– Но Орло здесь,- сообщил я.
– Здесь? В Мейден-Эгсфорде?
– Именно здесь, в Мейден-Эгсфорде.
– Вы шутите, Берти.
– Вовсе нет. Если бы шутил, вы бы сразу же покатились со смеху. Говорю вам, Орло здесь. Я встретил его сегодня днем. Он наблюдал за певуном Кларксона. Кстати, у вас, случайно, нет сведений об этом Кларксоне? Мне интересно, кто он такой и откуда у него певун.
Мой вопрос остался без ответа, чему я нисколько не удивился. Покажите мне девушку, честно говорю я, и я покажу вам ту, кто пропускает мимо ушей мои слова.
Бросив на Ванессу внимательный взгляд, я заметил, что выражение ее лица изменилось. Как я уже отмечал, под влиянием привычки лупцевать полицейских на улицах ее лицо огрубело, но в ту минуту оно так и лучилось нежностью. Глаза, хотя и не сорвались из орбит, стали большими, как мячи для гольфа, и мягкая улыбка озарила физиономию. Она промолвила: «Потрясающе!» или что-то в этом роде.
– Значит, он приехал! Он последовал за мной! – Судя по ее тону, поступок Орло вызвал у нее безграничный восторг. Выходит, она не возражала, чтобы ее преследовали,- зависит, кто преследователь.- Как рыцарь в сверкающих доспехах на белом коне.
Здесь было бы вполне уместно припомнить Дживсова приятеля, который приехал из западных стран, и сказать, что Орло на него похож, но мне пришлось пропустить свой ход, потому что у меня вылетело из головы, как звали того
парня.
– Не понимаю, как Орло удалось приехать, он же на службе,- выразил я недоумение.
– У него ежегодный двухнедельный отпуск. Поэтому он смог участвовать в демонстрации. Мы с ним шли в первом ряду.
– Знаю. Я смотрел издали.
– Мне до сих пор неизвестно, что с ним произошло в тот день. Он сбил с ног полицейского, а потом вдруг исчез.
– С ним произошло лучшее, что могло произойти, когда собьешь с ног полицейского. Он прыгнул в мою машину, и я отвез его в безопасное место.
– А, понятно.
Признаюсь, я ожидал изъявления более сильных чувств. Не то, чтобы я горел желанием получать благодарности за небольшие услуги, какие расточаешь на каждом шагу, но, как бы там ни было, по милости Орло я оказал противодействие полицейским, находящимся при исполнении служебных обязанностей, кажется, так гласит закон, и, следовательно, рисковал надолго угодить в кутузку, поэтому проявление некоторой взволнованности было бы нелишним. Мне ничего другого не оставалось, как обратить на Ванессу укоризненный взгляд. Однако это не произвело на нее ровным счетом никакого впечатления, и она продолжала:
– Он поселился в «Гусе и кузнечике»?
– Понятия не имею,- произнес я в ответ, и если в моем голосе прозвучала нотка раздражения, вряд ли кто меня осудит за это.- Во время нашей встречи мы говорили главным образом о моих внутренних органах.
– А что стряслось с вашими внутренними органами?
– Пока ничего, но, по мнению Орло, вскоре кое-что может случиться.
– Удивительно отзывчивая душа.
– Да уж, это точно.
– Он дал вам какие-нибудь полезные советы?
– По правде говоря, дал.
– Как это на него похоже!
Ванесса ненадолго погрузилась в молчание, несомненно, размышляя о неведомых мне выдающихся достоинствах Орло. Затем снова заговорила:
– Должно быть, он живет в «Гусе и кузнечике». В округе это единственная приличная гостиница. Сходите туда и передайте ему, что я буду ждать его здесь завтра в три часа дня.
– Здесь?
– Да.
– То есть в этом самом доме?
– А почему бы и нет?
– Я думал, вы захотите увидеться с ним наедине.
– Вот именно. Вы пойдете прогуляться.
И вновь я мысленно возблагодарил своего ангела-хранителя, который постарался, чтобы эта гордая красавица не стала миссис Бертрам Вустер. Ее невозмутимая уверенность, что стоит лишь свистнуть, и все тут же кинутся исполнять ее прихоти, действовала на меня угнетающе. Гордость Вустера была глубоко задета бесцеремонностью, с какой меня выставляли из моего же дома, и не будет преувеличением сказать, что кровь закипела у меня в жилах. Меня подмывало произнести нечто язвительное, например: «Вот как?»,- однако preux chevalier [Благородный рыцарь (франц.).], каким я всегда стремился быть, не должен попирать слабый пол железной пятой, как бы его ни провоцировали.
