— Да что же у вас там такое написано? — удивилась Колбочкина. — Может быть, «Не забуду мать родную», а может быть, вообще что-нибудь ругательное?
— У меня написана шифровка генерального штаба. Ее писали для конницы Буденного. Это когда я служил личным шифровальщиком товарища Ворошилова.
— Протяните руки, товарищ шифровальщик! — сурово приказал Колобок.
— Зачем? Вы дадите мне жидкость?
— Я вам надену наручники, гражданин Дебиленко. Ваша игра проиграна!
Гражданин Дебиленко, а это именно он скрывался под видом уютного дедушки, прыгнул вверх и каратистским ударом разбил настольную лампу Колобка.
Все начали скользить и падать на пролитом супе. А кривоватый Дебиленко кричал:
— Не подходите ко мне, я психованный. У меня сабля.
Когда наконец в домике снова зажегся свет, все увидали кривоватого Дебиленко, крепко-накрепко привязанного к стулу резиновыми подтяжками. А Колобок ходил, придерживая штаны руками.
— Унести его в милицию и сдать там вместе со стулом! — приказал Колобок. — Операция «Доктор Колобков» окончена.
Колбочкина и гражданка Четверухина с удовольствием потащили кривоватого Дебиленко в участок.
Булочкин был в очередной раз потрясен:
— Шеф, я все в жизни понимаю. Но я не могу понять, как это вы не испугались подойти к нему и связать его, ведь у него была сабля, засунутая в валенок.
— Булочкин, Булочкин, думать надо. Ведь у него была не простая сабля, а сабля товарища Крылатенко. А товарищ Крылатенко был боевой командир, он шутить не любил. У него была сабля полуторного размера. Ею не то что рубить в НПДД невозможно, ее из ножен-то вытащить нельзя: потолок мешает.
А через несколько часов в НПДД зашли мальчик Леша и гражданка Четверухина с большим тортом в руках. Она сказала:
— Колобок, Колобок, мы хотим подарить вам то, что больше всего необходимо вам в вашей опасной и сложной работе.
— Торт! — сразу понял решительный Булочкин.
— Да ничего подобного! — закричала гражданка Четверухина и открыла крышку.
Под крышкой сидела живая и здоровая собака Бобик. Она радостно и во весь голос сказала:
— ГАВ!
художник этой книги
У художницы Анны Владимировны Ивашенцовой в детстве была мечта, наверное, как и у всех детей: иметь волшебную палочку. Каждому она нужна для исполнения разных желаний. Одним — чтобы иметь интересные игрушки, другим — чтобы получать одни пятерки не трудясь, третьим, чтобы одеваться в красивые платья и ни в чем не знать нужды. Ане необходима была волшебная палочка, чтобы путешествовать. Раз и ты в одной точке земного шара, раз — и в другой. Посмеиваясь над собой, Аня объясняет «Потому что я очень ленивая, не люблю слезать со своего дивана. А оказаться где-нибудь в неведомых краях так хочется, ведь наш шарик такой маленький и всё на нем увидеть надо».
А диван у Ани удивительный — в подушках, в изголовье — ковер, на нем старинная шпага её предка. Вокруг цветы. Тянутся к её дивану из разных углов. И вправду, трудно с такого убаюкивающего дивана, наверное, спускаться и куда-то спешить, торопиться, что-то делать.
Толстые папки хранят работы художницы. А в них — пейзажи Камчатки, виды Енисея, Крыма, акварели улиц Гданьска, зарисовки Самарканда, портреты людей, встреченных в разных странах. Наверное, всё же есть у Ивашенцовой волшебная палочка, если она столько красивого успела посмотреть на нашей земле.
Особенно интересны иллюстрации художницы в детских книжках, в детских журналах «Костер», «Веселые картинки». Что бы ни происходило с героями сказок, которые она рисует, где бы они ни находились, причудливо вплетает Аня в свою композицию цветы, травы. Будто каждую картинку её стремятся украсить диковинные растения из её домашнего сада. Получается и пейзаж, и замечательное украшение.
Аня считает, что рисовать Успенского очень трудно, так как у него такое зримое и ёмкое слово, которое само по себе играет и светится, и смешит, и заставляет задуматься, и уже не хочется украшать текст больше ничем.
Но если рассмотреть иллюстрации к «Колобкам…», можно удивиться, как тонко сумела художница понять и увидеть героев Успенского — почувствовать их характеры, выразить портретное сходство. Ведь герои её иллюстраций именно такие, какими их создал Эдуард Успенский.
Закончив иллюстрации к этой книжке, Аня уезжала в деревню к своим питомцам: колли, пуделю, коту Дыму, предводителю всей этой честной компании. Её торопил в путешествие ещё один жилец этого дома кот Мурзик. Собрав рюкзак, они оглядели квартиру. Всё ли остается в порядке. Всё оставалось в порядке — в полумраке, под лампой, воткнутое среди разных карандашей и рабочих инструментов мерцало отполированное бесконечными прикосновениями пальцев художницы деревянное основание кисточки. Волшебная палочка художника.
Фото Александра Китаева
