Марк Шкловер - Судьба сельского сироты

Сергей Соломонович Сучий сладко спал. Сергею снилась семья, село Сосновка, сельчане. Сонмы сновидения словно стаи сов сновали сквозь сумрак сообщающихся сосудов, создавая сложную систему сопереживаний. Сергей сосредоточено смотрел сюрреалистические сцены, связанные сказочными спицами спящего сознания. Семья составляла своеобразную сердцевину сбалансированных Сережиных сновидений.

Светлица. Стол. Стулья. Сидит старик Сучий сутулый Соломон, смолит самокрутку, свистит своей супруге Солонихе Сучей старухе с сухими синеватыми сиськами, споро снующей со сверкающим самоваром. Справа – сам Сергей Сучий, сын Сучего Соломона с Солонихой. Слева супруга Сусанна с сыном Сальмоном, справа сестра сына Сальмонелла. Сбоку стоят: служанка Соня, собака Султан, свинья Сюзя. Семья собирается справлять сочельник.

Сергей Соломоныч Сучий, самый слабоумный сын своей семьи. Среди сородичей Сучих сотни слабоумных: Серега самый-самый. Сызмала Сережа страшно сикался, сосал сопли, слюнявил скатерти, скамейки, самое серьезное сосал собственную сисю. Смирившись с судьбою, старики собственноручно сосватали сына Сорбонне славному сельскому садику со специальным составом слабоумными. Со стороны своих сверстников Сережа слышал сплошные смешки.

– Сучий сын! Сучий сын! – скандировали сумасбродные создания.

Сначала Сергей стоически сносил садизм своих сумасшедших сотоварищей. Старался сдерживаться, свыкнуться с сложившейся ситуацией. Сутки спустя силы Сережи сдали. Сережа словно с сука сорвался: сломал столы, стулья, скомкал скатерти, спустил столовое серебро, спалил санчасть, снял со спящей санитарки сорочку, свернул сиську, сунул сквозь сузившиеся срамные складки стетоскоп. Сожрав суп своих соучеников, сбежал. Специалисты созвали секретный совет соучредителей. Старший санитар садика Сан Саныч сказал старикам Сучим:

– Совет считает состояние Сережи слишком сомнамбулическим. Сережа скудоумен, спонтанно свиреп, страдает спорадическим синдромом Сизифа. Соболезную, – сказал Сан Саныч.

Старики сразу смекнули: садик сбросил сыночка со своих счетов.

Супруги Сучии, стыдясь Сережиного сумрачного сознания, сурово секли своего сына. Сережа сопротивлялся старшим: спасаясь, скакал словно суслик.

– Сын, сыночек, – суетливо сипел старик Сучий, стараясь стукнуть Сережу стальным стержнем.

– Сереженька, – слащаво сопела Солониха, стискивая скалку.

Словчившись, Соломон со свистом саданул сына сзади. Сталь, соприкоснувшись с Сережиным седалищем, сделала страшную саднящую ссадину. Сережа страдальчески стонал, спазматически сжимая створки синеющего сфинктера. Сферы седалища слиплись, сфинктер ссохся, став, словно сосновый ствол, серым со смоляными струпьями смердящей сукровицы. Сережины стенания слышали сотни сельчан села Сосновка.

Свихнувшиеся Сучие смеялись, сосали самогон, спьяну совокуплялись, смахнув со стола стаканы. Спозаранку, спохватившись, совестливые старики сожгли себя, совершив семейный суицид. Сделавшись сиротой, Сережа снова стал сосать собственный сосок. Сельчане, стирая со скул скупые солдатские слезы, сочувствовали Сереже. Самые сердобольные сочинили сентиментальные стихи:

Себе Сереженька свечи ставит, Сосет сало, сосет сахар, Скоро сисю сосать станет Совсем свихнувшись Сергей со страха.

Со стыда Сережа скис: словом смех сквозь слезы!

Сердечные стихи Сережиных сограждан сломали слабую соломинку, связывающую Сережу Сучего с селом Сосновка. Сережа стал сторониться сельчан. Сначала Сережа, словно слон, спал стоя, сделав себе Сады Семирамиды – соломенное стойло среди сельской свалки. Сентиментальный сельский сторож Семен Семенович, снискавший среди сельчан сомнительную славу, спас Сережу, сдав сорванцу свою сторожку. Сережа сделался содержанкой сторожа Семена. Серыми сумерками сельчане слышали со стороны сторожки странные скрипы. Сережин сверстник Степка, случайно ставший свидетелем скотской сцены, сказал срывающимся сопрано:

– С-страшный с-сюреализм. Сторож снял с Сережи, свитер, сандалии. Сережа старается со свойственной сельским сиротам самоотдачей. Словно строительные сваи скрипят Сережины суставы.

