Так какие это права?
Права на тишь и благодать. Я полагаю, что это главенствующие права. Потому как остальные наши права давно уже защищены этими цветками благоуханными нашей с вами законности – членами Законодательного собрания.
Одного только взгляда – сперва негодующего, конечно, но со временем все более и более терпимого, а потом и восторженного, на них, на те цветки – достаточно, чтобы в том удостовериться.
Какие это цветки, почитаемые нами в самом начале этого абзаца за отродья мира растений?
Пожалуйста – это тюльпаны, розы и гладиолусы.
Причем наши тюльпаны цветут всегда, и от них не отстают ни розы, ни гладиолусы.
И что бы там ни делала с нами погода – их ничем не уморить.
Давят, давят, давят, а они все растут и растут – кровь и жизненные духи поднимают их вверх из любого состояния. Так что нашим свободам едва ли угрожает опасность французского вторжения.
Почему я тут подумал о Франции? Потому что я о ней думаю всегда. Этот дух, этот стиль, эта манера – ужас, жуть.
Не зачахнем ли мы от избытка гнилой материи и от отравленных соков нашей конституции – спрашивают меня иногда. «Нет! – отвечаю я, и притом добавляю: – Берегите голову!»
Ибо куда мы без головы, как мы без нее? Ладно потеряем тело, но не потерять бы ее – голову.
Осталась бы она на своем месте еще хоть немного, недолго – и уже чудо, возвращающее нам прежнюю силу и красоту. Тело – это тело, а голова – это голова. Расширим потоки, укрепим сосуды – и ничего ей не будет грозить. А голова на месте, так и с правами справимся при любых потоках.
Какими это правами?
Правами на тишь и благодать.
* * *
История человечества – это история грабежа. Во все времена только грабили, грабили и грабили.
Грабеж был основным промыслом. И подчас одни грабители грабили других. В дело шло все: кресты, колокола, пушки, оклады и золото икон, двери, ворота.
Например, медные ворота крепости Магдебург воровали трижды. Сперва шведские пираты отодрали их с их законного места, чтоб потом отвезти в Швецию, а по дороге у них это все оттяпали новгородцы. Они позолотили ворота и повесили их – дело-то святое – на храм Софии.
А в 1570 году их снимал с храма уже царь Иван Васильевич.
* * *
Бедный Йорик!
Берется череп Йорика, который при жизни-то все жрал и жрал и все никак не мог наесться, все со столов тянул и тянул и по карманам распихивал, а у него все это вываливалось и вываливалось, а он его назад, воровато озираясь, глотая слюну. А потом, в темноте, в какой-то подворотне, он вытаскивал все из карманов и пожирал торопливо, как гиена.
Так и помер. Подавился.
Со временем эта история обросла благопристойными подробностями, легендами.
Сам Йорик стал числиться по ним шутом, блиставшим когда-то умом.
А ведь воровал-то он совсем не для этого.
Так что череп вполне можно теперь погладить – бедняга…
* * *
Я решил познакомить моего читателя с Йориком на всякий случай.
Шуты нужны так же, как военные и ассенизаторы – не каждый раз, но иногда.
А когда это «иногда» случится – это уж как Бог даст.
Но пока в нем нет такой суровой необходимости, мы же можем заняться с читателем другими делами, перейти к разным темам, за которыми может потеряться не только Йорик, но и сам автор этого элегического повествования.
Вот потому я и напомнил о нем – вдруг понадобится в самое неподходящее время.
* * *
Викинги появились у нас в IX веке. Их не особенно интересовали славянские племена. Им нужен был путь в Константинополь. Это потом эти походы обрели в описаниях романтический ореол, а вообще-то это был замечательный грабеж, именуемый данью. Спускались они по рекам, а посему они очень быстро договорились с обитавшими вдоль рек славянскими племенами. Те тоже скоренько смекнули, что дружить с викингами выгоднее, чем стрелять им из кустов в затылок.
То есть то место, что потом назвали Русью и что потом запахло русским духом (читай, грабежом), начиналось вдоль рек. От рек оно расширялось во все стороны. Например, начиная с IX века они уже шалили на Каспии, где за весьма скромное вознаграждение готовы были резать кого угодно. Нанимали этих лихих парней или хазары, или славянские князья.
Почему-то в летописи постоянно попадал цвет волос нападающих. Он был цвета соломы. Потом его назовут русым.
* * *
Я тут встречался с одним молодым дарованием. Он расспрашивал меня о моем детстве, о том, как я служил. И я все рассказывал и рассказывал. А потом как-то плавно перешли к его детству и к священному долгу.
