— Генетика? — Татьяна задумалась. — Нет, я про другое… Да! Катька! Этот ее суженый-ряженый — тот еще фрукт! Вы знаете, что он под меня клинья подбивает?!
— Под тебя? — уточнила Жанна. — А ты ничего не путаешь? Во-первых, ты в некотором роде замужем…
— В том-то и дело! Димка улетел в Штаты — и тут же этот фрукт стал клинья подбивать!
— Картина банальная, — заметила Жанна. — Умный зять понимает, что и теща должна получить свою порцию. Тогда в семье будет тишь и гладь.
— Пусть только попробует! — взревела Татьяна. — Как я тогда Катюхе в глаза смотреть стану?!
— А кто тебя заставляет? — удивилась Полинка. — Он же тебя насиловать не будет!
— Кто заставляет, кто заставляет… — Татьяна пригорюнилась. — Ничего ты еще, Полинка, не понимаешь…
— Это называется этическая коллизия, — сказала Жанна.
— Это называется идиотская коллизия! Если я все расскажу Катюхе…
— А что — все? Что-то было? — Жанна как будто допрос вела.
— Да ни черта еще не было! Так если я попробую Катьке хоть намекнуть — она мне не поверит. Она же знает, как мы с Димкой к этому фрукту относимся.
Ну и какие родители отнесутся хорошо к парню, который свалился на них непонятно откуда, уложил в постель единственную дочь и хочет, чтобы его взяли работать к будущему тестю, желательно на самую высокооплачиваемую должность? К парню, который словно бы не замечает, что за съемную квартиру, где он живет с Катюхой, платят ее родители, и они же забивают под завязку холодильник?
— Катюха подумает — это я так их поссорить хочу! А пустить на самотек — он же меня, девки, в конце концов уломает!.. — тут Татьяна сделала огромные жалобные глазищи.
— Ой! — только и смогла сказать потрясенная Полинка.
— Ни фига себе зять. Когда свадьба-то? — поинтересовалась Жанна.
— Через месяц…
— Слушай, Танюха, а тебе все это не мерещится? Человек просто старается понравиться, задобрить тещу? А ты сразу — секс, секс! — предположила Жанна.
— Да что я, не отличу, что ли?
— Танюха, это же другое поколение! Вот ты сколько с Димкой целовалась, пока он тебя по-настоящему лапать начал? Месяц, наверно?
— Ну, не знаю, недели две…
— А эти сперва переспят, а потом у них — первый поцелуй, блин! Так что успокойся, никто под тебя клиньев не подбивает. А если он где-то однажды тебя за плечи обнял — так это для них нормально.
— Да?.. — Татьяна засомневалась. — Нет! Я не знаю, как объяснить! Но это именно клинья! Понимаешь, он не тупо пристает: он пристает… артистически!
— Это как? — спросила Полинка.
— Как-как… Вот, скажем, завтра он меня в «Академию» пригласил на ланч…
— Не слабо! — одобрила Полинка.
— В какую академию? — удивилась Жанна.
— Ресторан такой крутой, на террасе, — объяснила ей Полинка. — Совсем ты одичала.
— Какие рестораны, когда мне слойку в метро завтра купить не на что?!
— А что — ты сама, что ли, должна за себя в ресторане платить?
Это было продолжение давнего спора.
— Ну и кто меня туда поведет?
— А Егоров?
— Что — Егоров? Что — Егоров? Я у него на зал денег попросила, в долг, аренду заплатить — и где Егоров?! Я ему звоню — он трубку не берет!
— Так кто же так денег просит? Ты же на него налетела, как чеченский террорист!
Татьяна только головой вертела, глядя на перепалку.
— Ну, че вы, девки, в самом деле?! — воскликнула она. — Егоров какой-то, аренда какая-то! А я прямо не знаю — идти мне с ним в эту «Академию», не идти?
— Идти! — сразу ответила Полинка. — И раскрутить его по полной программе!
— Не съест же он тебя там, прямо на террасе, — добавила Жанна.
— Вот вы не верите, что он клинья подбивает. А приходите в «Академию» — своими глазами увидите!
— На какие шиши? — спросила практичная Жанна. — Там кофе, наверно, стоит столько, что — мама, не горюй!
Татьяна задумалась.
— А, может, я уже на самом деле — того? Может, это у меня климакс начинается? — жалобно спросила она и потянулась к стопке.
— Климаксу не наливать, — и Жанна ловко убрала бутылку на подоконник.
— Да чего ты, Тань, в самом деле? — Полинка отодвинула и стопку.
— Да-а?! Чего?!. - и Татьяна захлюпала носом, явно собираясь зареветь.
