Красивая дочь, ружьё, лопата, алиби - Ольга Станиславовна Назарова

Михаил Иванович хмуро и строго поднял брови и покосился на жену.

– Да, так вполне достаточно! Если ты ещё более грозно будешь выглядеть, мальчик может потерять сознание, и от него придётся избавляться с помощью грузчиков, – остерегла его супруга.

– Да зачем мне грузчики? Я и сам могу! – Михаил Иванович Потапов выглядел так, что мог и без столь грозного выражения лица сбивать мимо пролетающих ворон, если они слишком громко каркали и мешали его семье.

– Можешь! Но ты можешь только через забор… а там юноша субтильный, поломается ещё! – рассудительно объяснила его жена. За двадцать лет замужества она отлично научилась подбирать правильные доводы, чтобы как-то примирять мужа с окружающей его действительностью.

А, с другой стороны, что ей ещё оставалось? Она отлично знала, на какую судьбу себя обрекает! Все подруги отметились, пророча, что она сильно пожалеет, связавшись со здоровенным и очень хмурым выпускником военного вуза Потаповым.

– Надь, ты с ума сошла? Зачем тебе этот нищий медведь? Он же военный! Ну, что, потом уволится из армии и охранником устроится, да? Будет на твоей шее сидеть? Ты же любого можешь выбрать – вон, смотри, Костик на тебя глаз положил. У него родаки крутые. Да и Лёха на свидания зовёт – он сам точки на рынке имеет, а ты вцепилась в этого…

Надежда наплевала на подруг, Костика с родителями, Лёху с точками на рынке и все эти двадцать лет была женой «медведя» Потапова, который вовсе из армии не уволился, а стал полковником и преподавателем того самого вуза, который когда-то закончил! Да, между окончанием и нынешним положением Потапова много чего было, тяжелого, сложного, а то и опасного, но Надя ни разу не пожалела о том, что не выбрала кого-то другого, а сам Потапов всегда точно знал, ради кого он вылезет из любой передряги, если это вообще будет возможно!

Сегодняшний разговор супругов был, в принципе, вполне обыденным. Речь шла об ухажёре их единственной дочери.

– Ну, Надькаааа, какая Верочка стала красавица! – примерно так ахали Надины знакомые и коллеги, когда видели её дочь. Лет с шестнадцати Вера, переросшая лишний вес, прыщи, некую детскую неуклюжесть и неуверенность, выросла в такую красавицу, что Потапов запретил ей бегать к нему на работу.

– Нам нормальные офицеры нужны, а не окосевшие и со свёрнутыми шеями! – ворчал он. – Эти паразиты ещё и караулить начали! Знают, по каким дням ты меня приходишь встречать с работы, да так и клубятся у входа.

Он, как человек дальновидный, проблемы предвидел, поэтому загодя, ещё в период веса-прыщей-неуклюжести и всего прочего, привёл Веру на занятия к своему приятелю.

– Самбо! То, что нужно! – авторитетно заявил Потапов.

– А, может, что-то полегче? – немного переживала Надя.

– Надюш, полегче – это не про нас… Троянской войны могло бы и не быть, если бы Елена стукнула в нос Парису и спустила бы его с лестницы… А если бы ещё и об колонну приложила, то и вовсе правильно было бы – столько народу осталось цело и невредимо! Ты ощущаешь нашу ответственность перед миром? Что та Елена по сравнению с нашей Веркой?

Надя вздыхала… Елены Прекрасной она, конечно, не видела, зато дочь лицезрела ежедневно. Её ухажеров тоже.

Нет, Вера вовсе не была легкомысленной. Куда там… с таким-то воспитанием! Но симпатизирующие, влюблённые, очень сильно влюбленные, а также контуженные на всю голову типы сопровождали её постоянно.

Было несколько привычных персонажей – кто-то не прекращал надеяться на внезапную благосклонность, кто-то мечтал переупрямить, кто-то уповал на метод измора, мечтая так намозолить глаза, что девушка сдастся.

Все постоянные поклонники провожали вновь прибывших снисходительным хмыканьем и сочувственными взглядами.

– Этот из новеньких – он ещё с Буком и Топом не встречался, да и Медведя не видал, – сообщали они друг другу при встрече, характеризуя очередного кандидата.

Бука полковник Потапов привёз из командировки.

– Друг подарил! – объяснил он жене, показывая толстого-претолстого пыхтящего щенка, занимающего почти всю немаленькую коробку.

Буквально через пару месяцев в их доме появился Топ – чёрный тощий щенок ротвейлера, принесенный плачущей Надеждой.

– Миш, его усыпить хотели! Говорят, что пятно белое на груди – выбраковка!

– Пусть сами себя того… пятно-пятно… это у него знак отличия! – решил полковник, присоединяя нового щенка к уже имеющемуся.

Через полгода после этого, когда Бук вытянулся до приличных размеров алабайского «тёлёнка», а Топ стремительно его догонял, становясь широкогрудым крупным ротвейлером, домой пришла Вера. Нет, вовсе она не плакала, ещё чего не хватало! Возможно, горючими слезами рыдал молодой паразит, который брезгливо кинул в мусорный контейнер серого полосатого котёнка. Возможно… если уже сам выбрался из того же контейнера.

Ему бы бежать побыстрее, но он, глупое создание, решил поиздеваться над девушкой, которая, ни на секунду не задумавшись, вытянула выкинутого им котика из мусора, отряхнула его и, завернув в свой шарф, бережно укладывала за пазуху.

Что-то он даже в спину девчонки сказать успел… этакое едкое. Потом девушка повернулась к нему лицом, и следующими его эмоциями были изумление от внешности и… крайнее изумление от собственного перемещения в пространстве в направлении мусорных баков.

Так что домой Вера пришла в воинственном настроении, котёнка предъявила родителям и псам и потребовала срочно выдумать ему имя.

– Пап, Бук – это в честь Бука, Топ – в честь Тополя, я тебя только очень прошу, котёнка Буратино или Красухой не называй, ладно?

Примечание автора:

Полковник назвал собак в честь ракетных комплексов (Тополь и Бук), Буратино – это система залпового огня, а Красуха – семейство комплексов радиоэлектронной борьбы.

– Ну, какой же он Буратино… – протянул Потапов, – он вылитый Шарик! В честь Лошарика! – пояснил он жене и дочери.

Ещё одно примечание автора:

Лошарик – российская глубоководная атомная подводная лодка, названная в честь героя мультфильма.

Ни жена, ни дочь так и не смогли добиться от Потапова объяснений, чем именно котёнок напомнил полковнику подлодку, но имя пристало к полосатому тощему котику моментально, и стал он Шариком.

Разговор супругов, с которого мы и начали с ними знакомиться, происходил на потаповской даче. Дача – это просто дом бабушки и деда Потаповых, которые оставили своему внуку