
- Ну, хоть кормит тебя и то хорошо
- Жрать стряпню Эшли практически невозможно. Меня изжога замучила.
- Вот-вот подумал бы о себе. Твоя дочка скоро укатит к мамаше, а ты с чем останешься? Один. Вот скажи зачем ты отшил Труди, такая хорошая баба, и душой к тебе прикипела.
- Не лезь, так надо было. У моей дочки беда и я ей нужен, и я не знаю как она воспримет Труди. У нас только отношения с Эшли стали налаживаться. Она меня хоть папой стала называть. А если появиться Труди, она может воспринять это как предательство. Нет, тут надо выбирать, и я выбираю дочь.
«Вот так - так. Сюрприз подкрался незаметно. Не ожидала, Бен»
-Ну, и дурак – буркнул Роб
- Да, какой есть! Пошли Роб, пока дочурка не успела приготовить мне смертельный завтрак.
Я стояла и глотала слезы. Бен, я так не права, во всем. Ну, что я за дрянь. Мать обидела, и отца практически отравила, при чем во всех смыслах, как морально, так и физически.
