«А че ж на периферию возвращается, если все в шоколаде?» — язвил Govnjuk.
«Да мало ли. Может, кому дорогу перешел, вот и хочет временно залечь на дно, — предполагала Korr-ka. — Он ведь очень принципиальный. Нам его в универе в пример приводили — вот, типа, таким должен быть настоящий журналист»…
«Вас послушать, так этот Светлов — живой классик», — бубнил Ubegan.
«А он хорошенький? — интересовалась Baby. — Женат?»
«Холост, — отвечал Onanim. — При этом, редкий красавчик».
Прочитав эту ветку, Карачарова поначалу решила, что зашла на журналистский форум не Эмска, а какого-то другого города. Не могла же она так выпасть из культурной среды! Роман Светлов? Позвольте, кто это? Какие еще разборки с мафиками? Что за перестрелка у ресторана «Фортеция»? И разве был в городе авторитет по кличке Майонез? Она, слава Богу, уже 12 лет в журналистике, всегда в курсе всех городских событий, но ни о чем подобном слыхом не слыхивала. Петр Румянцев? Да, кажется, есть такой в «Ньюсуике». Вроде было у него недавно расследование по «откатам» в вооруженных силах…
На следующий день ветка пополнилась новыми сообщениями.
«Отбой! Можете жить спокойно! Светлов едет, но — увы! не к нам. „Нью Йорк таймс“ предложил ему внедриться к сомалийским пиратам. На кону — беспрецедентный гонорар. Если живым оттуда выберется, будет серия репортажей, а потом издадут книгу. Из надежных источников известно, что он стартует на следующей неделе», — опять проявлял крайнюю осведомленность Onanim.
«Вот это авантюра! — восхищалась Pussy. — Бабла загребет, да и внукам будет, что рассказать на старость лет!»
«Если не почикают его там», — опять бубнил Ubegan.
«Только что поступила другая инфа, — интриговал Onanim. — У Светлова действительно большие проблемы из-за последнего расследования. Говорят, на него Минобороны открыло охоту. И он решил забуриться в Улан-Удэ, пожить в селении шаманов и через годик выдать серию cтатей».
«Какой он, чувствуется, интересный человек! — восхищалась Baby. — Жаль, что не успела познакомиться в свое время. А в каких газетах он у нас работал?»
«Да он у нас очень мало работал. Месяца два, кажись, в „Помеле“ обретался, — информировал Onanim. — Накопал компромат про хищения из дорожного фонда, а Папик отказался печатать. Ромка тут же написал заявление и свалил в Москву. Статья потом в какой-то федералке вышла. Весь Эмск тогда на ушах стоял!»
Папик было прозвище Николая Юрьевича Пащенко, главреда городского еженедельника «Помело». Карачарова незамедлительно набрала его номер.
— Николай Юрьич! Привет-привет! Нормально-нормально… есть минутка? Слушай, у тебя ведь работал Ромка Светлов? Когда? Да лет пять-шесть назад. Нет? А расследование по дорожному фонду у вас было?.. Да ладно, вспоминай давай, громкое дело-то было, весь город на ушах стоял! Да нет, мне кой-какие цифры оттуда надо, не поможешь по старой дружбе? Не писали? Уверен? Странно…
А через день Пащенко сам позвонил ей:
— Ты про какого-то Светлова говорила? Да он же у вас работал. Такой белобрысенький, невысокий… Да вспоминай давай! Нет, я его не помню, но мне тут про него порассказывали. Кстати, что это за деятель такой?
— Да я тоже его не помню, Николай Юрьич! Мало ли у нас разных практикантов да внештатников шарахается… Если и встречу, то не узнаю.
— Но его-то ты должна была запомнить! Ведь это он нашел первую любовь Безрукова, у вас еще первая полоса была!
— Да-а-а? Это разве он написал? Да нет, Юрьич, ты что-то путаешь. Да и не писали мы про первую любовь Безрукова. У нас было про новое увлечение Шаинского. И не пять лет назад, а два от силы.
— Да ты уж сама запуталась в своей «желтухе»! Точно тебе говорю — про Безрукова Светлов раскопал. Да ты в подшивке посмотри!
Карачарова вызвала секретаршу и велела ей поднять архив. Однако та не обнаружила ни одного автора с именем Роман Светлов. Ольга тут же перезвонила Папику.
— Говорю тебе, он у нас не работал. Я все проверила.
— Да он под псевдонимом печатался! Кому охота от Безрукова в морду получать? Да вспоминай, вспоминай, мальчик такой светленький, практику летом проходил… мне все рассказали.
— Да кто? Ты мне хоть скажи, я сама все выясню.