О защите родины я тоже сказал немало правильных слов, и вдруг он мне говорит:
– В вашем случае это все еще можно принять.
– Что можно принять? – не сразу его понял я.
– Можно принять то, почему вы пошли защищать родину.
– И почему, на ваш взгляд, я ее пошел защищать?
– Потому что в те времена вы считали себя обязанными государству. Оно вас в школу водило бесплатно, лечило, худо-бедно учило, давало кое-какое жилье, а потом – пенсию, в общем-то, немаленькую в конце жизни можно было получить. За это оно и требовало от вас некоторой отдачи.
– Ну, предположим!
– А сегодня это все не катит. Сегодня все это за деньги, причем за большие, а потом еще и в армию в облаве загребут. То есть за все я уже заплатил. Деньгами. Но с меня еще раз берут плату – воинским долгом. Но я же ничего не должен.
– Как это?
– Так! Я заплатил за свое существование. Сам или за меня платили мои родители. Я откупился. Мне платить не за что. А то, что сейчас называется армией, таковой не является. Это фикция. Это фикция, а еще она является живодерней. Это зверинец. Животные в клетке. Может быть, я был бы и не против служить, но я не хочу в зверинец. Уберите животных, и я пойду на службу, так и быть. Правда, я не понимаю, кого я должен защищать.
– А если родину?
– А что вы вкладываете в это слово? Как в вашей песне? Картинки в твоем букваре? Так сейчас столько всяких букварей! Какой из них возьмем за образец? Скамейку-калитку? Так их же давно снесли и на этом месте бизнес-центр построили. Любимую женщину? Она не обязательно должна жить в этой стране.
– А маму?
– А маму я увезу туда, где ей будет лучше. Чтоб она в очередях за лекарствами у вас тут не стояла. Я только немножко еще выучусь, потом уеду, заработаю денег и маму вывезу. Здесь я никому и ничего не должен. Здесь мне нечего защищать. Кто у нас объект защиты? Градоначальники? Да на кой они мне. Партию номер такую-то в избирательном списке надо защищать? Я их буду защищать, а они будут деньги государственные делить? Или я олигархов должен защищать? Или их детей? Или их счета за рубежом? Или их доходы в этой стране? Кого я здесь должен защищать? Пенсионеров? На них никто не покушается. Детей? Они никому, кроме родителей, не нужны. Подворотни я должен защищать? Чиновников? Их машины? Их загородные дома? Их виллы на Лазурном берегу? Их проезд на красный свет светофора? Их мигалки? Да пусть они себя сами защищают. Им есть что терять. Вот пусть берут винтовку в руки и идут защищать себя сами, а я их защищать не хочу.
Вот так я и поговорил.
С молодым дарованием о родине.
* * *
Пираты!..
Пожалуй, это вторая самая древняя профессия после первой, тоже самой древней. Похоже, как только человек, все еще напоминающий обезьяну, выдолбил из целого дерева лодку и отправился на ней в море, за ним тут же увязался пират.
Пираты грабили всех во все времена на всех морях и во всех океанах. Они прежде всего злобствовали на Средиземном море во времена древние, а потом критяне укрепили свое государство настолько, что оно очистило от них Средиземноморье.
Давно замечено: чем слабее государственная власть, тем сильнее действуют пираты в прибрежных водах этого государства.
И римляне воевали с пиратами, и Гая Юлия Цезаря они, те пираты, брали в плен. Он заплатил им выкуп, а потом догнал их в море, разбил, захватил и распял. Вот такой он был мстительный.
С пиратами никогда не церемонились. Считалось, что перевоспитывать пирата только зря время тратить, а перекинуть веревку через рею – это дело пяти секунд.
Надо заметить, что и пираты не оставались в долгу. Они взрывали, брали на абордаж, поджигали, резали, рвали на части и насиловали при первом же удобном случае. И от размера добытого их упорство совершенно не зависело. Порой чем ничтожней была добыча, тем безжалостней вели себя пираты. Всего за несколько монет они готовы были располосовать человека вдоль и поперек.
Самыми успешными пиратами были викинги. Они нападали быстро и внезапно. Они нападали на корабли и на побережье. Они обожали грабить монастыри, церкви, мечети. Они могли прийти на двух сотнях кораблей, а могли прийти на двух тысячах. Их называли «люди моря». Их длинные густые волосы цвета соломы защищали шею и спину от ударов мечом, они были огромного роста и их крики заставляли кровь стынуть в жилах.