Вместо этого я просто ответил: «Уже иду» – и отправился в заведение «Гусь и кузнечик», передать Орло тайное послание.
Я нашел Орло Портера в баре, где он пил джин с газировкой. На его лице, и без того мало привлекательном, застыло угрюмое выражение, нисколько не радующее глаз. Он явно был в дурном настроении, что нередко случается, когда томящееся в разлуке сердце А понимает, что шансы преодолеть препятствия к воссоединению с томящимся в разлуке сердцем Б равны, в лучшем случае, восьми из ста.
Мрачность Орло могла объясняться и другими причинами. К примеру, до него дошло известие, что сегодня утром в Москве ликвидировали какого-нибудь его приятеля, а возможно, он сам укокошил капиталиста и теперь не знает, как избавиться от трупа. Но я все же был склонен приписать его унылый вид терзаниям любви и даже слегка пожалел его.
Орло встретил меня взглядом чернее тучи, и мне стало ясно, что мы никогда не будем обмениваться с ним рождественскими подарками, и еще я подумал, глядя на Орло, как же его много, и все – анти-вустеровской закваски. То же самое мне обычно приходило в голову при виде Спода. Наверное, есть во мне что-то, пробуждающее низменные страсти в мужчинах восьми футов роста и шести футов в плечах. Как-то я поделился своим наблюдением с Дживсом, и он согласился, что это просто удивительно. Чем ближе я к нему подходил, тем тусклее становился его взор. Что бы на самом деле его ни расстраивало, мое прибытие не послужило лучом света во мраке его души. Выражение его лица оставалось постным, как у зрителей бесплатных дневных спектаклей или как у снулой рыбы на прилавке. Не повеселел он даже тогда, когда я передал ему послание Ванессы. Последовало продолжительное молчание, нарушаемое лишь бульканьем стекавшей в его глотку газировки.
Наконец Орло заговорил, но голосом ожившего трупа из фильма ужасов, где герой поднимает надгробную плиту в склепе под разрушенной часовней, а покойник возьми да вступи с ним в беседу.
– Не понимаю.
– Что же тут непонятного? – удивился я, добавив «товарищ», поскольку вежливость еще никому не повредила.- Готов бескорыстно оказать любое доступное мне содействие в разрешении небольших затруднений, которые могут у тебя возникнуть. Я пришел помочь.
Я подмешал в свои слова столько тепла, что хватило бы расплавить медного истукана, но на Орло мои слова не произвели ни малейшего действия. Он продолжал сверлить меня взором тети Агаты.
– Странно, ты уверяешь, будто у вас всего лишь шапочное знакомство, а между тем она готова нелегально приходить в твой дом. Если еще вспомнить, как конспиративно ты вел себя в Эгсфорд-Корте, то все это не может не навести на подозрения.
Когда ваш собеседник пускает в ход такие слова, как «нелегальный» и «конспиративный», да еще говорит про подозрения, тут всякий благоразумный человек будет действовать с оглядкой. Но, к счастью, я мог дать простое и ясное объяснение, что я и сделал с обезоруживающей откровенностью, полагая этим разрешить все недоразумения.
– В моем появлении в Эгсфорд-Корте не было ничего нелегального. Я оказался там по ошибке. А визит мисс Кук в мой дом был конспиративным поневоле, потому что отец не спускает с нее глаз. И ко мне она пришла потому, что никак иначе не могла связаться с тобой. Она не знала, что ты приехал в Мейден-Эгсфорд, и боялась, что, если ты ей напишешь, письмо попадет к папаше. Ему перехватить письмо, адресованное дочери,- раз плюнуть.
Мне казалось, что я объяснил все как нельзя более убедительно, но Орло продолжал сверлить меня глазами.
– И все-таки странно, почему именно тебя она сделала своим доверенным лицом,- гнул он свое.- Это предполагает близкие отношения.
– Ну что ты, какое там. Мне доверяют свои секреты девушки, с которыми я почти не знаком. Они видят во мне отца.
– Хорош отец. Если девушка видит в тебе отца, надо проверить, все лив порядке у нее с головой.
– Ну ладно, скажем, брата. Они знают, что добрый старый Берти никому не разболтает их маленькие тайны.
– Нашелся добрый старый Берти. Если хочешь знать, по-оему, ты змей, который шныряет вокруг и похищает наших любимых женщин.
– Ничего подобного,- возразил я. Вот, оказывается, чем на самом деле занимаются змеи!
– Мне все это кажется сомнительным,- продолжал Орло. И тут он, к моей радости, вдруг сменил тему: – Ты знаешь человека по имени Споффорт?
Я ответил, что нет, вроде бы не знаю.
– П.Б. Споффорт. Здоровенный детина с подстриженными усиками.
