- Ну, разбила чашечки... – недоуменно сказала я. – Ну так я тебе сумочку купила... – я уже собиралась заплакать. Было так дурно.
О Принцессе все забыли, но она о себе сама напомнила, заставив всех вздрогнуть. Зарыдав, она бросилась на меня, отчаянно крича:
- Ненавижу!!! Ненавижу!!! Ненавижу!!!! – она безумно рыдала. – Как я ненавижу вас всех!!!! Ненавижу тебя, мама... – и, сев на пол, стала просто отчаянно всхлипывать, даже не всхлипывать, а давиться и биться безумными слезами. И потом, со слезами, стала бить меня и моего спутника изо всей силы, а потом, устав, ибо не доставала и до моего пояса, просто беспросветно зарыдала, безумно вцепившись и ткнувшись в мои брюки.
Ничего не в силах понять, я подняла ее на руки, обернувшись к своему спутнику, чтоб получить хоть какое-то объяснения, ибо Люба была в обмороке. Но натолкнулась на его странный затравленный и безумный взгляд остановившихся глаз. Он явно не был способен что-то объяснять – так он смотрел на девочку.
- Этого не может быть! – прошептал он с совершенно неразумным дебильным видом. В глазах его блестели слезы, он не мог отвести взгляд от нее. – Не может быть! Она же погибла! Этого просто не может быть, я просто свихнулся сегодня, Господи!!!!
Он так тяжело дышал, и так смотрел, ничего не видя, на нас с Принцессой, ничего не соображая внешне и ни на что не реагируя, что я поняла, что я сошла с ума. Если все ведут себя как сумасшедшие.
Я попятилась от него, чтоб не убить его случайно, ведь я чокнутая теперь.
- Оля!!!!!! – закричал вдруг отчаянно он, будто очнувшись, кидаясь к девочке.
Я вздрогнула от этого нечеловеческого крика, ибо он кинулся к нам. И хотел, безумец, выхватить Принцессу. И схватить ее на руки. Прижать, обнять, целовать, гладить...
Но та не давала себя взять, отчаянно бья его кулачком и ревя просто безумно, норовя нам обоим сделать больно. Не выпустив меня своей отчаянно вцепившейся в меня маленькой ручки.
- Ненавижу! – она вытирала лицо об меня, и била, тыкаясь, периодически сминая слезы об меня, потом снова била, прятая лицо у меня на груди, била, потом ревела, замирая на груди с спрятанным лицом, отчаянно вцепившись в меня. И пыталась побольнее ударить его рукояткой вытащенного у меня нагана. Она била его по голове.
- Оля, что ты делаешь?! – заорала пришедшая в себя шокированная Люба, ничего не понявшая до сих пор. – Какие нехорошие слова ты говоришь! Разве так можно?!
- А ложь говорить можно!!??!! – безумно закричала Оля, и от тонкого, исполненного боли и горя, детского голоса задрожали стекла. Она совсем обезумела и билась в истерике об меня. – Мама говорила, что она не она, – кричала она, – а сами с отцом здесь за ручки держатся, целуются, все полки и люстры побили, тайком обнимаются! Это они то друг друга “не знают” – переобезьянничала она меня, – никогда не видели, не видели, не видели, не обнимались... А обо мне они подумали, каково мне, одной, одной, одной, совсем одной было быть?
Я вздрогнула.
- Почему, почему, почему без меня? – это был страшный, истерический выкрик, после которого Оля потеряла сознание.
Очнувшаяся Люба с суровым лицом тут же кинулась к ней с лекарствами, оттолкнув к черту моего доктора, так, что тот отлетел.
- Какие же вы оба с ним мерзавцы! – печально сказала она нам. – Бросить Оленьку как собаку, такую девочку, свою дочку! Чтоб она голодала неделями!
Мой спутник странно опять замер, поняв, что обращаются к нам обоим. Он странно смотрел то на меня, то на Олю, механически переводя взгляд, словно не мог что-то понять. О чем речь.
- Отдайте мне Олю, – буркнула Люба. – Она же вас любит!!!
Он медленно осел в кресло. Он, по-моему, странно глядел теперь и на меня тоже.
Принцесса на кровати заворочалась. Он тут же, отставив мысли, кинулся к ней и прижал ее к своей груди.
- Доченька! – прошептал он.
Оля странно и неверяще посмотрела на это. Как он обнимает ее. А потом подозрительно поглядела на меня. И снова на него, что-то себе усиленно думая.
- Мама что, не сказала тебе, что я жива? –посмотрев на него, неверяще подозрительно спросила она, подозрительно уставившись на меня. С таким видом, будто меня будут пороть.
- Мама!? – странно переспросил тот. Он проследил за ее взглядом и странно взглянул на меня. – Нет, не сказала.
Он стал какой-то странный.