— Да Анжелка Крикуненко прекрасно его помнит, Влад Вопилов с ним вместе учился…
Вопилов и Крикуненко в данный момент работали в «Девиантных новостях». Но некогда и тот, и другая трудились в «Эмских» у Карачаровой. Кому из них позвонить? Наверно, Владу, он все же поадекватнее говорливой и экзальтированной Крикуненко. Что с нее взять? Пенсия…
— Влад, привет, это Ольга Карачарова. Ты, говорят, учился вместе с Романом Светловым?
— Да нет, Оль, он же меня младше.
— Странно, а мне Пащенко сказал, что ты с ним учился и хорошо его знаешь… Но ты видел хотя бы этого Светлова?
— Ну как… Пересекались пару раз в «Стельке».
— Где это?
— Да мы по пятницам там с парнями собираемся — это «капельница» такая недалеко от…
— Понятно. И что собой этот Светлов представляет? Как выглядит?
— Ну как-как? Я его вообще что-то смутно помню. Ну, такая чеченская физия. Темный, с бородкой…
— Да нет же, он блондин!
— Блондин? Оль, честное слово, не помню. Может, я его вообще с кем-то путаю. А можно поинтересоваться, зачем он тебе, этот Роман Светлов? А то Яблонская вчера меня про него спрашивала…
А через пару часов Карачарова имела телефонный разговор с Анжеликой Серафимовной Крикуненко.
— Ну, что я вам первым делом доложу, Олечка, — зачастила та. — Ромочка такой совершенно шикарный высоченный импозантный джентльмен. Такие, знаете ли, густущие черные брови, словно две бархатные полоски на высоком мраморном лбу. Голубые-голубые глазищи, волевой подобородок с такой вот чувственной ямочкой и не поверите — абсолютно гладкий череп! Ну ни единой волосины! Он только шагнет на порог, а нам всем дурно делается — этакий бандит, нечто невообразимо брутальное. Между нами говоря, бабник еще тот. Поговаривали, что наша Яночка Яковлевна от него аборт делала… Только я вам этого не говорила!
— Анжелика Серафимовна, а на какой порог он шагал? Какой редакции, помните?
— Как сейчас, помню, пишу я про несчастных сироток Сомовых… или нет, Рыбниковых… только что разворот про мам-кукушек дописала, кофточка у меня такая небесного цвета с вышивкой ришелье, новости по телевизору как раз начались, и тут Николай Юрьич входит в обозревательскую…
— Так Светлов у Пащенко работал, что ли?
— У Пащенко, у Пащенко, у многоуважаемого мной Николая Юрьича.
— Но как вы могли его там видеть, если вы в «Помеле» никогда не работали?
— Точно, точно… Склероз! Ну, значит, это было у вас в «Эмских». Точно, в «Эмских»! Сижу я в своей нарядной голубой кофточке с вышивкой ришелье, новости начались, и тут Николай Юрьич заходит…
— А с какой стати он к нам заходит?
— А вот этого я, милочка, не знаю. Может, на кофеек заглянул?
— Так, значит, Светлов у нас в «Эмских» работал?
— Похоже, что да, Олечка.
— Спасибо, Анжелика Серафимовна, вы мне очень помогли, — и вкрай запутанная противоречивыми показаниями коллег, Карачарова положила трубку.
Между тем, ветка на www.gav-no.ru разрасталась новыми подробностями.
«Доподлинно известно, что вчера Светлов вылетел из Москвы в неизвестном направлении. Его видели в Шереметево. При нем был большой чемодан, так что явно собрался далеко и надолго, — сообщал Onanim. — Неужели все-таки Сомали?»
«Ну, значит, это точно был он! — ликовала № 4nu6ka. — Только Сомали тут ни при чем. Вчера же вечером моя подруга видела человека, точь-в-точь похожего на него, у нас в Кучкино (так назывался местный аэропорт — Авт.). И у него действительно был большой темно-синий чемодан на колесиках!»
«Значит, командировочки к пиратам и шаманам обломились? — злорадствовал Govnjuk. — И золотое перо возвратилось в родные пенаты? Предлагаю поспорить, к кому он первому на работу попросится»
«Я бы на месте наших главредов обеспокоился, — нагнетал Alkash. — Как бы кого-нибудь из них Светлов не подсидел. И правильно сделал бы! В „Девиантных“, говорят, Яблонская полдня торчит на „Одноклассниках“, а потом по два часа на бизнес-ланч ходит. Всю работу на замов свалила»
«А у Карачаровой вообще бешенство матки, по ходу. Днем к хахалю смотается, а журналюги что хотят, то и творят», — проявлял осведомленность Ubegan.
«А Пащенко от губера не вылезает! Что ни приду в кремль, сроду там толчется со своей хитрой физией, — добавляла Black Orchid. — Не знает уже, в какое место губера лизнуть».
Карачарову прошиб холодный пот. Значит, ее дневные вылазки заметили? И, может, даже просекли, к кому она ходит? А вот этого не надо бы… А Рома-то Светлов, значит, здесь, в Эмске, а ни в каких не Сомали и Улан-Удэ? Ну-ну…
