Александр Рогожкин
Особенности национальной охоты
…Лошадь обходя лужу, задела копытом окоем льда: легкий треск нарушил царящую вокруг тишину. Стремянный подвел к нему тонконогого палевого донца, который нервно прядал ушами и косил темным глазом.
В стороне тихо стоял доезжачий с гончими. Они первыми почувствовали: начинается! Еще не последовало сигнала, а вожак уже в нетерпении вскочил, поднимая за собой остальных. Напрасно выжлятники пытались успокоить собак: охота была у них в крови, и пронзительный лай повис в морозном воздухе.
— От Отрадненского заказа начнем? — подбежал к нему егерь, отмахиваясь арапником от скулящих собак. По его молодому, красному от выпитой водки лицу было видно, что и ему не терпится побыстрее начать гон. — Думаю, не надо сваливать своры, пойдем двумя гонами…
Егерь махнул рукой в сторону леса, тонкой пламенеющей лентой уходящего по склону к реке.
Он улыбнулся и легко вскочил на донца. Тот дернулся под ним, но тут же, осаженный, застыл. Доезжачий, обойдя справа красавца жеребца, подал на маленьком, английской работы, подносе серебряную чарочку охотничьей запеканки.
— Начнем от Отрадненского, — согласился он и с наслаждением выпил ледяную водку. Потом огладил усы, закусил маринованным хрустящим груздем и вскочил на жеребца.
Натянув повод, он оглядел вокруг сонные, припорошенные первым снегом горбатые поля, студеное высветленное небо, темные изгибы реки — и глубоко вдохнул морозный воздух. Рядом уже сидели на конях борзятники. Егерь, заметив его кивок к началу, поднес рожок к губам…
По полю поплыл странный звук…
…Этот звук оказался автомобильным гудком. Раймо открыл глаза: рядом с их машиной стоял Евгений Качалов — его русский приятель, с которым он недавно сошелся в одной околоуниверситетской компании. Этот невысокий крепыш лет двадцати пяти, в джинсах и модной курточке, держал коробку с водкой и давил на клаксон.
Раймо понял, что успел заснуть, разморенный дорогой и теплом машины. Сожалея, что виденное — не больше чем красивый сон, образы из которого были навеяны часами, проведенными за старинными книгами по русской охоте, он — молодой, начинающий финский писатель — со вздохом вошел в реальную русскую действительность. Раймо вылез из джипа и отправился открывать багажник своему компаньону. — Зачем так много спиртного? — обреченно спросил он по-английски. — Охота — это отдых…
— Этого-то, боюсь, не хватит… — сокрушенно качая головой и неумело строя английские фразы, откликнулся Качалов. Он затолкнул в багажник вторую коробку с водкой. — Ты же хотел узнать, что такое настоящая русская охота?
— Хотел, — кивнул Раймо, — но я не хотел пить…
— У нас это дело добровольное, насильно никто пить не будет, — успокоил его Качалов.
Женя оглядел забитый до отказа вещами и водкой багажник джипа, покачал, думая о чем-то своем, головой. Наконец, решив, что водки действительно маловато, с озабоченным видом подошел к своему финскому гостю.
— Ты подожди здесь, я еще схожу… — сказал он Раймо, стараясь не смотреть в его удивленное лицо.
— Я погуляю… — финн оглядел грязный перекресток маленького карельского поселка.
— Не потеряйся тут. И с местными не разговаривай, для них иностранец в диковинку, — посоветовал Качалов. — Еще за шпиона примут… — добавил он уже по-русски.
— Что? — не понял Раймо.
— Эх, не понять вам всей тонкости русской глубинки, — снова по-русски ответил Качалов и отправился в магазин.
Раймо обошел джип, оглядывая улицу. По обе ее стороны стояли одноэтажные, совершенно одинаковые, бараки. Правда, с одной стороны был магазин, а с другой — почта, отличавшиеся от прочих строений лишь полувыцветшими стеклянными вывесками. Раймо прошел немного вперед. За ним увязалась какая-то сонная собака: понуро опустив голову и лениво помахивая закорючкой хвоста, она медленно засеменила следом. Кроме этой невесть откуда взявшейся собаки, вокруг не было видно ни одной живой души, даже птиц почему-то не было. Над всем поселком висела мертвая, звенящая тишина.
— Браток, выручай, трубы горят… — вдруг услышал за своей спиной русскую речь Раймо. От неожиданности он вздрогнул, затем обернулся — посмотреть на первого местного жителя.
Перед ним стоял самый настоящий негр в телогрейке и мятой шапке.
— Понимаешь, лес пригнали, а все вещи утонули… и деньги… все!.. на дно… Выручай, дай на похмел…
Раймо непонимающе огляделся вокруг, посмотрел на негра: стоптанные сапоги, вислые на коленях брюки. Встретить здесь выходца из солнечной Африки он предполагал меньше всего. Скорее, наоборот — негр, благодаря бомжеватой внешности, удачно мимикрировал и в окружающей среде казался абсолютно естествен.
