Прием!
– Да подхожу уже! Какой код?
– Альфа, Альфа, я Омега! Набираешь три ноля. Ждешь пару секунд и набираешь ноль. Если приняла, скажи: «Роджер».
– Ну, Роджер! – Катя свернула к подъезду и, отключившись, добавила: – Вот дебил!
Конечно, для намеченной операции она выбрала не самого лучшего напарника, но его папа работал в полиции на какой-то крутой должности и смог бы прикрыть, если что. А сам Артемон был влюблен в нее по уши и готов ради нее на все. Тем более, что в случае успеха Катя пообещала его простимулировать. Просто пообещала – не обязательно же это исполнять на самом деле.
Артем сидел на подоконнике между седьмым и восьмым этажом. Под его ногами на полу стояла спортивная сумка. Внизу зажужжали двери лифта, и лифт тронулся вверх. Артем убрал смартфон в карман, подул на замерзшие пальцы и спрыгнул с подоконника.
Катя вышла из лифта и поднялась к окну. Он потянулся к ней губами, но она увернулась и подставила щеку.
– Пришел объект?
– Ты должна была мне ответить: «Омега, Омега, я Альфа. Прием», – строго произнес Артем. – Это же основы конспирации!
– Да прием, прием! Артемон, он пришел вообще?
– Как бы пришел… Почти… Уже у двери стоял. А из соседней двери мужик вышел. Морда – во! Как у трансформера! Он его к себе затащил. На пять минут как бы.
– Давно он там?
– Минут пятнадцать уже. А следом за ним в ту же дверь какая-то баба на лифте поднялась.
– Не баба, а женщина – сколько раз тебе говорить! Молодая?
– Молодая, вроде. Раскрашенная… Слушай, Кать… Давай завтра, а? Если я к поздравлению народу не приду, меня предки заклеймят опять. И лишат чего-нибудь.
– Нет, сегодня! – решительно отрезала Катя. – Или никогда! И тебе –никогда!
Она закружилась на месте, хлопая себя по бокам и напевая:
– Тепло ли тебе девица, тепло ль тебе, красавица… Артемон, а что тут холодно так? Они здесь пингвинов разводят, что ли?
– В каком смысле? А зачем? – не понял Артем.
– Ну, они сами не разведутся же!
– Почему? Естественным половым путем, например.
– Вот ты о чем-нибудь еще думаешь? Кроме половых путей этих?… Тепло ли тебе, девица…
– Еще о тебе как бы думаю, – признался Артем.
– Да это одно и то же! – Катя резко остановилась. – Не думать надо, а дело делать! Пойдем к двери, послушаем.
Она подхватила сумку, забросила лямку на плечо и двинулась вверх по лестнице.
***
Маша сидела на диване в большой гостиной, в которой все сияло. Позолоченная люстра, позолоченные планки на мебели, покрытый позолотой сервиз на столе, позолоченная бляха на пиджаке у хозяина квартиры и золотая цепь на шее. Даже искусственная елка в углу была не зеленая, а золотистая. Рядом с Машей устроился неприятный мужик: очень худой, высокий, дерганный, все пальцы в наколках. Одну руку он положил на придвинутый к дивану накрытый стол, а вторую засунул Маше под юбку. Вовсе не для того, чтобы завести ее или самому завестись. Просто за Машино бедро было уже уплачено, и он тискал его, чтобы добро не пропадало зря.
Хозяин квартиры разливал виски. В отличие от своего дружка, он рос не вверх, а вширь, а толстые румяные щеки делали его лицо похожим на созревшую грушу. Он несомненно гордился собой, столом, интерьером – в общем, всем, что блестело вокруг, и его движения были вальяжно-неторопливы. Толстый и Длинный – так их прозвала про себя Маша, как только увидела, а оказалось, что они называют друг друга точно так же.
Еще один, сидевший напротив Маши мужчина был явно не из этой компании. Седой, породистый, с орденскими планками на полпиджака. Он чувствовал себя неуютно и думал лишь о том, как бы поскорее уйти. Как и Маша – ночь предстояла тяжелая, только Маша давно научилась скрывать свои чувства.
Толстый поднял золоченую рюмку и провозгласил:
– Между первой и второй промежуток небольшой! Давай за тебя, сосед! – и обратился к Длинному: – Сосед у меня – легенда Афгана! Его даже по ящику показывали. Уважаю реально!
– Это в годовщину, на встрече в администрации, – чокаясь, уточнил седой мужчина.
Он выпил и встал.
– Спасибо, сосед. И всем за компанию. Пора мне.
Толстый ухватил его за рукав.
– Не, сосед. По третьей еще.
– Тебе чо ваще сказали? – взвизгнул Длинный. – Сказали: сиди, так сиди канкретна!
Сосед резко вырвал руку и направился к двери. Толстый вскочил и двинулся за ним, крикнув на ходу:
– Длинный, вот вечно ты!
Длинный повернулся к Маше.
– А чо я?
Она безразлично пожала плечами. Длинный вытащил руку из-под Машиной юбки, поднялся и пошел в прихожую. Как только за ним затворилась дверь, Маша подтянула к себе лежащую на диване сумку. Расстегнула молнию, коснулась пальцами перевязанной лентой коробки. Слегка погладила и снова застегнула сумку. Стало немного легче.
В прихожей возмущенный сосед пытался надеть пальто. Толстый удерживал его за рукав. Длинный с виноватым видом мялся у стены.
– Сосед, да не обижайся! Длинный – он вроде тебя, контуженный! Только не на войне, а по жизни!
Но сосед твердо решил уйти. Он вытянул свободную руку, повернул защелку замка и толкнул дверь. Дверь распахнулась, за ней обнаружились стоявшие у стены рядом с входом в квартиру Катя и Артем.
Они не растерялись и хором крикнули:
– С Новым годом!
– Оба-на! – удивился Толстый. – Мы тут типа малолеток не заказывали.
– А мы не к вам, – сказал Артем. – Мы вот к нему. К ветерану нашему.
– Мы вас поздравить должны от школы, – поддержала его Катя. – Только не здесь. Потому что у нас еще музыкальный номер.
– Спасибо, ребята, что не забываете.
Сосед выдернул рукав пальто у замешкавшегося Толстого и совсем уже собрался шагнуть через порог, но Длинный вдруг придумал, как реабилитироваться за причиненные другу огорчения. Он резво проскочил впереди соседа, ухватил Артема за шиворот, а Катю за сумку и затащил обоих в квартиру.
– А чо, нам тоже интересно. И сосед посидит еще, – и добавил вырывающейся Кате: – Поняла, чо сказал!
Катина сумка перевернулась вверх дном, из нее высыпалось содержимое. Сначала на пол грохнулся молоток, за ним какой-то блеклый плюшевый мишка, упаковка таблеток и баллончик.
– Это мы в школе гирлянду прибивали, – торопливо проговорила Катя, присела и подхватила с пола таблетки. – А это – еще бабушку будем одну поздравлять, заодно и лекарства купили. А это…
Но Толстый ее опередил. Он слишком проворно для своего живота и веса нагнулся и поднял баллончик.
– Черемуха, реально! – Ухватив Катю за руку, он разжал ее кулачок и выдернул упаковку таблеток. –
