Инфаркт! Инсульт!
Мой чуткий сон двукратной матери прервали странные симптомы: сердце болело и стучало где-то в ушах и горле одновременно, спину покрыл холодный пот, руки, ноги и кожа головы онемели, а в мозгах билась мысль: «Инсульт! Инфаркт! Скорая!»
Некоторое время я лежала и прислушивалась к своим симптомам, скрестив на груди руки и перебирая в голове возможные варианты дальнейших действий.
Исходные данные выглядели удручающе: Муж на вахте. Дома я и двое маленьких детей. Мы живем в частном доме, подъезд к которому закрыт электронными воротами. Плюс ворота на нашем участке. Итого минимум две преграды в виде современно-железных конструкций, которые не сможет перепрыгнуть машина скорой. Ага, еще и снегопад начался. Как раз вечером. И как раз всего лишь самый сильный за всю зиму, когда следы за проходящим заметает в ту же секунду, а следующий сразу за ним топчет себе новую дорожку.
Трясущимися руками я набрала номер скорой. Я вряд ли смогла бы адекватно заяндексить его или вспомнить короткий номер. Просто по стечению обстоятельств номер скорой помощи районной больницы был забит прямо в телефоне.
Естественно, диспетчер была недовольна поздним вызовом (на часах час ночи) в такую погоду, а точнее – непогоду, в непонятную глушь.
Далее я набрала маму и дрожащим голосом сообщила, что жду ночных гостей с мигалкой. Как потом оказалось, машина мамы, тоже живущей в частном доме, находилась в километре от этого самого дома. Оставлена была с вечера благоразумной хозяйкой на центральной улице, дабы утром без проблем уехать по делам.
Я еще несколько раз позвонила в скорую и убедительно попросила поторопиться, потому что мне не становится лучше. Странное дело, хуже мне тоже не становилось. Тонкий голосок разума был невежливо перебит громким криком страха: «Инсульт! Инфаркт!» Я точно не помнила, как проявляются эти ненастья, но знания, вбитые суровой обэжэшницей, прошедшей Афган, лукаво уговаривали меня поверить, что это именно оно. Все сразу. «Инсульт! Инфаркт!»
Первой прилетела мама. Она ворвалась в дом, прямо как в детстве, румяная и пахнущая морозом. А на челке несколько снежинок принесла.
Я сидела в кресле, выпрямив спину и вцепившись в подлокотник. живот и ноги тряслись мелкой дрожью, а свободной рукой я настойчиво скролила ленту ВК.
Я рассказала о своей страшной болезни маме. Она недоверчиво посмотрела на меня и вышла на улицу встречать карету.
Суровый дядька-врач измерил мне давление и устало выдохнул:
– Стрессы случаются?
– Доктор, муж на вахте, дома я и двое пацанов! Стрессы у нас не случаются, они у нас на пмж прописаны, а вот спокойствие, да, случается иногда, но не регулярно.
– А сильные стрессы были в последнее время? – доктор поднял глаза от кипы бумаг, – Смерть близкого человека, например, аварии, пожар?
– Пожар! – радостно закричала я, словно вытянула лотерейку сразу на двушку в Москве и последнюю мазду.
– Ну понятно. – доктор кивнул и снова уткнулся в бумаги, – Раньше панические атаки случались?
Мои брови сыграли в домик:
– Панические что?
– Атаками, говорю, давно страдаете? С пожара?
– Да я вообще человек не страдающий, – залепетала я, – Я скорее наоборот, наслаждаться люблю.
– На учете состоите? – поднял свою шариковую ручку к небу милый доктор.
– Наверное, – растерялась я, – А что, теперь заранее встают? Я думала, по старинке. Родился, пожил, на учет.
– Анастасия Ивановна, – сверяясь с документами, хлопнул ладонью по столу медик, – А дома адекватные люди есть?
– Я с утра за адекватную была, – подрагивая губами пролепетала я, молитвенно прижимая руки к груди, – Доктор, объясните, что со мной?
– Паническая атака у вас. Не смертельно, но и приятного, как видите, мало. Я вам сейчас укольчик вколю, а вы утром с рецептиком в аптеку. К неврологам не бегайте, залечат так, что реально на учет встанете. Я вам тут хорошее средство написал, обязательно поможет.
Отказавшись от чая и влепив в мой правый верхний квадрант успокоительное, доктор удалился, оставив после себя приятный аромат мужского парфюма и пару грязных лужиц на моем керамогранитном полу.
ПА и известное успокоительное
Утром я впервые разрешила проспать себе садик и школу. Нет, раньше мне доводилось, но только, когда сама туда в качестве воспитанницы ходила. А в роли мамы ни разу. Позже я узнала, что это похвальное качество, вызывающее у меня приливы первобытной гордости, тоже является атрибутом людей-тревожников.
Мама уехала по делам, не дождавшись моего пробуждения.
Дети радостно позавтракали сухомяткой и засели за мультики.
Я прислушивалась к себе, пытаясь найти и вытащить за шкирку хотя бы один из ночных симптомов. Тишина. Только поглощающее чувство тревоги и сушняк от укола.
Не помню, каким образом у меня дома появилось несколько пузырьков, выписанных добрым доктором. Спиртовые настойки следовало слить в одну емкость, тщательно перемешать и принимать трижды в день. Потом дважды в день. И постепенно прекратить. Это если повезет, потому что лично я считаю, что с такого количества спирта, хоть и медицинско-травяного, легко сбухаться можно.
В общем, весь мой опыт принятия настоек ограничился одной ложкой. После этого бутылка с пойлом перекочевала сначала под раковину, а затем и вовсе в мусорное ведро, ибо побороть себя и повторно влить в себя чудодейственное зелье мне было слабо.
Пока Земля с Луной совершали обоюдные оборото-отвороты, я попыталась собрать в кучу тараканов в голове и разобраться в происходящем. «Закрыто на учет» вывесил психоделическое объявление угрюмый усач и громко хлопнул дверью подсознания.
Я не понимала, как нервная дрожь в конечностях и нарастающее чувство тревоги могут быть связаны с пожаром, произошедшим ровно месяц назад. Ну или не ровно. Месяц дело такое, без календаря не разберешься.
Уложив детей спать, я отдалась атаке. Меня накрыло не с головой, а с соседним городом. Если бы кто-то мог почувствовать мой нервяк, он бы квалифицировал его десятибалльным.
Я легла спать и попыталась сосредоточиться на потолке. Одеяло то и дело слетало на пол, как пингвины на веревочке. «Надо поменьше вибрировать», – догадалась я.
В абсолютной тишине нормальный человек слышал только завывание ветра. Я слышала тиканье моих бесшумных часов, шепот соседей через дорогу и треск разгорающегося пожара.
Когда к звуку пожара прибавился запах обгоревших проводов, я вскочила с дивана и нервной ланью ломанулась в котельную. Быстро, чтобы успеть. Зигзагом, чтобы не засекли.
Котел мерно гудел и старательно обогревал вверенные 120 квадратов. Я подозрительно осмотрела маленькое помещение и вспомнила о датчике дыма, который муж повесил на стену для моего успокоения.
Метнувшись за огнетушителем, я прижала прохладный баллон к груди и немигающим взглядом уставилась на датчик. В случае исправности он должен моргать. Несколько позже я узнала, что у него есть контрольная кнопка. Если бы я это знала раньше, не было бы тех прекрасных минут ежедневного наблюдения, успевших стать чем-то типа вечернего ритуала.
Мы играли в гляделки несколько минут. Я переминалась с