— Ты чего, русского языка не понимаешь? Трубы горят — добавь! Ну, войди в состояние… Сам-то из городу? Небось, на охоту приехал? У нас знатные места, зверя — тьма? “Ну, давай вместе похмелимся? — Негр выразительно щелкнул себя по горлу. — А?
Раймо не понял ни слова, разве только жест что-то ему напомнил. Негр выжидающе смотрел на него. Смущенно улыбнувшись, Раймо пожал плечами.
— Добавь чуток, — африканец протянул к Раймо свою широкую, натруженную ладонь.
— Ченч? — расценил его жест Раймо и вложил в светло-серую ладонь негра купюру в сто финских марок.
Тот, оторопев, взял деньги и сунул их куда-то в глубину ватника. Раймо, поняв, что обмена не будет, пошел назад к джипу. Негр молча смотрел вслед удаляющейся долговязой фигуре странного человека.
У джипа уже возился Женя Качалов: он, суетясь и пыхтя, впихивал в давно перегруженную машину очередную коробку с водкой.
— Быстрее залезай, сейчас двинем, — сказал он, увидев подходящего Раймо. — Мы уже опаздываем…
Раймо сел на свое место; сейчас же за рулем появился Качалов. Он завел двигатель, и джип, разбрызгивая вокруг себя грязь, тронулся.
— Здесь много живет иностранцев? — спросил Раймо у Евгения, заметив, как негр в ватнике бодро семенит в магазин.
— Какие тут иностранцы! Здесь же погранзона повсюду, — пояснил Качалов, выводя джип на шоссе.
Женя надавил педаль газа, и машина мощно покатила по дороге, тянущейся вдоль берега местной речушки. Ни Раймо, ни Качалов уже не могли увидеть, как из оставшегося за их спинами поселкового магазина вышел сияющий негр с двумя огромными бутылками “Смирновской”…
Проехав несколько километров мимо болот и осыпавшего свою разноцветную листву леса, джип свернул с основного шоссе и, пройдя еще полкилометра по узкой бетонке, остановился возле КПП, который представлял из себя дощатую полосатую будку и шлагбаум, перегораживающий дорогу. По обе стороны будки шло ограждение из ржавой колючей проволоки. У КПП никого не было. Качалов длинно просигналил, и железные зеленые ворота со звездами на створках скрипуче отворились. Из-за них показался сонный сержант с автоматом. Он, зевая, оглядел машину с “ненашим” номером.
— На охоту? — сиплым со сна голосом спросил он.
— Да, — откликнулся Качалов. — Мы от Будакова.
— Они уже здесь, на пирсе грузятся. — Сержант открыл пошире ворота, пропуская автомобиль.
— А номера у вас чьи? Прибалтика?
— А черт их знает, — пожал плечами Качалов. — В международную лотерею выиграл…
— Свезло… — сержант завистливо вздохнул и пропустил их на базу.
Они проехали мимо складов с горючкой, каких-то ангаров, длинной вереницы зачехленных боевых машин. Наконец джип достиг пирса, где среди малых ракетных катеров стоял РВК (рейдовый водолазный катер), а рядом с ним — две машины: “Жигули” и “ниссан-патруль”.
— Если тебе Сергей Олегович будет предлагать делать бизнес с ним, не соглашайся, — посоветовал Женя Раймо. — Он парень неплохой, только коммерция его портит…
— Бизнес — это же хорошо?.. — удивленно откликнулся Раймо.
— Хорошо, когда это хорошо кончается, — попытался втолковать тонкость российского бизнеса Евгений.
Качалов тормознул свой джип около машин. От “ниссана”, широко улыбаясь, к ним уже шел в своей ладной кожаной куртке Сергей Олегович. Было ему лет тридцать пять — сорок; с виду — типичный “новый русский” на отдыхе. Стандартный комплект дополняли шикарные солнечные очки “рейн-бон” и золотой перстенек на правой руке.
— Привет! Мы уже погрузились. Михалыч злой как черт… Ты купил? А то они уже почти все подмели… — быстро проговорил он.
— Даже больше взяли, — успокоил его Женя. — Знакомься: это Раймо, — представил он гостя.
— Хольёкосниеми, — официально отозвался Раймо и пожал протянутую Сергеем Олеговичем руку.
— Финн? — Сергей Олегович еще радужнее заулыбался: — Спик раша?
— К сожалению, нет… — виновато произнес тот. — Очень трудный язык…
— Раймо пишет книгу о русской охоте, — пояснил Женя.
— Рашен ханта из э вэри гуд! Зе берд! Зе… — Сергей Олегович запнулся, подыскивая нужное слово.
