— Ну, вы мастер своего дела, — от души проговорил Томсет, — всегда скажу, что мастер! Смотрите же, чтобы все это оставалось совершенно между нами.
Он посмотрел на часы и, пожав руку знаменитому юристу, вернулся на свой корабль. Капитан Стубс, оставшись один, докурил свою трубку и удалился на покой; а помощник его, который во все время консультации лежал на соседней койке, тщетно стараясь заснуть, почесал у себя в затылке, и начал сам придумывать некую маленькую хитрость. Засыпая, он имел о ней еще не совсем ясное представление, но когда проснулся на следующее утро, она так и блеснула у него в мозгу во всей полноте своей созревшей красоты.
Он вышел на палубу улыбаясь и, облокотясь на борт, долго, пристально созерцал Джорджа, который сидел на носу шхуны и мрачно прислушивался к тому, что читал вслух повар, державший в руках листок газеты.
— Что-нибудь интересное, повар? — спросил помощник.
— Насчет Джорджа, сэр, — отвечал повар, приостанавливая свое чтение. — Вот тут и картинки про него.
Он подошел к борту и протянул газету помощнику, весело улыбнувшись, когда этот последний издал восклицание радостного удивления, будто бы вызванное сходством изображений. — Удивительно, — сказал он, нарочно погромче. — Просто удивительно! Я никогда в жизни не видывал такого поразительного сходства. Ты прославишься, Джордж; все лондонские газеты перепечатают твой портрет. А вот здесь и имя выставлено: "Джордж Купер, матрос на шхуне "Джон-Генрих", из Лаймгауза".
Он протянул газету обратно повару и отвернулся, посмеиваясь, между тем как Джордж, не будучи в силах сдерживаться более, поднялся ругаясь на ноги и отправился вниз, на бак, чтобы там высиживать свое бешенство в молчании. Немного погодя, помощник капитана Стубса, после очень веселого и очень конфиденциального разговора с своим экипажем, принарядился, закурил трубку и отправился на берег.
Следующие час или два Джордж то скрывался на баке, то снова появлялся на палубе, откуда бросал тревожные, полные смущения взгляды на хлопотливую толпу, покрывавшую набережную. Капитан Томсет передал ему, под видом собственных своих соображений, как было решено ему поступить в случае опасности, и хотя матрос выслушал его с некоторым недоверием, однако сейчас же отправился вниз и прибрал свою постель.
— Почти невероятно, чтобы ей попалась на глаза именно эта газета, — сказал шкипер успокоительным тоном.
— Люди всегда уж видят то, что им как раз не следует видеть, — проворчал Джордж. — Увидит кто-нибудь такой, кто знает нас обоих, и непременно ей покажет.
— Вон там какая-то дама садится в лодку, — проговорил шкипер, взглянув на набережную. — Не она же, в самом деле!
С этими словами он обернулся к матросу, но еще не успел договорить, как Джордж уже был внизу и поспешно раздевался, чтобы приступить к исполнению своей роли.
— Если кто-нибудь меня спросит, — сказал он повару, следившему с большим удивлением за его лихорадочными движениями, — отвечай, что я умер.
— Ты… что? — спросил повар.
— Умер, — повторил Джорж. — Умер! Скончался сегодня в десять часов утра. Понимаешь ты, болван?
— Не могу сказать, чтобы понимал, — возразил повар несколько обиженно.
— Скажи всем, что я умер, — повторил Джордж поспешно. — Ну, повар, голубчик, уложи меня как следует. Я тебе отплачу тем же в один прекрасный день.
Вместо того, чтобы повиноваться, перепуганный повар бросился на палубу, с целью заявить капитану, что Джордж сошел с ума, но, застав его как раз посреди поспешного объяснения с остальным экипажем, остановился и начал жадно прислушиваться. Между тем лодка плыла действительно прямо к шхуне, управляемая пожилым гребцом в одном жилете поверх рубашки, и единственным пассажиром в ней была дама очень солидных размеров, которая рассматривала покрывавшие реку суда сквозь густую, черную вуаль.
Через минуту лодка поравнялась со шхуной, и лодочник, встав на ноги, закинул причал на борт. Шкипер, глядя на приезжую, внутренне содрогнулся и от души пожелал, чтоб Джордж оказался хорошим актером.
— Мне нужно видеть мистера Купера, — сказала дама, взобравшись на палубу с помощью лодочника.
— Я очень сожалею, но вам нельзя видеть его, сударыня, — вежливо сказал шкипер.
— А, в самом деле? — произнесла дама, слегка возвышая голос. — Ступайте-ка, да скажите ему, что его законная, венчанная жена, которую он бросил, — здесь, на корабле!
