Ознакомительная версия.
– Минутку! – кричу я, когда мы выезжаем на Внуковское шоссе. – Куда ты меня, к черту, везешь? Я же пошел за открывалкой…
– В аэропорту достанешь, – уверенно говорит Валька. – В буфете. У меня полтора часа до вылета. Я так рад тебя видеть, старик!
Мы сидим в буфете аэропорта и пьем коньяк.
– Ты не понимаешь, как это страшно – разочароваться в человеке! – кричит Валька и зло ерошит волосы. – Ты этого не можешь понять… Ты холостой! А я влип! Она злая! Господи, почему она такая злая?! Она даже кошек не любит… А мне она пожелала, чтоб я умер!
– Разведись! – решительно говорю я. – Лучше сейчас, пока пацан маленький… Пока он считает только до десяти…
– Это все очень трудно! – Глаза Вальки полны слез. – Я ее люблю… Я всех люблю… Я чокнутый!.. Слушай, полетим вместе в Ялту, а? Отдохнешь, загоришь… Ну чего ты без толку в Москве болтаешься?
– Ты что, – смеюсь я. – Очумел? Меня там ребята ждут… И мама испугается…
– Дадим телеграмму, – говорит Валька. – Это ж здорово – так, не собираясь! Деньги есть, я одолжу.
Мы заказываем еще бутылку коньяку.
В Симферополе жарко и многолюдно. После выпивки и короткого сна в самолете немного болит голова. Пока Валька суетится в поисках такси до Ялты, я обхожу торговые ларьки, спрашиваю открывалку для пива. Нигде нет. Вернее, в одном есть, но нет сдачи с десятки.
– В Ялте купишь! – кричит Валька. – Поехали скорее, такси ждет.
В Ялту мы приезжаем совсем ночью. Останавливаемся у Валькиных родственников. Усталые, засыпаем…
Первая неделя пролетает незаметно. Я почернел, похудел немного. Раздражает отсутствие необходимых вещей, но как-то выкручиваюсь: кое-что одолжил Валька, кое-что купил – плавки, рубашку, темные очки. Открывалок для пива нет. Но ничего, не расстраиваюсь.
На пляже познакомился с продавщицей из местного универмага. Брюнетка, двадцать лет, зовут Ниной. Говорит, что через несколько дней к ним в отдел поступят какие-то импортные открывалки-сувениры. Можно открывать пиво и носить на груди вместо значка.
С Ниной съездили в Гурзуф и Коктебель. Она очень славная и, по-моему, влюбилась в меня очень.
Однажды, когда мы с ней сидим в кафе «Магнолия», она вдруг начинает плакать и говорит:
– Сегодня к нам поступили в продажу импортные открывалки… Теперь ты уедешь, да?
Я молчу. Мне, честно говоря, не хочется уезжать.
– Поедем в Одессу, – говорит Нина. – Там отец в пароходстве работает. У нас дом. Вишни растут… Поедем… В Одессе открывалки для пива в любом магазине… – Она плачет сильнее.
Я улыбаюсь, глажу ее волосы…
В Одессу мы приезжаем в конце августа.
Свадьбу устраиваем скромную: с Нининой стороны – пять-шесть родственников, с моей – я и поздравительная телеграмма от мамы. На свадьбе много пьем, пивные бутылки открывают ударом о стол.
Устроился на работу радистом на прогулочном катере. Кручу магнитофон, довольные туристы танцуют на верхней палубе. На мне – форменка, зарплата – восемьдесят рублей. Нина поступила в политехнический институт, получает стипендию. На жизнь хватает. Во всяком случае, покупка открывалки для пива – не проблема.
Осенью тесть помог мне устроиться на теплоход «А. П. Чехов». Четырехпалубный гигант, ходит по международным линиям. В январе ушел на нем в Африку. В Александрии в порту белозубый арабчонок продавал открывалки для пива. Симпатичные открывалки – фараон Рамзес с открытым ртом – для пробок. Не купил, пожалел валюту.
Потом ходили на Мадагаскар, потом в Индию. Наконец, совсем дальний рейс – в Японию. В Японском море наткнулись на горящий австралийский танкер, помогали тушить пожар. Мне не повезло: упал с мостика, сломал голень. Ко мне в лазарет приходил капитан танкера, жал руку, благодарил. Спросил, какой бы подарок я от него хотел получить.
– Ничего не надо, – величественно сказал я. – Вот разве что открывалку для пива…
Капитан послал двух матросов, обшарили весь танкер, открывалок не нашли. Обещал обязательно прислать из Австралии…
Весь июль провалялся во Владивостоке в больнице. Получил от Нины письмо – у меня родился сын. Назвали Сергеем. Значит, полное имя – Сергей Сергеевич. Тоже красиво.
В конце июля выписался из больницы, сел в самолет, полетел в Москву. В Домодедове в ларьке купил открывалку для пива, взял такси, поехал в гостиницу «Украина».
В номере Гизо все были в сборе: Наташа, Гизо, Натан, Виктор, Мила, стол, две бутылки водки, одна почти пустая, другая не распечатана, несколько бутылок пива, маслины, вобла, транзистор «Банта». Звучал ансамбль электроинструментов под управлением В. Мещерина.