- А ты что, не знал, что она дура? – взорвалась и заорала крошечная Принцесса, яростно накинувшись на него уже с вычитываниями. – Не мог у бабушки проверить или у одной из ее многочисленных сестер? Разве ты не знаешь, что мама даже бензоколонку найти не может, она клиническая олигофренка, только драться классно умеет, как ты мог на ней жениться, надо было не только на ладное тело заглядываться, надо было раньше думать!
Я стояла, как дура. Как хорошо, когда всегда ясно, кто во всем виноват. Люба обняла меня сзади в свою очередь и вдохнула запах моих волос.
- Все будет хорошо... – прошептала она. – Малая вас любит.
Я только вздохнула. Любит то любит, но я всегда виновата. Это нехорошо. Это надо менять, – подумала я.
Принцесса не скоро успокоилась и захотела нас примирить. Чтоб мы с ним никогда больше не ссорились. Я то думала, что вот тут то мой спутник доктор, странным образом оказавшийся отцом Принцессы (может, он ради нее и приехал), и объяснит ей, что мы незнакомы, и малая извиниться передо мной. Мне было очень больно. Но не тут то было!
- Ты понимаешь, дочка, – тихо сказал он. – Мы с твоей мамой поссорились перед тем, как она сменила фамилию... – (Я ничего не поняла – что этот странный человек болтает?) – И потому мы сегодня решили пожениться заново, но нам еще многое надо обговорить, – он при этом так посмотрел на меня, что я поняла, что это он тактично говорит мне, чтоб я не питала иллюзий. Что у него там есть жена, с которой они сегодня сходятся. Мне стало так обидно – ну женятся они опять с его женой, но зачем он так смеялся?
Почему-то было нехорошо. И мир сразу стал тусклым и нехорошим. Видимо, действие кометы кончилось. Я ощутила страшную усталость и боль от синяков от ударов пуль в бронежилет. Я, наверное, страшная дура. Я всему так радовалась.
Люба, ощутив мое настроение, взглянув на меня, на мгновение помрачнела. А потом снова просветлела.
- ... И потому я прямо сейчас заберу вас с ней отсюда обоих... – продолжил мой спутник, слегка помрачнев. – И отдам вас обоих своему помощнику, чтоб он доставил вас в Америку, после того, как мы поженимся.
Он взял Принцессу на руки, несмотря на ее протесты, и направился к двери.
- Мой помощник с охраной, он охранит вас.
Он так и не понял, почему после слова “помощник” на него взглянуло сразу три пистолета. Принцесса холодно вытащила откуда-то Любин “глок”, очевидно, просто “взятый” оттуда, куда Люба его прятала, и большой пистолет странно смотрелся в ее маленькой ручке прямо у него на руках.
- Вы что, с ума посходили? – нервно уставившись на мой пистолет, сердито выпалил он на всеобщее мрачное молчание. Смотря на меня так, будто я сделала что-то ужасное.
- Какой такой помощник!? – мрачно спросила Люба. – Это тот, что все время отвечал от твоего имени о Принцессе, когда я хотела поговорить с вами о вашей дочери? Или это командир той бригады командос, что поставила меня к стенке? – мрачно буркнула она. – Я не знаю, что твои молодцы делали бы с нами, если б не ворвались менты, что там свили гнездо в тот день. А с ними Сашка из семерки Олега. Как ты мог бы прислать командос за дочкой, если б не знал? И где ты был целый месяц, ведь я же звонила тебе, вернее твоему помощнику, уже больше месяца назад?!
Наш доктор медленно побледнел, а потом посмотрел на нас и побелел.
- Мой помощник все знал!? – задыхаясь, прошептал, нет, выдавил неслышно он, рвя на себе галстук. – Он знал, что Принцесса жива?
Он ничего не понимал, но стал белым-белым.
- Он? – спросил он. И посмотрел на сжавшуюся дочь, которая так и не выпустила пистолета, хоть на лице у нее было написано отчаяние.
- Вы что, подумали, что я приказал убрать свою жену и дочку? – прохрипел он, задыхаясь и рванув воротник. Он странными глазами посмотрел на меня. – И что сейчас подставлю их обоих под нож!?
Я не смотрела ему в глаза.
Он вдруг отчаянно разозлился. И, отложив Принцессу, как куклу, на диван, почему-то подбежал ко мне и схватил меня за грудки.
- Вы так думаете!?!!! – заорал он, яростно притягивая меня к себе. Непонятно почему он схватил именно меня, обогнув по кругу Любу, которая стояла ближе. – Вы думаете!!!???
- Нет... – честно сказала я. Я не думала, я смотрела на Любу.
Он как-то сразу стал спокойным.
И, мрачно поглядев только на меня, злобно вылетел в дверь, вырвав у Принцессы пистолет.
- Ищите церковь и платье! – уже с лестницы бросил зачем-то он. – Белое!
- Зачем ему белое платье? – подозрительно спросила я. – Он хочет в нем ходить?
- Он хочет жениться! – рявкнула Принцесса.
- Странный какой, – механически подумала, представив его в белом платье при венчании.
