Ознакомительная версия.
– Весь боюсь, – заявил, заглядывая в кастрюлю, Крылов, – вдруг вашей родственнице не хватит.
И налил себе стакан компота.
– Мы принесли бумагу! – услышал Алексей радостный возглас.
– Молодцы, – усмехнулся он и затушил сигарету.
Анжела в общих чертах объяснила правила игры, которая сразу понравилась всем без исключения. Они с Юлькой станут мумиями, а мужчины, те, кто пожелает (на этом месте она многозначительно поглядела в сторону кухонной двери), станут их обматывать туалетной бумагой на скорость. Кто быстрее обмотает, тот и выиграет. Кто выиграет, тот и поцелует свою мумию. Это будет призовой поцелуй.
Целоваться захотели все мужчины. Аполлинарий кинулся заворачивать Юльку, а за Анжелу взялись сразу двое Пародонтовых. Клементина в качестве судьи засекла время.
Пока Евгений с Константином Бенедиктовичем препирались, кто лучше справится с задачей, и, мешая друг другу, заворачивали Анжелу в туалетную бумагу, Аполлинарий встал рядом с готовой мумией.
– Вот, все, – сказал он, нежно глядя на то, как из-под ленты хлопают длиннющие Юлькины ресницы. – Целовать уже можно?
– Нужно, нужно, – недовольно пробурчала Анжела, скидывая с себя мужские руки и с обидой глядя в сторону кухни. Естественно, задумывая игру, она рассчитывала на другой результат. Но Крылов даже не вышел!
– Юля, – тихо сказал Аполлинарий, – можно я вас поцелую?
Юля доверчиво моргнула ресницами.
Аполлинарий склонился к ее лицу, отодвинул бумагу, скрывавшую губы девушки и нежно поцеловал.
– Давайте еще раз, – прокричал Евгений, – этот не считается!
– Давайте поменяемся местами, – вкрадчиво предложил более опытный Константин Бенедиктович. – Юля будет оборачивать Аполлинария, а меня станет мумифицировать Аделаида.
По его прикидкам, шансов было половина на половину, с надоедливым племянником они вообще равнялись нулю.
– Нет, – не унимался Женя, – пусть Аделаида оборачивает меня! Я больше похож на настоящую мумию, чем ты, дядя.
– Прекратите спор, – поморщилась Клементина. – Предложение Константина мне кажется наиболее перспективным. Аполлинарий обертывает Юлю. Все согласны? Хорошо. А Адочка сначала целует Константина, по старшинству, потом целует, ой, я хотела сказать, оборачивает тебя, Евгений. Так будет честно.
Присутствующие поспешили согласиться с мнением Клементины Бенедиктовны.
Но целоваться с Анжелой-Аделаидой никто не стал! По одной простой причине – Аполлинарий не собирался отдавать пальму первенства кому бы то ни было. Он мгновенно, что было удивительно при его прежней нерасторопности и вальяжности, справлялся с задачей и побеждал. Разумеется, победителю доставался поцелуй! Юлин поцелуй.
Анжела потеряла всякую надежду на то, что Крылов когда-нибудь выйдет из кухни, и наконец она решила пойти туда сама. Исключительно из интереса, посмотреть, что там так долго можно делать.
– Я с тобой, – сказала раскрасневшаяся Юля. – Нам нужно поговорить, – пояснила она моментально увязавшемуся за девушками Аполлинарию.
Но как только подруги подошли к двери, из кухни вышел Крылов. Он хмыкнул, усмехнулся, подмигнул Юльке и скрылся в гостиной.
– Вот гад! – в сердцах высказалась Анжела, плотно закрывая за собой дверь. – Что он о себе мнит? Принц нашелся, игнорирует настоящую миллионершу!
– Анжела, не забывайся, – вздохнула Юля, подставляя лицо под свежий ветер из форточки, – ты не настоящая миллионерша.
– И что? Юль, я не заслужила этого маленького кусочка мечты?! Я, подкидыш, от которого мать отказалась еще в родильном доме, не могу пару дней пожить в нормальной семье, где меня все любят и ценят?! Пусть за мои миллионы! Пусть, – шмыгнула носом Анжела. – Пусть у меня их нет. А есть лишь квартирка, которую дало государство, есть мозги, которые только и привыкли, что выкручиваться в этой жизни, есть ты, Юлька, настоящая подруга. И больше ничего нет. Разве ж этого мало?! Много, но недостаточно, чтобы быть счастливой. Хочется семьи. Тебе меня не понять. У тебя, Юль, есть все. Теперь к этому всему прибавился Ленечка. Я не завидую, нет. Просто и мне хочется немного побыть счастливой. Пусть обманом, под чужим именем и недолго. Но ведь может же произойти чудо, и все изменится к лучшему?!
– Мой любимый писатель говорил, что чудеса нужно делать своими руками.
– Вот я и делаю, Юль! Возвожу свои алые паруса!
– Это не паруса, Анжел. Это большой розовый пузырь, который вскоре лопнет – и ничего не останется.
– Останется память.
– Как ты врала и изворачивалась?
