сантиметра два закруглим, отшлифуем, и получится крышечка на нашу шкатулочку.
Серега с гордостью смотрел на отобранный для шкатулки материал и продолжал мечтать.
— Было бы здорово, если мы не повредим кору. Смотри, какой она имеет рисунок. Немного снимем верхний слой, а нижний покроем лаком. О, а лак у тебя в сарае есть? Болик, глянь на полке.
— Лак, краски. Ты сам что принес?
— Идею! — лаконично и гордо заявил Сергей.
— А кто будет воплощать твою идею?
— Мы!
— Здорово, то есть ты будешь умничать, а я пилить, строгать. А инструменты?
— Ну ты чего? Ленке же подарок будет на день рождения. Инструменты! Инструменты вон в коробочке на полочке. Или у тебя другие предложения?
— Серый, давай сходим к трудовику, поговорим, объясним. Он же тоже человек. Попросим на станке поработать.
— Ну сказанул!!!
Предложение действительно как-то не вязалось. То ли в силу нашего возраста, то ли по причине нашей средней успеваемости учитель трудового воспитания очень редко подпускал нас на уроках к дерево- и металлообрабатывающим станкам. А тут еще в неурочное время.
— Жаль. Очень жаль, но нет, значит, нет. Будем мастерить сами.
— Ручная работа всегда ценилась и ценится выше всякой штамповки.
Высказавшись, мы приступили к работе. «Работа мастера боится», но то ли мы не мастера, то ли работа такая непугливая, трудились не покладая рук, а шкатулка к вечеру готова не была.
Оптимистично настроенный Серега с первыми сумерками сдался.
— Ничего, за неделю управимся.
К сожалению, ни в следующий день, ни в последующие дни, нам так и не суждено было продолжить свою работу. Все нас что-то отвлекало или увлекало с новой силой. О дне рождения мы помнили и к шкатулке вернулись только за день до решающей даты.
— Упорство и труд все перетрут, — процитировал Сергей и с ожесточением продолжил работу.
Я помогал ему, но лень и отсутствие желания подвигли меня высказать рациональное предложение:
— Слушай, Серега, давай посмотрим правде в глаза.
— Ну, — не переставая работать, процедил Сергей.
— Даже если мы успеем сделать шкатулку, то мы не успеем ее покрасить или краска не успеет высохнуть.
— Ну!
— Может, мы возьмем какую-нибудь готовую коробку или коробочку. Покрасим ее. Сделаем крышечку. И будет шкатулочка. А?
— Ну!!!
— Что ты все заладил, ну да ну? У меня в сарае на этот случай есть подходящая коробочка.
— Ну!!!
Я бросил заготовку крышечки и влетел в сарай. Выйдя из него, протянул Сергею небольшой, сбитый из фанеры, обыкновенный почтовый ящик.
— Ты чего? Стрёмно, — коротко, но справедливо заметил Сергей.
— И тем не менее, мы его зачищаем, красим, закрепляем крышечку, чтобы она открывалась и закрывалась. Вот и готов подарок, — настаивал я.
— Бры-ы-ы, — выразил свои эмоции Сергей.
— Чего бры-ы-ы-ы? Ты посмотри, сколько места. Да ты глянь, сколько сюда можно навалить всякого добра. Масштаб, размер. Серый, а так Ленка вообще останется без подарка. Думай, — умоляюще попросил я.
— Думаю, — Сережа отложил заготовку шкатулки и инструмент. Взял почтовый ящик в руки. Покрутил. Несколько раз поднял и опустил крышку, как бы примеряя пружинный механизм. Сдвинул кепку на затылок. Почесал лоб и, — горькая, правда, жизни, Болик, а ты прав. Лучше с подарком, чем без него, — заключил он.
— Фу-у-у! В какой цвет будем красить? — поинтересовался я.
— Подожди красить. Для начала надо подумать, как прикрепить крышку, чтобы она была подвижна.
Серега обдумывал механизм. Идеи так и сыпались из него. Однако все технические приспособления были очень далеки от совершенства и пораженный в самое сердце этой простой вещью Сергей быстро поник. Надо было спасать положение.
— Сережка, а чего думать-то? Давай, у меня даже маленькие шурупчики есть, отрежем кусочки стропленты или кожаного ремня, аккуратненько прикрутим, покрасим и видно не будет. А?
— Правильно. Не будем терять времени, — довольно легко согласился он.
И мы приступили. Надо отметить, что работали с повышенным энтузиазмом. В течение какого-то часа нами до белизны был зачищен почтовый ящик как с наружной, так и с внутренней стороны. Краска была разных цветов, но все ее разнообразие не могло удовлетворить наших потребностей. Выбор пал на судовой сурик ярко-красного цвета.
С трепетом весь ящик и крышка, а также крепежи из кусочков стропленты, аккуратно приспособленной маленькими шурупчиками, были выкрашены в ядовитый ярко-красный цвет. Чтобы краска высыхала равномерно со всех сторон, ящик-шкатулка был подвешен в сарае. Мы стояли и любовались творением своих рук.
Испытали мы тогда неописуемое удовлетворение и восторг. Все-таки недельный труд окончен. И, как нам казалось, на самом высоком уровне. Как-никак мы любовались предметом, который был творением наших «умелых» рук. Однако на Сережином лице читалась некая неудовлетворенность.
То, о чем он думал, я узнал только на следующее утро. Лицо Сергея сияло.
— Вот, — Серега протянул вперед зажатую в кулак кисть правой руки.
— Что вот?
— А? А! Вот! — и Сергей разжал кулак.
На его ладони лежал переливающийся в лучах солнечного света многогранный, овальной формы, похожий на цветное стекло, полудрагоценный камень фиолетового цвета.
— Это что? — спросил я.
— Знаешь. Я подумал, что чего-то не хватает на нашей шкатулке. Думал, думал и придумал. Мы на верхнюю часть крышки прикрепим вот этот камешек. Правда, здорово?
— Правда. А где ты его взял?
— У мамы из перстня выковырял. Зачем он ей?
— Действительно. Зачем? А про серьги ты уже забыл?
— Ой, не надо этих намеков. Мы же Ленке подарок делаем. Понимаешь?
— Ладно, а как мы его будем крепить к крышке?
— Пока не знаю, но что-нибудь придумаем.
Сказано — сделано. Возились мы до вечера, но камень приспособили.
До сгущающихся сумерек мы думали, кто и как преподнесет подарок Лене. Детская скромность, сопряженная с застенчивостью и порой с трусостью перед девчонками, не позволила нам преподнести подарок лично, так сказать, из рук в руки. Мы решили, что подарок будет оставлен на пороге квартиры. Позвонив в дверной звонок, мы потихонечку спустимся на первый этаж и будем наслаждаться восхищениями нашему подарку.
Пришли мы к дому Лены. Жутко. Мурашки по спине бегают. Колени подкашиваются. Такое впечатление, что с плохим делом снюхались.
Аккуратно ступая на ступеньки, прокрались на второй этаж. Прислушались. Праздник в разгаре. Нас никто не увидел и не услышал. Поставили шкатулку на порог. От
