Ознакомительная версия.
– Ах, – вздохнула матушка, – мне тоже дарили когда-то как раз такие орхидеи. Будь осторожнее, такие подарки не к добру… Ладно. – Матушка махнула рукой и переключилась на текущие дела: – Сбегай быстренько в «Седьмой» за продуктами. Я пока приготовлю что-нибудь, а то вечером будет мне разнос от мамы, что я «ребенку нормальную еду не готовлю». Это ее пирожки-то «нормальная еда»…
– Но они вкусные, – решила защитить пирожки Красная Шапочка и тут же вспомнила предупреждение Марии Ивановны: «Никогда не говори своей матери, что я покупаю типичную еду всех бабушек в столовой киностудии, а не пеку сама».
Оленька взяла деньги, листочек с перечнем продуктов, сумку и отправилась в супермаркет. А матушка, заперев за ней дверь, пошла почему-то совсем не на кухню.
Она вошла в гостиную, приблизилась к книжному шкафу и достала с полки томик Бодлера, пыль на корешке которого ясно указывала на то, что декадентская поэзия середины XIX века в семействе Разумовских была отнюдь не в чести.
Раскрыв томик на двести шестьдесят восьмой странице, матушка явила миру зажатые между листами с восемьдесят пятым стихом сборника и переводом оного на русский давно увядший цветок, в котором даже не склонная к ботанике Красная Шапочка узнала бы точно такую же орхидею, как те, что стояли сейчас в ее комнате…
При встрече вечером с Волком Красная Шапочка предусмотрительно не стала говорить о полученном букете. Они посидели в кафе, недалеко от ее дома, где Волк с удовольствием съел порцию шашлыка, а Оля только салатик.
После чего продолжили путь, медленно дефилируя мимо прохожих, спешащих куда-то или просто прогуливающихся по улице. Красная Шапочка не знала и не особо хотела знать, сколько прошло времени. Летом в Москве темнеет поздно, потому порой кажется, что время застывает, а день не закончится никогда, и если бы так и было, девушка была бы этому только рада. Являясь по жизни полной противоположностью Доктора Фауста, тем не менее, сейчас она вполне могла бы повторить вслед за ним: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»
На следующий день опять была озвучка и снова прогулка по вечерней Москве. Хотя немного раздражали звонки продюсера. Он приглашал вместе поужинать, но Красная Шапочка под мрачными взглядами Волка отказалась.
А на третий день случилось необычное… Во время прогулки к Волку и Красной Шапочке, идущим по тихой Сельскохозяйственной улице, подъехал автомобиль «БМВ», из которого вышел мужчина внешности «кабан цивилизованный» и преподнес девушке букет размером с небольшой стог сена. В нем были и розы, и украшающая зелень с белыми цветочками.
– Это от Ашота Израилевича, – мужчина протянул тяжелый букет. – Он снова ждет вас в ресторане «La Bella Societa».
Оленька не успела даже ничего ответить. Так и стояла, оторопевшая, с огромным букетом, а мужчина, придерживая под локоть, настойчиво повел девушку к машине.
– Подождите, куда вы меня?..
– Значит, ты встречаешься с ним? С Ашотом? – возмутился Волк. – На деньги польстилась! Не зря говорят, что все актрисы, которые снимаются в его фильмах, спят с продюсером.
– Да как тебе не стыдно? – возмутилась Красная Шапочка. – Как ты мог подумать?
Отмахнувшись от девушки, Волк запрыгнул в подъехавший автобус. А Красная Шапочка, развернувшись, с размаху ударила посыльного букетом.
– Отпустите меня! Никуда я не поеду!
Мужчина оторопел, а Оленька, воспользовавшись моментом, в несколько прыжков ринулась в сторону гостиницы «Байкал».
Не задерживаясь на ресепшене, она пробежала на второй этаж, в ресторан.
Обида выдавливала наружу слезы. Оленька все-таки набрала номер Волка, но телефон не ответил. Как же так, за что? Красная Шапочка постаралась не расплакаться у всех на виду… И поступила так, как может поступить только московская девушка. Она села за барную стойку и заказала пятьдесят граммов водки с лимоном. Выпив первую рюмку, девушка всхлипнула и утерла носик предоставленной барменом салфеткой.
Оленька не знала, как вести себя в подобной ситуации. Вспомнила героинь своих любимых мелодрам. Опрокинула рюмку водки, поклялась себе больше никогда ни при каких обстоятельствах не влюбляться по уши и не смотреть на мужчину голодными выжидающими глазами (эту фразу она вычитала в интервью с голливудской звездой), собиралась выкурить сигарету – не получилось – закашлялась. Что там дальше по сценарию? Небрежно махнуть левой рукой: «Еще! 50!» – и выложить бармену историю своей жизни, начиная от первого крика младенца и заканчивая последним криком души. Спирт первой рюмки ударил в голову, Красная Шапочка потеряла контроль над собой, а соответственно, разоткровенничалась.
