Ознакомительная версия.
У стеклянной вертушки, как и вчера, толпились охранники и клерки. Кто-то курил, кто-то болтал, кто-то просто оттягивал момент появления на рабочем месте. И хотя тут были преимущественно мужчины, я совершенно четко осознала – не помогут. Просто не сумеют помочь.
– Кри-ис… – Глеб стоял по ту сторону «черного монстра», но я все равно вздрогнула. – Кри-ис… иди-ка сюда.
Я нервно сглотнула и помотала головой.
– Розочка моя… – прошептал шеф, одаривая ну о-очень ласковой улыбкой. – Иди ко мне, не усугубляй.
Возможно, стоило послушаться и подчиниться, вот только… у него же язык раздвоенный. Раздвоенный! Как у змеи!
Собрав в кулак остатки храбрости, расправила плечи и сказала:
– Глеб Игоревич, давайте обсудим это позже. У нас рабочая группа в десять.
– Да ты что? – делано удивился брюнет. О том, что радужки его глаз стремительно багровеют, я старалась не думать.
– И план-факт в час.
– У… – Глеб начал обходить машину, а я позорно отступать. Спиной, разумеется.
– И еще заседание. Вы помните про заседание, Глеб Игоревич? К нему следует подготовиться, иначе Данилов…
– Бедный… бедный Данилов, – вздохнул брюнет. – Погубишь ты его, Крис.
– Я?
– Ты, розочка моя. Ты.
Все-таки ходить спиной опасно – я так некстати уперлась в чью-то машину. Та от соприкосновения с моей попой завизжала, замигала фарами.
– Браво, розочка моя, – прошептал Глеб, прижимая к стальному корпусу. – Браво! Мы же с тобой так редко показательные выступления устраиваем…
– Какие еще выступления? – выдохнула я.
Ответ на вопрос лежал на поверхности, просто осознать его было страшно.
Глеб отобрал сумку, повесил на плечо. На второе плечо… повесил меня. И вот так, прикрывая широкой ладонью вид, который открылся благодаря длине моей юбки, понес к стеклянной вертушке.
Я не возражала. Вообще попыталась расслабиться и получить удовольствие. Приблизиться к состоянию нирваны мне удалось ровно в тот момент, когда генеральный директор ООО «С.К.Р.» поднялся на первую ступеньку крыльца и шагнул к двери. А потом всю благодать как ветром сдуло, потому что в гробовой тишине, которая воцарилась у входа в офис, зашипела рация и искаженный радиоэфиром голос спросил:
– Стас, что там у вас?
– Все в порядке, – ответил охранник. И добавил: – Рабочая группа по безопасности отменяется.
– Понял, – отозвался тот, второй. И так ровно, так буднично это прозвучало…
Мама!!!
– Глеб, поставь меня! Я сама пойду!
– Поздно, розочка моя, – ответило начальство.
– Глеб, я клянусь! Я буду очень хорошо себя вести!
– Будешь, – ступая по мрамору роскошного холла, согласился шеф.
– Глеб, я все сделаю, только прекрати!
– Ты и так все сделаешь, – ответили мне.
Волна возмущения была мощной, сильной, но… бессмысленной. И почти сразу сменилась ужасом – мы в лифт вошли.
Кабинка устремилась вверх, вот только пользоваться уединением шеф не спешил – по попе хлопнул и все. Когда двери распахнулись, Глеб Игоревич спокойно поздоровался с секретарем и направился к нашему кабинету. И только провернув в замке ключ, обернулся, чтобы сказать уже второму секретарю:
– Служба безопасности в курсе, что рабочая группа отменяется. Ты плановый отдел предупреди.
Это он отмену совещания по план-факту за прошлый квартал в виду имеет?
– Да, конечно, – ответила секретарь. А потом вздохнула и добавила нерешительно: – Глеб Игоревич, а может, успеете? У них начальник отдела с завтрашнего дня в отпуске…
– Нет, не успею, – сказал Глеб.
– А если перенести часа на два? – Голос секретаря совсем жалобным стал.
– Нет, все равно не успею. К тому же в четыре у меня еще одно совещание, внешнее.
Э… это они то, о чем я думаю, обсуждают?
– Глеб, – взмолилась я. – Глеб, а давай успеем, а?
Я, в отличие от секретаря, ответа не удостоилась. Шеф просто вошел в кабинет, запер дверь, и… мечта идиотки сбылась – меня поставили на ноги.
– Так на чем мы остановились? – спросил красноглазый, аккуратно сгружая мою сумочку на пол. Он улыбался. Хищно так, широко… – И, кстати, где та смелая девочка, которая хотела получить вот это?
Глеб вынул из кармана визитку, повертел в пальцах и спрятал обратно.
Ух! Останешься тут смелой, как же! Но все-таки я нашла в себе силы вздернуть подбородок и выдохнуть:
– Милый, у тебя язык… раздвоенный.
