Ознакомительная версия.
— Артём, а чего это ты их защищаешь, а?
— Да никого я не защищаю, уймись.
Конфликт плавно утихал, и спустя пару тостов атмосфера на террасе остыла до уровня дружелюбной. Лаптев сказал тост за Джона Кеннеди и Чарли Чаплина. Я произнёс сердечные слова про Авраама Линкольна и Уолта Диснея. Американцы потеплели и даже начали чокаться с нами пивными кружками.
Но судьба не позволила вечеринке закончиться спокойно и подбросила нам новых гостей. Произошло это так: Макаров внёс предложение выпить за настоящих мужиков, которые друг за друга горой. После чего опрокинул стакан, утробно крякнул и расцеловал Сергея троекратно. На третьем поцелуе издалека послышался звонкий женский голос:
— Sorry. Is it a gay party here?[36]
Второй раз за вечер Макаров услышал это, так ненавистное ему, слово. Прекратив лобзания, он яростно всмотрелся в сумерки и прострелил тишину:
— Кто это там гавкает?! Вот сейчас дам в дыню, а потом буду выяснять обстоятельства!
Из темноты донёсся смех, а потом на террасу вышли две девушки. Обе были весьма недурны, несмотря на огромные рюкзаки, которые делали их похожими на десантников при погрузке в самолёт. Увидев гостей, янки вскочили из-за своего стола и бросились обниматься.
— Kate, we are glad to see you![37] — Джек принялся помогать одной из девиц снимать рюкзак. Хью последовал его примеру, уделив внимание второй девушке:
— Christi, how did you get here?[38]
Девушки что-то радостно щебетали, обмениваясь с американцами приветственными и тёплыми объятиями.
— Ничё так бабы у этих дайверов, да? — Миша оценивающе разглядывал прибывших.
— Мы понимаем по-русски, а ещё мы не «бабы», а «девушки», — тонким голоском сказала Kate. — меня Катя зовут, а это Кристина.
Макаров поперхнулся колой, а мы принялись рассматривать вышедших на свет девушек. Звонкоголосая Катерина оказалась брюнеткой с короткой забавной стрижкой. Ниже среднего роста, с покатыми плечами и аппетитной грудью, Катя замерла на счастливой отметке между «ладная» и «полненькая». Такие румяно-свежие девушки всегда хотят быть похожими на Викторию Бекхэм, но всем окружающим видно, что она — вылитая Ким Кардашян.
Рядом с шустрой Катей жеманная Кристина выглядела старшей сестрой. Она была выше, значительно худее, а ухоженные светлые локоны обрамляли строгое лицо. Коварные тонкие губы выдавали в ней любительницу изящных дамских сигареток, методично отбирающих её хищную мегаполисную красоту. Было удивительно, как две такие разные девушки стали подругами.
— Пардон, говорящая девушка! — в минуты потрясения Макаров может ляпнуть любую чушь.
— А что, в ваших краях девушки не разговаривают? — присоединилась к разговору Кристина и, разминая свои острые затёкшие плечи, подошла поближе.
— И как называется колледж, где так хорошо преподают русский? — решил я смягчить впечатление.
— Колледж называется «Украина». Находится рядом с Россией, — парировала Катерина.
— Ok girls, let’s go to our table[39]. — Джек решил прервать наш диалог.
— Слышь ты, бамбино, сейчас фейсом об тейбл получишь! — беззлобно рявкнул на него Макаров. Джек не понял выражения, но насторожился. А чуткие девушки сразу почувствовали ещё незажившую рану мужского конфликта.
— Ребята, давайте не будем ссориться. Катя, пошли к нашим…
— Минуточку, и с каких это пор американцы для вас стали «наши»? — Миша начал заводиться и с вызовом посмотрел в надменные глаза блондинки. Но ему ответила более общительная брюнетка.
— Мы здесь год назад познакомились, в дайв-центре. Вы занимаетесь дайвингом?
— Нет, мы занимаемся дринкингом! А вы откуда, из Киева? — встрял в беседу Лаптев и, приосанившись, одёрнул поскрипывающий халатик.
— Нет, я из Кировограда. А Кристина — из Киева, — Катя игриво бросила взгляд на одежду Сергея. — А вы, типа, медик?
— Он не медик, а Снегурочка, вернее, Сергей. Я — Артём, а Дед Мороз — Миша. Кстати, а Кировоград — это где? — вставил и я свои пять копеек.
— Центральная Украина, южнее Черкасс. Ладно, мы потом ещё поговорим, хорошо? — бодро вскочила на ноги Катя. — Нас ребята ждут, мы год не виделись!
* * *
Девушки отошли к американцам, а мы уселись за стол и стали ковыряться в нашем крупногабаритном оливье, переваривая ситуацию.
— Так это что ж получается? Какие-то пиндосские ушлёпки будут отбивать наших славянских девчат, а?! — зловещим, не предвещающим ничего хорошего шёпотом проговорил Макаров.