– Здорово, ребята! – кричу я с порога.
– Здорово, – приветствует меня Гизо. – Очень хорошо, что ты пришел. Ты только послушай, что здесь говорит Натан… Он говорит, что цветной кинематограф исчерпал себя в мировом кинематографе… А я говорю – никогда! Если я поступлю во ВГИК, – Гизо плюет через левое плечо, – то обязательно буду работать исключительно с цветом…
– Ну и будет пошло! – говорит Натан и пускает колечки дыма к потолку. Делает это он по-прежнему мастерски…
– Вчера на ипподроме была выдача – пятьсот рублей, – задумчиво говорит Виктор. – Я, дурак, знал лошадь – и не сыграл!
– Пятьсот! – ахает Мила и нежно глядит на Виктора. – Это же дубленка!..
– В МГУ еще выступает йог? – спрашиваю я Наташу.
– Недавно выступал, – говорит Наташа.
– Ты был?
– Нет.
– А где ты пропадал? Что-то тебя не видно было…
– За открывалкой для пива ходил, – говорю я.
– Нашел? – заинтересованно спрашивает Мила.
– Нашел…
– Так чего ж ты тянешь? – возмущается Виктор. – Мы ждем, а он, оказывается, принес открывалку и молчит. Давай, давай, пива охота!
Я долго шарю по карманам.
– Нет! – говорю я. – Нету ее… В такси, наверное, обронил…
– У дежурной попроси, – советует мне Гизо и тут же поворачивается к Натану. – Значит, по-твоему, Натан, все, что делает Лелюш, – это тоже не искусство?
– Сережа, миленький принеси открывалку, – жалобно просит Мила. – Пива очень хочется…
Пива действительно хочется. Я встаю и выхожу из номера…
Папе было сорок лет, Славику – десять, ежику – и того меньше.
Славик притащил ежика в шапке, побежал к дивану, на котором лежал папа с раскрытой газетой, и, задыхаясь от счастья, закричал:
– Пап, смотри!
Папа отложил газету и осмотрел ежика. Ежик был курносый и симпатичный. Кроме того, папа поощрял любовь сына к животным. Кроме того, папа сам любил животных.
– Хороший еж! – сказал папа. – Симпатяга! Где достал?
– Мне мальчик во дворе дал, – сказал Славик.
– Подарил, значит? – уточнил папа.
– Нет, мы обменялись, – сказал Славик. – Он мне дал ежика, а я ему билетик.
– Какой еще билетик?
– Лотерейный, – сказал Славик и выпустил ежика на пол. – Папа, ему надо молока дать…
– Погоди с молоком! – строго сказал папа. – Откуда у тебя лотерейный билет?
– Я его купил, – сказал Славик.
– У кого?
– У дяденьки на улице… Он много таких билетов продавал. По тридцать копеек… Ой, смотри, папа, ежик под диван полез…
– Погоди ты со своим ежиком! – нервно сказал папа и посадил Славика рядом с собой. – Как же ты отдал мальчику свой лотерейный билет?.. А вдруг бы этот билет что-нибудь выиграл?
– Он выиграл, – сказал Славик, не переставая наблюдать за ежиком.
– То есть, как это – выиграл? – тихо спросил папа, и его нос покрылся капельками пота. – Что выиграл?
– Холодильник! – сказал Славик и улыбнулся.
– Что такое?! – Папа как-то странно задрожал. – Холодильник?! Что ты мелешь? Откуда ты это знаешь?
– Как – откуда? – обиделся Славик. – Я его проверил по газете… Там первые цифирки совпали… и остальные… И серия та же!.. Я уже умею проверять, папа! Я же взрослый!
– Взрослый?! – Папа так зашипел, что ежик, который вылез из-под дивана, от страха свернулся в клубок. – Взрослый?!.. Меняешь холодильник на ежика?
– Но я подумал, – испуганно сказал Славик, – подумал, что холодильник у нас уже есть, а ежика нет.
– Замолчи! – закричал папа и вскочил с дивана. – Кто?! Кто этот мальчик?! Где он?!
– Он в соседнем доме живет, – сказал Славик и заплакал. – Его Сеня зовут…
– Идем! – снова закричал папа и схватил ежика голыми руками. – Идем, быстро!!
– Не пойду, – всхлипывая, сказал Славик. – Не хочу холодильник, хочу ежика!
– Да пойдем же, оболтус, – захрипел папа. – Только бы вернуть билет, я тебе сотню ежиков куплю…
– Нет… – ревел Славик. – Не купишь… Сенька так не хотел меняться, я его еле уговорил…
– Тоже, видно, мыслитель! – ехидно сказал папа. – Ну, быстро!..
Сене было лет восемь. Он стоял посреди двора и со страхом глядел на грозного папу, который в одной руке нес Славика, а в другой – ежа.
– Где? – спросил папа, надвигаясь на Сеню. – Где билет? Уголовник, возьми свою колючку и отдай билет.
Ознакомительная версия.