Меня окинули ну очень задумчивым взглядом.
– Да. И если мне не изменяет память, именно это тебе во мне и нравится.
Офигеть. Нет, я все понимаю, но…
– Глеб, – справившись с набежавшим румянцем, сказала я. – Глеб, у нас плотный рабочий график и обязанности. И если с переносом рабочей группы по безопасности проблем нет, то план-факт…
Договорить мне не дали. Красноглазый шагнул вперед, обвил рукой талию и впился в губы. А я вдруг поняла, что… в общем, неправильно я его слова о раздвоенном языке истолковала. Ну или не совсем правильно – ведь поцелуй с таким языком тоже ого-го как от обычного отличается.
Мир поплыл, разум резко затуманился, а тело изогнулось навстречу пока еще целомудренным прикосновениям. Нет, не зря Глеб Игоревич совещание с плановым отделом отменил. Точно не зря!
Обедали мы в общей столовой, в компании простых и не очень служащих. Сказать, что мне кусок в горло не лез? Ну… он лез! Вернее полез, после того, как я попросила Глеба Игоревича поменяться местами. Просто там, за соседним столиком, плановый отдел полным составом сидел. Девочки злились, причем сильно.
– На слушание по Данилову со мной поедешь, – прожевав очередной кусок отбивной, сказал Глеб. Тон был приказным и очень суровым, словно я отбрыкиваться собираюсь.
Я растерянно кивнула. Уж на что, а на заседание «по Данилову» мне было плевать, глубоко и сильно. Куда больше волновал тот факт, что все присутствующие в столовой в курсе, чем мы с Глебом четверть часа тому занимались…
Нет, ясно, что о нашей связи всем известно, но разница между: «шеф спит со своей ассистенткой» и «шеф спал со своей ассистенткой сегодня, с девяти до двух» – колоссальная. Хуже только, если к последнему список поз добавится.
Кстати, на позы Глеб Игоревич не скупился, мстил за покусанный язык со всей горячностью. И офисная акробатика ни в какое сравнение с акробатикой постельной не шла – совсем другой уровень. Один только телефонный шнур, которым мне руки связали, после того как решилась на повторное извлечение визитки, чего стоил!
– Крис, ты здесь? – щелкнув пальцами перед носом, вопросил шеф.
– А?
– Ага! – поддел зеленоглазый. – Ты в дело Данилова вникала?
– Мне не положено, – это не я сказала, интуиция.
– Знаю, что не положено, но все-таки?
Вообще-то настроение у шефа было прекрасным, но, вспомнив о предстоящем слушании, Глеб постарался принять серьезный вид. Им и пугал.
– Не вникала, – со вздохом призналась я.
Генеральный директор ООО «С.К.Р.» нахмурился и откинулся на спинку стула. Он тоже не вникал. Вчера папку исключительно из вредности попросил, а сегодня… в общем, подготовку к слушанию он проморгал.
– Ладно, по дороге почитаю.
– Не успеешь, – неожиданно для самой себя, выдала я. – Там все очень запутано.
Глеб сразу же подобрался, подался вперед:
– То есть все-таки вникала!
– Нет, я на второй странице срубилась.
Вывод, к которому пришло руководство в лице Глеба Игоревича, был откровенно странным:
– Все. Сегодня же допуск для тебя сделаю. А на заседании импровизировать будем. Ох, бедный Данилов… – Шеф шумно вздохнул и добавил с улыбкой: – А все из-за тебя!
В машину я садилась с ощущением полного и абсолютного сюра. Заседание? Данилов? Допуск? Каждое из этих слов повергало интуицию в полнейшее смятение. А потом еще одно слово в сознании всплыло, и плохо стало не столько интуиции, сколько мне.
Контрацепция.
Голову от прикосновений Глеба я, конечно, теряла, но не настолько, чтобы не заметить – изделий резиновой фабрики в момент нашей близости не присутствовало. Вариант несовместимости биологических видов отпадает – на этот счет интуиция имеет очень четкое мнение. И что в таком случае остается?
Черт! Просто черт-черт-черт!
Прежняя я точно никаких таблеток не употребляла – просто без надобности. Спиралей и остальных прибамбасов не имела. А теперь? Мамочки, это на что же я нарвалась?!
Машина плавно вырулила на проспект, тут же ускорилась, и спустя минуту нырнула в тоннель. Я тоже нырнула, только не в тоннель, а в сумочку. Если я пью таблетки, то они должны быть при мне. Ибо в вещах, которые передала мама, никаких медикаментов не было.
– Крис, что ты делаешь? – спросил зеленоглазый, когда я не выдержала и начала вытаскивать из сумочки расчески-пудреницы-кошельки и прочие предметы.
– Табле… – Ух, как вовремя язык прикусила! – Карандаш для губ ищу.
Начальство молча подхватило косметичку, открыло и протянуло нужный девайс.
Ознакомительная версия.
