6. Строго ли требуется знание правильности изложения письма с грамматическими правильностями, так как я вижу в изложениях своих рассказов упущения логического и расстановочного смысла, которые я, как ни старался, устранить не мог, но в дальнейшем постараюсь натренироваться.
7. Можно ли продолжать писать рассказы, руководствуясь пока исключительно «Рабочей газетой» и случаями, случившимися со мной.
8. Можно ли при удаче своего замысла помещать свои рассказы не под фамилией, а под псевдонимом «Незощенко» и не будет ли против Мих. Зощенко на такое сходство.
9. Каким образом можно снестись с Мих. Зощенко и можно ли, а то еще, может, и нельзя, если он не сердитый (по рассказам его видно человек добрый и веселый), то укажите мне, как их отыскать (так как в его рассказах его адреса нигде нет), и можно ли с ним письменно по-товарищески поговорить и познакомиться, если это все осуществимо; и только если возможно вышлите адрес Мих. Зощенко, но имейте в виду согласие самого М. Зощенко на высылку адреса.
10. Можете ли Вы передать привет Михаилу Зощенко и сказать, что читатель его произведений Михаил… также желает идти по той дороге, по которой идут и они.
11. При известных достатках и недостатках можете ли Вы мне выслать: указания, советы и т. п. начинающему и желающему работать в той отрасли, в которой я указал выше.
12. Как находите мои рассказы, могут ли они что-нибудь дать в смысле их использования, если нет, то пожалуйста укажите почему.
13. Могу ли я писать, и находите ли Вы в моих рассказах, что нужно самое главное для человека, занимающегося этим вопросом.
14. Если не могу – то лучше ответьте нет, и на остальные вопросы ответа не давайте, а то и совсем в отрицательном случае не отвечать.
15. Самое главное прошу постарайтесь дать адрес Мих. Зощенко.
16. В случае удачи в моих работах сообщите условия приема для использования, норму, т. е. количество рассказов, и кроме того промежуток, устанавливаемый редакцией для подачи свежих; или совсем не устанавливается.
Вот и все, товарищ редактор, и за все прошу извинить, но просьбу мою исполнить и доброй волей обратить внимание советами и указаниями.
Пока остаюсь в ожидании.
С товарищеским приветом…»
Однако примерно через полгода (а может быть, несколько и больше) я снова перечел это длинное письмо и пожалел автора. Я написал ему несколько слов привета. Пожелал ему учиться и не бросать журнальной работы. Однако ответа почему-то не получил. Я искренно этим огорчаюсь.
Стихотворение «Старуха и ее дочь» было прислано с просьбой напечатать.
Печатаю с сохранением орфографии:
Старуха и ее дочь
Худая ветхая избушка
И как тюрьма темна
Слепа мать старушка
Как полотно бледна.
Бедняжка потеряла
Своих глаз и ух
Прожила не мало
И чуть переводит дух.
Прожила уже много 65 лет
Потеряла силу, а счастья нет
А у ней девченка там в углу сидитъ
Бедная рыдает, в холоду дрожить
Голод донимает
Есть она хотит
Руки не согреет
И дрожа сидит
Но темно в избушке
Не с кем ей играт
И осталось к подушке
Припасть и зарыдать
Бедная девченка
Рано она встает
И дрожа по улече
Бедная снует
Кажной избушке
Под кно стучит
Сердце ее тревожит
Есть она хотит
Наберет немного фунта 1½-ра
И бежит домой быстрая она
Чтобы не прозябнуть
Чтобы не простыть
Чтобы не остатся
И как мать не быт.
За все годы своей литературной работы я ни разу не получил очень ругательного письма. Вот, впрочем, единственное письмо, в котором автор довольно резко выражает свое негодование.
Орфографию сохраняю.
«Тов. М. Зощенко!
Дайте разъяснение.
Вот на что следует обратить внимание. Издателя и Писателя. В библиотечке: Бегемота за № 14/47. 1927 года. Из-во Красной Газеты, Книжечка под названием: Социальная грусть, в рассказе:
Гибель строителей, написано так что я и процетирую выдержку из нескольких строк:
«На какой кляп нам строители».
Что такое слов кляп?
Тов. Зощенко может быть знает и разъяснит многоуважаемым его читателям Всего СССР которых это слово интересует.
Это слово ругательское и какое которым ругаются из Чубаровского переулка что в Ленинграде.
Может тов. Мих. Зощенко по иному его разъяснит?