— Миша, во-первых, ты сегодня Дед Мороз, поэтому просто обязан быть добрым. А во-вторых, у тебя есть жена, поэтому ты должен быть сдержанным. Вспомни о Светике и возьми себя в руки!
— Артём! Когда Дед Мороз видит, как его соотечественниц…
— Бывших соотечественниц…
— Не перебивай меня, когда я занимаюсь патриотизмом! Так вот, если я вижу, что моих соотечественниц заманивают в империалистические сети, то становлюсь лютым! Пора остановить эту экспансию НАТО на восток!
— У тебя жена!
— Не мешай личное и общественное. Сейчас у меня нет жены. Я на задании. В тылу врага. Нам нужен план действий. А где Лаптев?
Мы оглянулись по сторонам. Сергей во весь опор бежал к нам из глубины террасы. Судя по лицу, с доброй вестью.
— Пацаны, оказывается сегодня full moon party! Мне англики сказали, они сейчас туда едут, вместе со шведками, такси уже вызвали!
— Погоди. Ты говорил, эта тусовка только на полнолуние бывает.
— Всё правильно. А сегодня — новогодняя full moon party! Вне графика! Это же Новый год! Ну что, поедем?
Услышав про самую знаменитую дискотеку в Юго-Восточной Азии, Катя и Кристина, весело взвизгнув, побежали в своё бунгало переодеваться. А «двое из ларца» лишь моргали, не разобравшись, что происходит. Они очумело посмотрели красоткам вслед:
— What the hell is going on?[40] — пробормотал Джек.
— Дэнсинг случился, девочки бегут плясать и пить коктейли!
— Dancing? At this time?[41] — отозвался его рыжий товарищ.
— Танцуй, пока молодой, Хью! А-а, вы ж дайверы, вам набухиваться нельзя! — глаза Миши лихорадочно заблестели. — Значит, так, Лаптев, дуй вызывать такси, а мы переоденемся и вперёд! Ёлкин, ты определился, кого будешь кадрить?
— В смысле? Они же с друзьями…
— Ну, можешь жевать сопли, сколько хочешь, а я буду с Кристиной. Ты же знаешь, я от блондинок с ума схожу!
— Это заметно. Вы с Лаптевым прямо на цыпочки встали, когда эти девицы тут нарисовались. Как пятнадцатилетние, честное слово.
— Ой, ой, а кто на Катькины буфера засматривался?
— Да! Катя симпатичная! Но это не значит, что я буду бегать за ней, как котёнок за фантиком!
— Ну и не бегай. Лаптеву легче будет. Кстати, а где Серёжа? Что-то он долго заказ делает.
— Да здесь я, здесь, — из-за накрытой простынёй новогодней инсталляции вился дымок. Мы обошли сооружение и увидели нашу «медсестру» с сигаретой. На сигарете виднелась знакомая красная ленточка. Я попытался припомнить, как Сергей, ещё перед вылетом, расшифровывал нам цветовые обозначения на косяках.
— Лапоть! Ты опять? — возмутился Миша.
— А как же! «Стрелы Амура», как раз для такого случая!
— Ты забыл? Ты скурил «Стрелы» перед тем, как соблазнять барменшу в аэропорту!
— То был «Шёпот ветра»!
— Дятел, ты перепутал ленточки! — Миша ещё никогда не формулировал ситуацию лаконичнее и точнее.
— Вот и посмотрим, кто что перепутал, когда на мне повиснет эта маленькая румяная малышка!
Не то чтобы я строил какие-то планы на сегодняшнюю ночь, но от такой самоуверенности у меня захватило дух.
— Да?! То есть ты уже забронировал Катю? Ловко вы, ребята, расписали пулю!
— А тебе-то что? Ты же сохнешь по своей московской Нинке. Вот и будешь нашим символом моральности и стойкости духа.
— С какой Нинкой? С чего ты взял?
— Артём! Ты во сне разговариваешь!
С этими словами Сергей победно посмотрел на меня снизу вверх и эффектно погладил бородку. Я уже набрал воздуха, чтобы начать протестовать, но потом вдруг понял, что Лаптев прав. Да, я-то себя знаю: если начинаю вздыхать по одной девушке, то все остальные для меня перестают существовать. По крайней мере, до того, как мы окажемся с этой девушкой в одной постели, а с Ниной мы данный этап ещё не проходили. Ну вот и славно. Формула «три плюс два» сложилась ко всеобщему благополучию. Я выдохнул и пожал плечами. Миша понял, что тема закрыта и перевёл взгляд на друга-растамана.
— А ты такси вызвал или всё это время здесь стоял?
— Да вызвал, вызвал. Две машины уже едут, — деловито сообщил Лаптев, — не хотите со мной пыхнуть?
— Серёжа, ты рехнулся?
— Не хочешь — не надо.
Ознакомительная версия.
