Котята — еще вчера дикая, жестокая банда уличного хулиганья, — насильно вымытые старшими Котами и Кошками, теперь неумело играли в слащавые, домашне-оранжерейные Котенковые игры: прятки, ловля собственного хвоста и прыжки друг через друга. При нечаянном столкновении никто из них не вопил другому со зверской рожей: «Ай фак ю, сука!..», а извинялись (!) и вежливо бормотали: «Ах, как мне, право, жаль...»
Такой метаморфозы я не ожидал! Я как увидел все это — так и сел на задние лапы. Подвернул под себя хвост— сижу, глазам не верю...
Нет, прав был Шура, когда говорил, что во мне есть все задатки несокрушимого ЛИДЕРА! Ну что ж... Как говорится, Бог нам в помощь.
— Леди и джентльмены! — начал я небольшой цитаткой из одного фильма, который я еще в России видел по телевизору.
Там главарь одного преступного концерна собрал всех своих коллег, партнеров и подельников с семьями на свой юбилей и вступительное слово начал именно с того, что сказал:
— Леди и джентльмены!..
Начав точно так же, я напомнил своим, что нет на свете существ более Прекрасных, более Грациозных, более Свободолюбивых, чем Коты и Кошки, за которыми уже идут остальные представители Котово-Кошачьего рода — разные там Гепарды, Ягуары, Пантеры, Тигры. Поэтому я счастлив видеть уважаемых леди и джентльменов преображенными и свободными! Отныне и навсегда никто никому не обязан рабски лизать яйца и прочие места! Хочешь лизать яйца? Не можешь совладать с желанием? Вот тебе, пожалуйста, твои собственные яйца — лижи, сколько твоей душе угодно. Хоть до посинения!.. Заставить это делать кого-то насильно никто не имеет права, если не хочет разделить участь Вагифа...
Дальше я сказал, что рад им доложить — вчерашняя встреча с Мадам, предводительницей крупнейшего клана Крыс нашего района, прошла в доверительной беседе, результатом которой явилось важное соглашение о взаимном ненападении и посильном партнерстве и сотрудничестве.
— Надеюсь, — сказал я, — что представители клана Мадам сейчас слышат нас, и если кто-то из них захочет внести свои поправки или предложения по заключенному договору, то безопасность гарантируется...
— Спасибо. Если позволите, позже, — раздалось у меня за спиной.
Я тут же повернулся и увидел в проеме полукруглого подвального окошка Главного Советника Мадам — старого седого Крыса в окружении черт знает какого количества охраны!..
Мы раскланялись, и я повернулся к своим.
Я напомнил им, что еще вчера просил к сегодняшнему сходняку приготовить свои соображения по перестройке.
В рядах Наших почувствовалось легкое замешательство, и после тихих и недолгих препирательств вперед был вытолкнут пожилой Кот с бедноватой, местами вытертой шерстью, явно интеллигентного вида. В прошлом.
— Дорогой мистер Мартин! — взволнованно сказал он, делая ударение в моем имени на букве «А» и, конечно, не имея понятия о нашей замечательной букве «Ы». — Каждый новый день приносит нам ваш новый подвиг. Вчера — эта кошмарная личность Вагиф, сегодня — бандит с ножом, напавший на миссис Истлейк!..
«О, черт побери! Откуда они-то знают про этого кретина с ножиком?!» — подумал я.
Как я и предполагал, пожилой потертый Кот оказался далеко не дураком: он тут же прочитал мои мысли и немедленно объяснил:
— Первую информацию о происшествии на Девяносто девятой улице мы получили от... — Кот сделал легкий полупоклон в сторону Крыс, торчавших в подвальном окошке. — От наших новых... м-м-м... союзников, если можно так выразиться...
— Можно, — сказал старый седой Крыс. Потертый Кот достойно и благодарственно кивнул седому Крысу и сообщил, что вторая информация поступила от Кошки, служащей непосредственно в русском магазине, на глазах которой все и происходило.
— И поэтому, — продолжил пожилой Кот, — сегодня мы счастливы предложить вам, мистер Мартин...
Беленькая, пушистенькая поблядушечка уже шла ко мне, зазывно покручивая попкой с хвостиком, и я понял, что если сейчас не прерву пожилого Кота, наше первое деловое совещание превратится черт знает во что! Ибо я уже видел, как несколько Котов и Кошек собираются выступить именно в таком же хвалебно-истерическом ключе: «Да здравствует наш новый Царь-батюшка — самый великий, самый смелый, самый-самый-самый!!!»