Зачем нам в книгах учиться ругаться, когда и так умеют.
Следовало бы тов. Зощенко себе подумать чем писать это.
А Главлиту и ГИЗ не выпускать такую рухлядь в количестве, 60 000 тысяч экземпляров.
Сергей Алекс…»
Даю разъяснение. В этом слове нет ничего оскорбительного. Это слово происходит от – клепать, заклепка. На воровском жаргоне кляпом называется платок или тряпка, засунутые в рот для того, чтобы ограбленный человек не кричал во время «профессиональной работы».
Причем выражение «кляп с ним» совершенно недвусмысленно и отлично определяет положение.
Возможно, конечно, что Литовский район пытался еще как-нибудь обломать это слово на свой вкус, однако литература тут ни при чем.
Все спокойно, дорогой товарищ! Никто никого не оскорбил. Литература продолжается.
Старая пожелтевшая открытка, засиженная мухами. Наверное, много лет эта открытка висела в избе под иконой. Имеется прокол от булавки.
На открытке какой-то член первой Государственной думы.
На другой стороне довольно четким почерком написано:
«Тов. Зощенко Михаил.
Моя просьба к вам тов. Зощенко дайте мне советы или указанья или посоветуйте выписать книгу-учебник, как легче научиться писать стихи и рассказы будучи крестьянином я очень жаждую этому, будьти товарищем добрым напишите мне несколько строк совету по Адресу:…
Пишите доплатное я уплачу пожалуйста.
Остаюсь…»
Открытка была послана в двадцать седьмом году на адрес «Красной газеты».
Я послал автору открытки письмо, в котором я объяснил все, что знал по этому поводу. Причем посоветовал ему побольше читать и посерьезней заняться грамматикой, прежде чем приступить к стихам и рассказам. И дал совет, какие выписывать книги.
Письмо свое я послал с маркой, не воспользовавшись любезным и трогательным предложением – писать доплатное.
Пролетарская революция подняла целый и громадный пласт новых, «неописуемых» людей. Эти люди до революции жили, как ходячие растения. А сейчас они, худо ли, хорошо, – умеют писать и даже сочиняют стихи. И в этом самая большая и торжественная заслуга нашей эпохи.
Вот в чем у меня никогда не было сомнения! В этих стихах есть энтузиазм.
Учитель Ленин
Я пишу о вас тов. Ленин
Что ты родной отец мой,
Что ты дал большое знанье
И научил читать меня.
Я неграмотный мальчишка
До семнадцать лет ходил
И не знал я первой буквы
И не видел даже книг.
А теперь счастливый
Я читаю и пишу
И о вас товарищ Ленин
Я сочинения пишу.
Я получаю изрядное количество стихов. Многие авторы просят оценить ихний поэтический дар. Некоторые требуют напечатать, предполагая, что мне известны какие-то необыкновенные ходы для этого дела.
На первый взгляд довольно трудно понять, почему именно мне присылают на отзыв стихи. Я прозаик. Известен читателям, главным образом, как автор юмористических рассказов. И вдруг мне стихи… В чем дело?
А дело в том, что нету другого «товара».
Стихи оказались более доступны, чем проза. Стихи легче складываются. Это почти песня.
Дети, как известно, начинают писать именно со стихов. Со стихов начали свою литературную судьбу почти все писатели. И всякая молодая, так называемая «варварская», литература тоже начинается с песен и со стихов. Мне некоторые авторы так и пишут: «Стихи на мотив "Светит месяц" или "За что он полюбил меня"».
Эти мои соображения мало подходят к этому письму и к этим ниженапечатанным стихам. Стихи эти сравнительно грамотные.
«19 марта 1926
Уважаемый т. Зощенко.
Читая Ваш юмористический рассказ «Самородок из деревни» мне пришла такая же мысль, может быть и я стану темой для нового рассказа, но тогда прошу не называть мою фамилию. Если Вы бегали в редакцию два месяца со стихами, то в двух словах пришлете мне свое мнение о моих стихах, здесь я напишу одно, чтобы не затруднить Вас чтением.
Я сам из Башкирии, кончил сельскую школу. Жил в горах на хуторе, теперь нахожусь в армии. Нахожусь в г. Житомире в артиллерии.
Посылать куда-нибудь в редакции я из дому не решался, потому что не знал, как это делается. В армии мне ребята посоветовали послать один с них в журнал «Красноармеец». Я послал туда «Памяти Ильича». Но что его постигло, я не знаю – вестей об этом нет.