– Что меня любили. Что могли бы полюбить, если бы не эти чертовы миллионы!
Дверь в кухню открылась, и зашел Сережа в пижаме. Он хмуро поглядел на подруг и направился к кастрюле с компотом. Сам налил себе стакан и принялся пить.
– Хорошо, – пожала плечами Анжела, – давай вернемся в гостиную и скажем, что нет у меня никаких миллионов. И что я все это выдумала…
– Тише, – испугалась Юлька, глазами указывая на Сережу.
– Ничего страшного, – усмехнулась подруга, – бедолага немой и глухой, – и продолжила: – Признаемся, что я пошутила, поздоровавшись со словами «Я ваша тетя!», что на самом деле никакая я не тетя, а так, приблудившаяся в новогоднюю ночь неудачница.
Сережа медленно пил компот и не смотрел на подруг.
– Скажем все и уедем, Юль. Ты этого хочешь?!
– Я не знаю, чего хочу. – Юля принялась выводить пальцем на стекле странные узоры. – И уезжать, конечно, не хочется. Мне все они очень понравились. Особенно Аполлинарий. Он необыкновенный мужчина! Как-то все-таки неудобно при мальчике откровенничать.
Юля повернулась к Сереже:
– Есть хочешь?
Тот замотал головой.
– А я по ночам люблю колбасу есть, – призналась Юлька. – Достаешь ее из холодильника, всю такую холодненькую, – она мечтательно прикрыла глаза, – и запиваешь чаем. Вкусно! Можно и компотом. Клементина наверняка вкусный компот варит.
Сережа кивнул.
– Он понимает, – хмыкнула Анжела.
– Думаю, умеет читать по губам, – предположила Юля.
Сережа подошел к холодильнику и достал оттуда половину батона докторской колбасы. Положил его на стол, деловито отрезал два ломтя, один протянул Юльке, другой взял себе и важно вышел из кухни.
– Спасибо, – сказала ему вслед Юля. – Хороший пацанчик, весь в папу.
– Ладно, – кисло согласилась Анжела, – так и быть, давай сегодня уедем. А то я боюсь, что ты потеряешь голову. Я вот ни в кого не влюблена, потому мне врать легко. Ну, почти легко. А ты врать не умеешь, хотя меня поддерживала, молодчина.
– Уедем и все забудем? – тихо предположила Юля.
– Я так точно не забуду, но номер телефона не дам. А ты, если хочешь продолжить отношения с Леней, дай. Только я бы не советовала. Придется выбирать между ним и мной. Если он узнает, что мы соврали, то есть что я соврала, а ты мне подыгрывала, вряд ли не обидится.
– Ты знаешь, что я всегда выберу тебя, Анжела. Дружба превыше всего.
– Глупости это, Юлька, превыше всего любовь. И если она настоящая, то ничего не страшно: ни врать, ни изворачиваться, ни ждать разоблачений. Если он полюбит меня такой, какая я есть на самом деле, то…
– Что «то»? Ты конкретно о Крылове говоришь или предположительно о ком-то?
– При чем здесь Крылов?
– Мне кажется, он тебе понравился. И еще мне кажется, что ты ему тоже понравилась.
– Не успокаивай меня, Юль. Давай постараемся мыслить трезво. Итак, мы уезжаем?
Юлька обреченно мотнула головой.
– Уезжаем, значит.
Юлька снова мотнула, на этот раз не так уверенно.
– Хорошо, точно уезжаем, – заключила Анжела. – Но если они нас снова позовут, то вернемся!
Юлька радостно захлопала в ладоши.
– Не понимаю, чему ты радуешься. Выставят нас с треском в следующий раз, когда приедет настоящая миллионерша.
– А если она не приедет?
– Если действовать так, как говорил твой любимый писатель, то нам придется перекрыть въезд в поселок или устроить авиакатастрофу.
Анжела хмыкнула и вышла из кухни.
– Делать чудеса своими руками, очень хорошо сказал. Вот мы и сделаем, возьмем и останемся. Нет, уедем и вернемся.
– Уедем, – прошла за ней следом Юля, – но если позовут, то приедем. Ненадолго, чтобы только посмотреть, как он… как они тут.
Пародонтовы тем временем занялись приготовлением ко сну. Клементина поймала в коридоре Сережу, жевавшего колбасу, и вернула в детскую. Константин Бенедиктович пошел проведать отца (тот иногда терял равновесие и падал с кровати). Евгений, отвлекшись от ухаживаний за богатой вдовой, принялся ощупывать сиденье очередного оставшегося в живых стула, чтобы, когда все успокоятся, проверить его содержимое. Аполлинарий с Алексеем, как это обычно бывает в отсутствие женского внимания, занялись обсуждением бизнеса. Но после вскоре перешли на женщин.
– Как Каролина? – поинтересовался Аполлинарий у друга.
– Замечательно, – усмехнулся тот. – Влюблена в меня как кошка, но это не доставляет мне удовольствия. Я люблю гордых женщин. Еле отвертелся от приглашения провести наедине новогоднюю ночь. Не захотел повторения прошлого года.
Ознакомительная версия.