– …Теперь ты мне ближе любовника… – заключила Шапка по окончании своего пятиминутного, почти несбивчивого рассказа бармену.
Парень понимающе кивнул, все более приобретая черты героя романтической комедии, который разбирается в душевных травмах получше любого психолога. Когда Шапка, вытирая слезы и шмыгая носом, потянулась рукой к шляпке, чтобы, как в фильме, снять ее и растоптать, бармен остановил девушку:
– Не стоит. У каждого человека должна быть любимая вещь, которая помогает ему чувствовать себя особенным. Не-пов-то-ри-мым. Не таким, как все. Она может стоит копейки, но для него будет бесценной. Посмотри на меня – найди то, что отличает меня от других.
Оленька потянула уголки глаз в стороны, чтобы сконцентрировать взгляд, и стала похожа на китаянку. Парень как парень. Ничего особенного. Рубашка в цветочек. Губки бантиком. «Может, гей?» Так это разве оригинально?
Красная Шапочка признала свое поражение:
– Ничего необычного я не вижу.
А бармен дотронулся до золотого крестика на черном шнурке с таким видом, словно это был наградной крест героя 1812 года.
«И стоило морочить мне голову?» – подумала Оленька, но ничего не сказала.
– Да, ты права. Мой крестик, как и твоя шляпа, в тираже. Но для меня этот крест в единственном экземпляре. Он достался мне от отца, которого я никогда не видел. Но это грустная история. – Бармен смахнул с небритой мужественной щеки скупую слезу в ловко подставленный бокал, влил туда немного водки, взболтал. – Коктейль «Слеза одинокого бармена». Будешь? – протянул он бокал клиентке. – А потом можно и ко мне поехать.
– Э, нет. – Сползши с высокого стула, Красная Шапочка протянула бармену руку для пожатия. – Извини, мне срочно нужно домой. А кроме шляпки, у меня теперь есть оберег.
И Оленька вспомнила о золотом кулоне, подаренным ей отцом. Как же ей было хорошо в тот день… Прекрасный день…
– Ты держись, – посоветовал бармен. – Все у тебя будет хорошо, только поосторожнее с алкоголем и желаниями. У тебя яркая внешность, и многие люди захотят сделать тебе больно. Из зависти.
– Спасибо тебе. Домой пойду, – решилась Красная Шапочка и, держась сначала за барную стойку, а затем за стену, вышла из ресторана.
До дома добралась на такси. Бабушка при виде Красной Шапочки ахнула, но помогла внучке добраться до кровати.
– Оленька, все в этой жизни бывает, но надеюсь, в таком состоянии я тебя вижу в первый и последний раз, – сказала старушка.
– Меня Волк бросил, – пожаловалась Оля. – Приревновал к нашему продюсеру, Ашоту Израилевичу.
– Ну и имечко у нашего продюсера, – проворчала Мария Ивановна. – Ничего хорошего от такого ждать нечего. А справляться с проблемами нужно силой духа, а не алкоголем.
* * *
Как известно, зонтик – это магический оберег от плохой погоды: если ты, выходя из дому, берешь его, можешь быть уверен, что дождя не будет. Но стоит положиться на прогноз погоды и оставить дома этот древний артефакт, как неминуемо попадешь не просто под дождик – под заправский ливень.
В переносном смысле это означает, что всегда надо носить с собой зонтик, то бишь быть готовым к любым сюрпризам погоды, а если уж совсем обобщать, то и судьбы в целом. Увы, счастливые и влюбленные не то что зонтик – голову готовы забыть дома в тумбочке.
Но мы сейчас вовсе не о том.
Идя утром по мокрой мостовой, Оленька откровенно плакала, но слез из-за дождя было не видно. Она думала о том, как встретит Волка на киностудии. И как смотреть в его янтарные глаза, которые сегодня точно будут карими. Как простить ему неоправданную ревность и нелепые обвинения?
Сегодня матушка забрала машину, чтобы ехать на важное интервью, и Оленьке пришлось добираться до метро «ВДНХ» пешком. Она шла по проспекту Мира, но неожиданно около нее затормозил автомобиль.
– Ольга Разумовская? – как ни в чем не бывало спросил мужчина, вчера получивший «по кабаньим мордасям» букетом из пятидесяти роз.
– Вы же знаете, что я, – без улыбки ответила Красная Шапочка. – Что нужно?
– Ашот Израилевич просил подвезти вас до киностудии.
Не раздумывая, Красная Шапочка села в «БМВ».
– Поехали.
Ознакомительная версия.
