Подушка говорил все громче, даже орал. Я спросила у Шкафчика, что он говорит, и стала смотреть объяснения. Мне тщательно профильтровали всю его речь.
— Я сумасшедшая, ненормальная, и вообще, сколько можно? Я его достала? Ха-ха-ха! — хихикала я. Стоит ли говорить, что Шкафчик все еще держал меня и все это объяснял одной рукой. Я посмеялась и принялась ему объяснять, что нам нужно спрятаться в комнате, и быстро. Когда я уже была на грани истерики, до него все же дошло, и он зашел внутрь. Фух, доперло. Подушка зашел в смежную комнату и уставился на меня. Пару раз побуксовав на каком-то слове, он побился головой об косяк и ушел. Я стала объяснять ему, что надо побыстрее идти в комнату.
— А-а-а! — разродился эстонец, видимо, поняв, что я от него хочу.
Мы пришли в комнату. Эстонцы подивились на нас и расхохотались. Подушка зашел в комнату, побился головой об косяк, сопровождаля каждый удар словом, и снова вышел. Я побилась головой об плечо Шкафчика. Я отчаялась допроситься, чтобы меня поставили на землю, и принялась объяснять, что мне надо на синюю дачу. Про слово «быстрее» я уже забыла — он его не понимал категорически. Хорошо, что так дошло. Меня занесли прямо на второй этаж, в мою комнату. Подушка заткнулся на полуслове, Одеяло разинул рот. Ира что-то выронила.
— Кто-нибудь, объясните этому тормозу, что меня нужно поставить на землю! Знаками он не понимает, по-русски тоже! — простонала я. — Он думал, что я собиралась выпрыгнуть из окна, а я всего лишь хотела спуститься по плющу! Он меня поймал и не отпускает!
Подушка заржал. Вот жеребец! Нет, чтобы сказать! Одеяло сполз по стеночке и хохотал на полу, тоже не спеша ничего говорить. Ира честно показала ему, что меня надо поставить. Меня поставили… на второй ярус!
— Ты придурок! Ты задолбал! Сколько раз нужно объяснять «быстрее», а ты не понимаешь! Поставить на второй ярус! Ты вообще даун! Мозги мышцы заменили! — орала я.
Шкафчик послушал и снова взял меня на руки.
— О-о-о-о! — простонала я, окончательно отчаявшись.
Одеяло еле выговорил ему что-то. Меня поставили на пол. Я отпрыгнула подальше от Шкафчика и подошла к Подушке.
— Что? Достала я тебя? — спросила я едко, склоняясь над ним, ибо он лежал на кровати. Подушка пошел пятнами. — Теперь точно достану!
Хлоп! Я взорвала последнюю хлопушку прямо у него перед лицом.
— Г-а-а-а! — с ужасом вдохнул Подушка и резко сел. Я стукнулась головой об верхний ярус.
— А-а-а-ау! — воскликнула я и показала кулак. Подушка всплеснул руками. Я надавала ему по щекам его же ладонью, потом сложила ее в кулак, как следует приложила его к голове и гордо удалилась.
Кошмар, сплошные потери! Об Шкафчика ногу ушибла, о другого эстонца — руку, из-за этого — голову. Я тихо спустилась по кипарису и пошла на желтую дачу, зашла в комнату и плюхнулась Косте на ноги.
— Га-а-а-а…
— Радуйся, что только на ноги!
— Я и радуюсь. Слезь, пожалуйста!
Я приподнялась и снова села. Он уже убрал ноги. Ко мне подскакал Наполеончик.
— О! И тут у меня есть враг! — воскликнула я. — Номер один. Нет, номер два. Будешь делить место с Оскальчиком! Что, хочешь быть всегда первым? Не получится. С Оскальчиком я с первым познакомилась!
Я решила попить. Блин, облилась. Ха, Подушкин свитер! Мне предложили рубашку. Я тут же переоделась в Костину рубашку и выпросила мп3. Мы с Костей играли в морской бой, когда пришла Юля.
— Что у вас тут такое… громкое… Дайте поспать!
— Громкое? Сейчас вообще у тебя Костю отобью! — сказала я ей.
— Леш, хорош прикалываться! — зевнула она.
— Леш? Я или Ольга, или Олег! — хихикнула я.
— Игорь?
— О, еще и Игорь!
— Игорь… вот ты где! — Юля уставилась на мальчика, который спал под Костей. — Саша!
— Еще и Шурой обозвали…
— Что? — отозвался парень с другой кровати.
— Да кто ты? Игорь, ты кого сюда привел?
— А? Что? — парень проснулся и подскочил на кровати. — Юль? А я думал, что так плохо спалось.
— Ты кто?
— Я же сказал — Олег!
— У нас нет таких!
— Так я не ваш!
— Придумай другое имя!
— Карлсон!
— А-а, Женька!
— Женя так Женя! Чуть что, сразу Женя! — согласилась я.
Костя не выдержал и свалил меня на кровать, а сам продолжил ржать в подушку.