— Это ни к чему не поведет, сударыня, — сказал шкипер, глубоко чувствовавший весь драматизм положения. — Боюсь, что он не послушает вас.
— Ну, я полагаю, что мне удастся убедить его, — сказала дама, поджимая губы. — Где он?
— Там, наверху, — отвечал шкипер, снимая шляпу.
— Вы меня не думайте провести вашим враньем, — сказала дама, предварительно окинув пытливым взглядом обе мачты.
— Он умер! — торжественно произнес шкипер.
Гостья всплеснула руками и пошатнулась. Ближе всех к ней стоял повар, и он обхватил ее обеими руками за талию и прижал к себе. Сердобольный помощник побежал вниз за водкой, между тем как она повалилась навзничь на палубу, увлекая за собой и протестующего повара.
— Бедная женщина! — сказал шкипер.
— Не держи ее так крепко, повар, — сказал один из людей. — Совсем не за чем так ее стискивать.
— Похлопай ее по ладоням, — посоветовал другой.
— Сам похлопай, — сердито буркнул повар, потому что, взглянув вверх, увидал вдруг весь экипаж "Прилежного", который, прильнув к борту своего брига, следил за происходившим не только с любопытством, но и с видимым наслаждением.
— Не оставляйте меня, — проговорила вдова, проглотив водку и поднимаясь на ноги.
— Стой подле нее, повар, — строго приказал шкипер.
— Стою, стою, сэр, — отвечал повар.
Они отправились вниз целой процессией, капитан и помощник впереди, затем повар со своей прекрасной ношей, заглушавшей рыдания платком, и наконец весь остальной экипаж.
— Отчего же он умер? — спросила она шепотом, прерываемым рыданиями.
— Простудился в воде, — прошептал шкипер в ответ.
— Я не вижу его, — прошептала она, — здесь так темно. Нет ли у кого спичек? А, да вот они.
И прежде чем кто-либо мог вступиться и помешать ей, она взяла коробку спичек, зажгла одну и нагнулась над неподвижным Джорджем, молча рассматривая его плотно закрытые глаза и открытый рот.
— Вы подожжете постель, — тихонько сказал помощник, видя, что спичка выпала у нее из рук.
— Это уже не повредит ему, — прошептала вдова со слезами.
Но помощник, отлично видевший, что тело слегка поежилось, был другого мнения.
— Ничто уже ему не повредит, — продолжала вдова, всхлипывая и зажигая другую спичку. — О, если б только он мог встать и поговорить со мной!
В первую минуту помощник, знавший характер Джорджа, был убежден, что он так и сделает, когда увидал вторую тлеющую спичку, упавшую ему за воротник, на голую шею.
— Не смотрите больше, — тревожно сказал шкипер. — Вы ему этим не поможете.
Посетительница передала ему спички и в продолжение нескольких минут рыдала молча.
— Мы сделали для него все, что могли, сказал наконец шкипер. — А вам бы теперь лучше вернуться домой и прилечь немного отдохнуть.
— Вы очень добры, право, — прошептала она, отворачиваясь. — Я пришлю за ним сегодня вечером.
Все вздрогнули, в особенности мертвец.
— То есть, как? — проговорил шкипер, заикаясь.
— Он был для меня дурным мужем, — продолжала она все тем же рыдающим шепотом, — но все же я хочу похоронить его честно и благородно.
— Лучше предоставьте это нам, — сказал шкипер. — Мы, пожалуй, могли бы сделать это дешевле.
— Нет, я пришлю сегодня вечером, — решительно произнесла вдова. — А что, это его платье?
— Последнее, которое пришлось ему надевать, — с пафосом произнес шкипер, указывая на кучу сложенной одежды. — А вот и сундук его, все так, как он оставил, бедный малый.
Неутешная вдова нагнулась и, приподняв крышку, со слезами покачала головой, рассматривая содержимое сундука. Потом она связала все платье в узел, который засунула себе под мышку, взяла, не переставая рыдать, часы, ножик и несколько мелких денег из сундука, между тем как люди молча жестами спрашивали у покойника, смотревшего на нее через край своей койки, что им делать.
— Вероятно, ему должны сколько-нибудь денег? — осведомилась она, оборачиваясь к шкиперу.
— О, безделицу, несколько шиллингов, — проговорил тот неуверенно.
— Я возьму их, — проговорила она, протягивая руку.
Капитан опустил руку в карман и, в свою очередь, вопросительно взглянул на усопшего; но глаза Джорджа были снова плотно сомкнуты для всего земного, и после минутного колебания, шкипер медленно отсчитал деньги ей на руку.