— Моментик! — решительно гаркнул я. — Попрошу умерить восторги. В моих поступках, как во вчерашнем, так и в сегодняшнем, нет и малейшего намека на то, что вы так пышно называете ПОДВИГАМИ. Никаких героических поступков я не совершаю. Все вы обладаете теми же возможностями. Это нашему Виду и Роду дано свыше. И не пользоваться этим подарком природы я считаю преступлением! Попрошу перейти к делу. Насколько я понял, наиболее важной, я бы сказал, «жизненной артерией» как для нас, так и для наших коллег из клана миссис Мадам является участок Девяносто девятой улицы от Шестьдесят пятой роуд до Квинс-бульвара. Пожалуйста, перечислите мне все возможные точки приложения наших сил по правой стороне улицы, если стоять хвостом к Квинс-бульвару.
Коты и Кошки, освободившись от необходимости льстить мне и подлизываться, наперебой заорали:
— Ресторан «Регистан» открыли недавно бухарские евреи!..
— Китайская химчистка!..
— Корейский рыбный магазин... — всхлипнул кто-то из Котов.
— Американо-еврейская аптека...
— Кошерная лавка!..
Надо будет у Рут спросить — что это?..
— Гросери... Что-то типа гастронома, — пояснил пожилой Кот, почувствовав мое замешательство.
— Банк на углу Квинс-бульвара...
Как-то в Грюнвальде мы были с Фридрихом в его банке — тоска смертная. Вот уж не для Котов!
— Ну, в банке нам делать нечего, — сказал я. — Теперь, пожалуйста, — левую сторону.
Хорошо, что Водила как-то обучил меня, где лево, а где — право. Оказалось, что это совершенно разные стороны!
— Еще одна китайская прачечная...
— Русский магазин!.. — сказал пожилой Кот.
— Еврейская сапожная мастерская Ленина...
Мне показалось, что я ослышался и не поверил своим ушам:
— Чья сапожная мастерская?!
— Ленина, Ленина! — подтвердил из-за моей спины седой Крыс. — Мы там бываем. Вообще-то его зовут Алик, но так как он похож на какого-то «Ленина» — лысина, бородка, кепочка, то все-все евреи и русские нашего района называют его — «Ленин».,
— Интересненько... — пробормотал я. — Давайте дальше!
— Бухарскую парикмахерскую забыли!..
— Правильно! И русский кар-сервис. Такси...
— А греческий ресторан?! — вожделенно простонали чуть ли не хором несколько Котов и Кошек.
— Все? — спросил я.
— Да, пожалуй... — неуверенно промямлил кто-то.
— К сожалению, все забыли про китайцев с их «Стесенери», — смущенно сказал пожилой Кот. — Это журналы, газеты, открытки, бумага... А так как у меня в прошлом есть достаточно большой опыт работы с печатным словом, то мне очень хотелось бы сотрудничать именно там. Я смог бы держать всех вас и наших союзников в курсе текущих событий...
Тут у меня вообще глаза на лоб полезли! Вот она — Америка... Мало того, что на одном квартале уместились представители половины земного шара со своими заведениями, здесь еще и Коты «работают с печатным словом»!..
— Вы что же, читать умеете, мистер?.. — спросил я.
— Хемфри, — подсказал мне пожилой Кот. — Да, мистер Мартин. Умею.
* * *
История старика Хемфри оказалась просто поразительной!
Когда-то Хемфри служил на углу самой знаменитой в Манхэттене Пятой авеню и не менее известной Сорок второй улицы, в огромной Публичной библиотеке Нью-Йорка.
Сказав «служил», я ничуть не преувеличил. В расцвете своей молодости Хемфри был зачислен в штат служащих нью-йоркской Публичной библиотеки в качестве ОФИЦИАЛЬНОГО МЫШЕЛОВА с окладом, покрывающим все расходы на его содержание. Он даже медицинскую страховку имел!
Эта библиотека, по словам Хемфри, была одним из крупнейших книжных собраний, превосходящая и Батлеровскую библиотеку, и библиотеку Лоу-Лайбрериз Колумбийского университета, а также и Моргановскую библиотеку, находящуюся на Тридцать шестой Ист-стрит...
Согласитесь, что не научиться читать, работая в таком месте, было бы равносильно тому, чтобы не напиться, сидя у ручья!
Однажды компания, производящая Кошачье питание, обратилась к администрации библиотеки разрешить Коту Хемфри сняться в рекламном ролике для телевидения. Администрация нью-йоркской Публички категорически возразила! Дескать, Кот Хемфри является ШТАТНЫМ МЫШЕЛОВОМ библиотеки, а стало быть — ГОСУДАРСТВЕННЫМ СЛУЖАЩИМ. То есть входит в число тех официальных персон, которым американскими законами запрещено иметь частный бизнес или участвовать в рекламных кампаниях.
По молодости лет Хемфри «положил хвост» на все американское законодательство и за фунт говяжьих сосисок и полтора фунта свежей сырой рыбы снялся в рекламном ролике, достоверно сыграв неподдельный интерес к продукции фирмы, один взгляд на которую у нормального Кота должен был бы вызвать неудержимую рвотную реакцию.