— Кость, ты мне не говорил, что ты голубой! — ужаснулась Юля.
У кого голубая кровь, у кого — кость!
— Я и сам не знал! — кое-как ответил Костя.
— Женьк! Что вы тут устроили?
— Действительно! Что вы тут устроили, койка аж трясется! — сказал снизу Игорь.
— И правда, даже моя! — сказал Саша.
— Я не Женя!
— А кто?
— Марк!
— У нас таких нет.
— А я не отсюда! Пришел из кипарисного специально для Кости!
Все смеялись.
— Да Марком меня зовут!
Юля ушла в растрепанных чувствах от известия, что ее Костя голубой! Мы дальше играли в морской бой.
— Да хорош орать! Специально, чтобы мы больше не уснули? — воскликнули Саша с Игорем.
Парни не выдержали и залезли к нам. Я заткнула уши и послушала теперь украинскую певицу, певшую из Костиной мп3. Костя закрыл рот рукой.
— Кость, ты что? — спросила я и увидела, что остальные закрыли себе глаза и нос.
— Другое место надо затыкать, — сказала я тому, кто заткнул нос.
— Тогда нужна пятая обезьяна!
В этом знаменательном месте моя сестра Ольга, которая последние полгода всячески отнекивалась от написания сего труда, неожиданно сообщила мне, что ХОЧЕТ писать его! Это знаменательное событие обязательно должно быть отражено здесь!
Мы исписали все листочки, и больше бумаги не нашли. Не на чем больше играть в морской бой. И тут послышались шаги.
— Юльк! Юльк! Юльк! — послышался голос Иры из коридора. — У вас тут ничего странного не происходило?
— Нет, у меня вся жизнь — сплошные странности. Разве, что… Самая большая странность на сегодня — Костя оказался голубым! — ответила Юля.
— То есть?
— Он целуется там с Женей… с Сашей… с Игорем… то есть с Марком!
— Хм? Да он вроде бы не голубой! — пробасил Подушка.
— Он телепортацию выучил? — ужаснулась я, услышав Подушку.
— Ты глухая?
— Я его не слышала!
— Ну ты даешь! Я его тоже не слышал! У гитаристов со слухом еще хуже, чем у пианистов, — хихикнул Костя.
— Может, побудешь голубым? — попросила я.
— Нет уж!
— Тогда иди в другую комнату!
— Мы вас не пустим! — ответили Саша с Игорем.
Я спрыгнула на первый ярус, Костя следом, и вцепился в бортик. Он просто неудачно приземлился, а мне показалось, что напугался.
— Боишься прыгать? — грозно спросила я. — Я тоже боюсь высоты… и темноты….
Я пошла в смежную комнату. Шарах! Дверь стукнула об стену.
— А если бы ты пришиб Ольгу? — спросила Ира.
— Тогда она бы потом меня пришибла, — ответил Подушка.
С того света? Столько силы в удар вложил, что я бы мгновенно померла!
Я заткнула себе рот и погрозила пальцем, прячась за косяком на веранде.
— О, Костя! Ты подтверждаешь, что ты голубой? — спросила Ира.
— В каком месте? Разве что под штанами!
— В смысле?
— Трусы, может, голубые, и то вряд ли!
— Ну вот, Юль, и все твои проблемы разрешили! — сказала Ира.
— Я голубой! Я голубой! Я голубой! Я розовый! — затараторил Костя.
— А я поняла, это ты специально! Но ты от меня так просто не отделаешься! — пригрозила Юля.
— О, как жаль, — простонал Костя.
— Моя школа! — похвалила Ира.
— Моя! — опровергла Юля.
— Моя! — напирала Ира.
— Моя! — не отступала Юля и так далее.
Я досмеялась, не удержала равновесие и рухнула на кровать, где спал какой-то парень. Ой-ой-ой!
— Тише! — прошипела я на него, когда он собрался что-то сказать. Он открыл глаза, посмотрел на меня, протер их, снова посмотрел…
— Тише! — я замахала на него руками.
Он стал меня рассматривать и снова собрался пошуметь.
— ТИШЕ! — прошипела я.
Парень недовольно кивнул, улегся, снова вскочил, посмотрел на меня и замахал руками, чтобы я ушла. Я помотала головой и объяснила ему, что я упала. Он тут же согласился, чтобы я осталась сидеть, только не падая на него, и улегся. Я осталась сидеть, имея на это полное право. Я заглянула в окно. Ирка уставилась на меня. Главное — не паниковать. Я поморщилась и картинно брякнулась на кровать. Парень сел и уставился на меня. Я изобразила ему, что чуть не попалась. Он недовольно потыкал мне на пустую кровать на веранде. Я поблагодарила за идею и улеглась там, зарывшись в одеяло.
— Может, она на веранде или в смежной комнате? — спросил Подушка.
— Коли услышала это, то уже ушла.
— Мы бы это тоже услышали. Она не может тихо уходить.
Я и на одном месте не могу тихо сидеть! Я взлохматила себе волосы. Парень, который меня отправил на веранду, смотрел на меня осуждающе.