— Ну, тихо, тихо! Сейчас ты ляжешь спать, а завтра мы все вместе пойдем в «Академию», — пообещала Жанна. — За твой счет. Мы сядем недалеко от вас и будем наблюдать за этими самыми клиньями. Только успокойся! Вон Полинка у нас — эксперт по клиньям. И она тебе скажет, чего твой зять от тебя хочет. Ну? Лады?
— Лады… — пробормотала Татьяна. — Только Катьке — ни полслова!
— Обижаешь, начальник, — с совершенно мужской интонацией ответила Жанна.
И на следующий день в назначенный час Полинка и Жанна уже сидели в «Академии».
Полинка принарядилась — надела белые брючки чуть ниже колена, красный топчик с голым животиком, словом, хоть как-то соответствовала заведению для богатых. Жанна же пришла в своих обычных джинсах и серой майке, купленной два года назад на распродаже. А еще она принесла с собой большую газету, села, развернула ее и отгородилась ею от человечества.
— Ты чего? — удивилась Полинка. — Кто в таких местах газеты читает?
— Этот фрукт меня знает, — из-за газеты ответила Жанна. — Он меня у Танюхи встречал.
— Ну и что? Зашла кофе выпить, совпадение!
— Никаких совпадений, — донеслось из-за газеты. Жанна, которая ко многим вещам относилась чересчур серьезно, деловито вживалась в образ частного детектива.
— А как ты за ним наблюдать собираешься? Дырку провинтишь?
— Осторожно собираюсь, — Жанна показала, как именно она будет выглядывать из-за газеты. — Между прочим, в таких местах как раз и читают газеты. Вон, посмотри!
Через несколько столиков сидели две женщины — и тоже прятались за газетными листами. В полупустом кафе под открытым небом они были довольно заметны — обе из той породы тридцатилетних женщин, которые очень хотят выглядеть восемнадцатилетними девочками и носят штаны с заниженной талией, хотя открывать талию им бы следовало только под страхом смертной казни. Еще эта категория женщин полагает, будто, однажды покрасив волосы в какой-нибудь нечеловеческий цвет, они уже решили проблему своей привлекательности раз и навсегда, и учитывать этот дикий цвет при подборе гардероба вовсе не обязательно.
Подошла официантка, оценила посетительниц, высокомерно положила на стол гигантское меню.
— Пепельницу принести?
— Не надо, — отказалась Жанна. Официантка ушла.
— А чего — не надо? Прожгла бы сигаретой дырку и наблюдала бы! — съехидничала Полинка и взяла меню. — Ой, ты посмотри…
Она принялась считать пальцем.
— Сорок восемь… сорок девять видов кофе! Смотри! С кокосовым сиропом!
— Мне с кетчупом, — прозвучало за газетой.
— Жанка, идут…
Татьяна и сопровождающий ее фрукт показались на террасе. Фрукт был хорош собой, как фотомодель, рекламирующая здоровый образ жизни. Он, то и дело демонстрируя безупречный оскал, так и вился вокруг Татьяны — отодвигал стулья на ее пути, а она с букетом орхидей плыла, как фрегат под всеми парусами.
— Переигрывают, — заметила Жанна. — Оба.
Фрукт, усадив Татьяну за столик, сел сам, склонился к ней, зашептал на ухо.
— Во змей-искуситель! — обрадовалась Полинка. — Ну как в бразильском сериале!
Фрукт поцеловал Татьяне руку, причем весьма интимно — сперва в тыльную сторону кисти, потом в запястье со стороны ладони. Пока он был склонен над рукой, Татьяна вертела головой в поисках подружек. Обнаружив их, свободной рукой принялась подавать знаки — смотрите же, смотрите! Фрукт оторвался от руки — и Татьяна сразу же сделала сладкую улыбочку.
— Сейчас он обнимет ее за плечи, — предрекла Жанна.
— Нет, сейчас он ей положит руку на колено. Так ненавязчиво, — возразила Полинка. — Слушай, Жан… Те, с газетой, тоже за Танькой следят! То выглянут, то спрячутся.
— Точно…
Две молодые женщины, которых засекла Полинка, тут же отгородились газетой и стали перешептываться.
— Ой, выцарапают они сейчас Татьяне глазенки! — шепотом ужаснулась Полинка, и от этого ужаса ее огромные глазищи распахнулись еще шире.
— Ничего не выцарапают. Я им живо укорот сделаю, — пообещала Жанна, свернула газету и выложила на столик два почти мужских кулака. — Ты за Танюхой посматривай, а я — за этими.
Подружки незаметно передвинули стулья и, делая вид, будто увлечены беседой, друг у дружки из-за плеча стали наблюдать.
— Он ей опять руку целует! А эти? — волновалась Полинка.
— А эти — ничего, смотрят.
— Жан, Жан, он ее за коленку хватает! Жан, сейчас что-то будет!
— Ничего не будет. Они… Слушай, они там, кажется, хихикают!