Степан сбился, смолк. Сорванца снова стошнило. Сельчане созвали сходку. Судачили, снисходительно слушали Степкины сказы.

– Скажи, Степка, Сережа сыт? – спросил староста.

– Ссыт! – спутав смысл слов, сказал счастливый сознанием своей славы Степан.

Семь сезонов спустя сторож Семен сдох. Секс, стрессы сдала сердечно-сосудистая система. Скопытился старик, смежил ступни. Сережу смерть Семена серьезно сломала. Сережа сидел смурной, сгорбившийся, сильно страдая. Спросонья, саданув стакан спирта, Сергей сбегал своровал сукна, сшил старику саван. Соорудив семейный склеп, схоронил старого сатира. Спустя сорок дней со смерти соблазненного Сережей сторожа, Сучий стал старше. Салагу сменил солидный Сергей Соломонович. Сказав с сожалением:

– Собаке собачья смерть, – Соломоныч снял с Семена сочащийся скальп.

Смекнув свое счастье, Сережа стибрил сюртук Семеныча, свитер, сапоги-скороходы, сальную сковородку, старинное судно со следами старческих струй. Сбыв сторожку секте сатанистов, Сергей Соломонович смылся. Слабоумие сослужило Сергею своеобразную службу: Серега Сучий сделался сутенером. Специальным сутенером: сводником сельской скотины. Сначала Сучий сам совокуплялся с сельскохозяйственным скотом, совершенствуя себя сеансами спортивного скотоложства. Став специалистом, Сергей создал службу сопровождения скота. Соседние села стали сдавать Сергею свой скот. Сергей считался стахановцем скотских случек: создавал смотрины, сводил, скрещивал, спаривал словно Сеченов. Сучий Сергей Соломоныч соревновался с создателем системы суммации. Сумбурные сношения со скотом сослужили суровую службу: Сергей схватил суданский стоматит, сиамскую свинку, советского солитера, сизую стригущую сайгонскую сыпь. Спецназ, словив Сергея, сдал сыпнотифозного Сучего санэпидемстанции. Сначала спецназовцы собирались, спасая страну, сжечь спидоносника. Слава Создателю, смилостивились. С серьезным спинномозговым сотрясением связанного Сергея сдали суду. Судья с сухим смешком сказал:

– Сорок семь суток.

– Сука, – сцедил Сергей. Слова сами сорвались словно стая соек.

– Срок – сорок сороков, – сменил судья свою сентенцию. – Строгого содержания.

Со скоростью света Сергей сиганул сквозь строй солдат, стараясь скрыться. Стреляя, стража сплоховала. Сбежав с суда, Сергей сыскал старый сортир-сарай. Спрятался. Схоронившись, стал спринцеваться. Стеклянным скальпелем старался сковырнуть солитера. Скользкий скальпель сорвался. Сергей со свинячим стоном сполз со стульчака. Став скопцом, Сергей, сардонически смеясь, сочинил следующие сатирические стихи.

Скоро спецназ, созвонившись с сортирными стукачами, снова словил Сергея. Сергей схватил строгача. Следующей стоянкой Сергея стали Соловки.

– Сынок. Сикря. Село, – сразу смекнули сокамерники. Старались согнуть, склоняя совершить содомию. Сергей, сцепившись со сворой, смалодушничал. Срочно созванный сходняк согласился списать Серегу.

– Самосуд! Страшная смерть! – Сергей сдрейфил. Спас Сережу свояк. Сблатовавшись со свояком, Сергей спрыснул свое счастливое спасение. Сокамерники стали сторониться ставшего солидняком Сергея. Самолюбивый Сергей стращал сокамерников своими связями с сильными света сего. Стараясь стать сильнее, Сергей сделался спортсменом, стал стипендиатом спортивных состязаний Соловков: сумо, самбо, стендовая стрельба. Собаку съевший сумасброд, Сучий сломав сотни спин, снискал славу сложившегося садиста. Сокамерники смекнули: с Серегой Сучьим свяжешься со света сживет. Судимые сторонились скандального скорпиона, стремящегося, словно споры стафилококка, свалить слабых, сломить сознательных. Сергей снискал славу старого склочника. Снедаемый сознанием собственной смехотворности, спесивый силач Сергей сбивал своры, создавал свары, ссоры, стравливая сокамерников. Ссучившийся Сергей сговорившись со стражниками, скользанул с Соловков с середины срока.